Роман Кофман |
Жизнь — это пиршество нюансов,
Волшебный бал полутонов!
Роман Кофман
Наверное, Романа Кофмана представлять не надо. Но накануне 65-летия мастера хотелось бы напомнить некоторые факты его незаурядной биографии.
Становление карьеры Романа Кофмана пришлось на советские времена. А тогда фамилия «Кофман», как он сам сказал, была просто нецензурной. То, что в стране пролетарского интернационализма называлось пятой графой, делало товарища Кофмана невыездным. Однако, несмотря ни что, ему удалось стать одним из известнейших дирижеров СССР и выйти на международную музыкальную арену — получить там признание, познать настоящий успех. Под его дирижированием работали свыше 60 ведущих оркестров Советского Союза и мира — это и Государственный симфонический оркестр СССР, Академический оркестр Московской филармонии, Национальный симфонический оркестр Украины, оркестры Большого театра, Мюнхенской филармонии, радио ФРГ, Национальный симфонический оркестр Бельгии, Королевский Ливерпульский симфонический оркестр...
С 1990 г. Роман Кофман возглавляет Киевский камерный оркестр. Он выступил музыкальным руководителем и главным дирижером Киевского международного фестиваля «Роман Кофман и его друзья» и международного арт-проекта «Гранды искусства во Львовской опере». В его активе несколько компакт-дисков. Совсем недавно Роман Кофман дебютировал как поэт и прозаик. И произошел в его карьере еще один поворот — он поставил как режиссер оперы Бизе «Кармен» и Леонкавалло «Паяцы».
Роман Кофман — и дирижер, и преподаватель (профессор Национальной музыкальной академии), и композитор, и режиссер, и писатель, и поэт, и... В каждой своей ипостаси человек познает мир, приоткрывая вновь и вновь самого себя. Думаю, что он непременно откроет в себе еще новые и неожиданные грани. Тем не менее для Романа Кофмана главным способом самовыражения, разумеется, является музыка. Литовский художник и композитор Чюрленис сказал: «...чем шире раскинуть крылья, тем больший круг можно облететь, тем легче будет душе, тем счастливее будет человек...». Эти слова полностью соотносятся с многогранной личностью Маэстро.
Интервью господин Кофман назначил в консерватории. Я появилась чуть раньше, когда шла репетиция со студенческим оркестром. Кофман терпеливо с присущей ему тонкой иронией объяснял студентам сложные места музыкального произведения. Происходил удивительный полилог между преподавателем, студентами да и, собственно, самим музыкальным произведением. Атмосфера репетиции, где шел напряженный творческий поиск, создала удивительный фон нашей беседе. Рядом оставались студенты... Итак, я обратилась с просьбой вспомнить важные моменты, от которых зависела карьера дирижера, композитора, преподавателя.
— У меня все случилось вот как, — рассказывает профессор. — Сперва — сиденье на дне, а потом будто бы что-то взорвалось! Не было постепенного восхождения, как это традиционно происходит. Я вам скажу, что только в консерваторию поступал трижды! Свой оркестр у меня появился лишь через 20 лет после окончания консерватории. Кроме того, я был абсолютно невыездным около 16 лет — самых лучших, с точки зрения творчества и сил. А выезжать разрешили только во время перестройки — в 1989 году.
И произошла довольно интересная история: мне позвонили по телефону из Хельсинки и пригласили дирижировать Национальным симфоническим оркестром Финляндии. Меня спросили: «Господин Кофман, что вы делаете в октябре в этом году?» Разговор происходил в марте. Я тогда ничего не делал, у меня не было концертов. Но для солидности я выдержал длинную паузу, сказал, что должен посмотреть на свое расписание... Через несколько минут я ответил, что свободен. И у нас состоялся такой разговор:
— Значит, господин Кофман, вы будете дирижировать в Хельсинки!
— Нет! — ответил я. — Я не буду дирижировать, поскольку — невыездной. Меня не выпустят...
— Да о чем вы говорите?! Уже четыре года, как все изменилось, сломан «железный занавес»!
— Нет, к сожалению! — сказал я. — Только в прошлом году, в 1988-м, пригласили меня, оркестр под моим руководством принять участие в международном фестивале на Мальте. Это приглашение пришло вовремя, однако я никуда не поехал. А те, от кого зависело решение, ответили иностранцам, что я болен. Мне же позвонили по телефону зарубежные коллеги, потому что там разразился скандал — вместо меня на фестиваль приехали другие. Они спросили о состоянии моего здоровья, и я ответил, что очень хорошо себя чувствую!
— Но судьба, господин Роман, будто отомстила за вас. Слышала, что вы стали первым и последним советским дирижером, который когда-либо выступал на Тайване. Так ли это?!
— Действительно, так и было! Вместе с известным русским пианистом Николаем Петровым нас пригласили на Тайвань. Перед концертом должны были исполняться гимны двух стран: Советского Союза и Тайваня. Но накануне выступления мне позвонил по телефону Петров и посоветовал забыть о советском гимне. Он только что услышал по радио о развале СССР, а это означает, что мы не имеем права играть гимн несуществующей страны. На следующий день тайванские газеты вышли с заголовками: «Состоялся первый и последний концерт советских музыкантов!»
— От тех событий нас отделяют 10 лет. Высокое искусство классической музыки везде в мире выживает исключительно при поддержке государства, меценатов, ибо оркестры, театры не могут полностью содержать себя. Как эти задачи решаются непосредственно вами в современном украинском контексте? Получает ли ваш оркестр какую-либо поддержку от государства и со стороны меценатов?
— Сейчас государство нуждается в поддержке с нашей стороны. Мы, как можем, помогаем нашему государству хоть как-то держаться на поверхности. Будет ли оно признательно за это — неизвестно! А вот меценаты... Я не знаю таких! Следует проводить четкое различие между спонсорством и меценатством! Так вот, альтруистичных меценатов у нас пока нет! Правда, слышал, что все-таки есть меценаты, дающие деньги на бокс без правил, стриптиз — на это и я дал бы немного денег...(усмехнулся). Но, чтобы кто-то предоставил деньги на поддержку классического искусства мне, к сожалению, ничего не известно. Хотя, если по совести: что-то в этом направлении пытается делать Фонд содействия развитию искусства.
— Господин Роман, можно ли степень заинтересованности классической музыкой рассматривать как своеобразный индикатор цивилизованности общества?
— Да, это правда, что уровень культуры в мире принято определять, исходя из уровня развитости классического искусства. Мы даже и не догадываемся, сколь низок у нас этот уровень. У нас молодое общество — и я не имею в виду последние десять лет. Ведь наш современный восточноевропейский очаг — это молодое общество. Что-то начиналось, а потом было порублено топорами... вместе с роялями... — все было порублено. Сейчас и людей тех нет, нет их потомков... Все, что сегодня произрастает, — вырастает на оскудевшем грунте...
Если все будет хорошо и Украина будет идти долго-долго в хорошем направлении, и если мы с вами будем разговаривать лет через 200—300, возможно, сможем сказать друг другу: что-то сдвинулось…
— Оптимистически звучит! Исходя из этого контекста, насколько комфортно в психологическом смысле чувствует себя личность такого высокого уровня в музыкальном пространстве современной Украины? Не возникало ли у вас желания, учитывая все пережитое, уехать работать за границу и надолго?
— Желание такое возникало. Часто спонтанно, но чаще по инициативе власти. Я ощущал, что меня просто выталкивают: я дирижировал правительственными концертами, а в средствах массовой информации называли не мою — другую фамилию. Поскольку моя тогда была абсолютно нецензурной для Украины. Меня выталкивали, а я упирался руками и ногами. Такой у меня характер!
Нынче можно решить этот вопрос! Сейчас имеешь свободу, свободный выбор. Но я — человек сентиментальный: я очень люблю свой город, все, связанное с моим детством. Для таких людей, как я, лучше всего было бы работать и здесь, и там. Сегодня можно, правда?!
У Романа Кофмана концертные планы, и личные, и с оркестрами расписаны на два года вперед. География гастролей чрезвычайно разнообразна — от Бетховенского фестиваля в Бонне со студенческим оркестром Национальной музыкальной академии до концертов Киевского камерного оркестра на Канарских островах, и обязательно концерты в родном Киеве.
Маэстро хочет еще во многом поэкспериментировать. Тем не менее Кофман убежденный фаталист, посему планирует работу только на год-три, не более, так как убежден: жизнь все равно вносит свои коррективы. Остается верить, что судьба окажется благосклонной к Роману Кофману. Удачи ему!