Фильм режиссера Резо Гигинеишвили «Жара» появился в прокате в аккурат перед новогодними праздниками. И вместо метеоролога «напророчил» своим названием аномальную погоду. В столичном кинотеатре «Украина» состоялась светская премьера проекта, который многими воспринимается как «камбэк» «9 роты» — уж больно «списочный состав» участников обеих картин похож.
В русском языке одна из самых проблематичных букв — «ж». Сущий ад для иностранцев, которым носители языка должны бы поставить памятник. Именно она роднит классику с модой — ключевое слово любого русского и основные термины современного сленга «жесть», «жечь» и «жара». Двум из них уже посвящены кинофильмы уходящего 2006 года. И весьма симптоматично, что «Жесть» и «Жара» — режиссерские дебюты молодых кинематографистов, которые в попытке отклониться от блокбастерного мейнстрима пошли путем адаптации «под себя» молодежных жанров. Лирическая комедия «Жара», помимо прочего, взяла на себя смелость представить современных героев, современную жизнь и современный подход к освещению этой жизни. История получилась извилистая, запутанная и… семейная. Из разряда тех, где «вместе весело шагать».
Сроднившиеся при создании «9 роты» продюсеры, режиссеры, актеры и прочие мастера экрана дружно перешли в новое измерение. Второй режиссер «9 роты» 24-летний Резо Гигинеишвили загорелся идеей перепеть мотивы «Я шагаю по Москве» и снять свой фильм о городе и любви со всеми «знакомцами» бондарчуковской драмы. Первопрестольная вновь оказалась заложницей экранных романтиков и реальных постмодернистов. Увы, одно с другим мало совместимо. Цитировать приключения героя Никиты Михалкова и его друзей на фоне другой Москвы, с другим настроением и другим энергетическим зарядом — все равно что рассказывать анекдот, поменяв «француза, немца и русского» местами. Лирическая данелиевская прогулка по Москве переплавилась в «Жаре» в сборник клипов и рекламных зарисовок города, которого не существует. Зато существуют современные москвичи, которых в фильме представляет клан «Федор Бондарчук и Ко» — все те, кто благодаря «9 роте» и некоторым собственным заслугам стали новыми ньюсмейкерами шоу-биза.
Алексей Чадов, Артур Смолянинов, Константин Крюков и рэпер Тимоти под собственными именами разыгрывают сюжет о школьных друзьях из разных социальных слоев. Однажды они пересекаются в кафе, потом расходятся каждый за своей судьбой, чтобы в финале оказаться в ментовке... То, о чем не раз говорил продюсер фильма Александр Роднянский, — кричащее отсутствие на экране современного героя и мира его проблем, — «Жара» попыталась восполнить тусовочным суповым набором. По всем направлениям сразу — и саундтрек, и дизайн, и сама кинематография. В этом тоже есть «своя» правда жизни — узкоколейная ковровая дорожка светских столичных персонажей вместо драматургии и актерской сверхзадачи. «Питер ФМ», с которым активно ассоциируют «Жару», был хотя бы намеком на создание кинопроизведения. «Жара» же пошла другим путем, задействовав фигурантов презентаций и вечеринок, да и самих актеров в создании своеобразного гламурного водевиля. Здесь явственны и травма новых профессионалов кино рекламным бизнесом, и общая тенденция первостепенности светской хроники. Неудивительно, что самым естественным в этой среде оказалась «темная лошадка» — актер ли или просто персонаж Дени Дадаев, исполнивший элегантный парафраз Остапа Бендера.
В компанию к нему еще один бесспорный плюс «Жары» — уморительное камео известного бондарчуковского друга, режиссера Тиграна Кеосаяна, сыгравшего армянина-продавца в цветочном киоске. На пару мгновений он подхватывает данелиевское настроение, предвкушая такую же феерическую цепь эпизодов, которой славилась лента «Я шагаю...». Но вместо Басова с «драповым пальто» или «жертвы телепатии» Ролана Быкова все те же семейные портреты — Светлана Бондарчук (абсолютно инородный рекламный трюк в «Жаре») в своем бутике, или Бондарчук с Осадчим на съемках очередного клипа, или нелепый Игорь Верник в роли театрального режиссера. А при появлении Ирины Скобцевой, ставшей одним из символов той самой легкой походки по Москве, вообще возникает чувство неловкости — уж очень несопоставимы ее заэкранный миф и робкая сценарная заявка на персонажа.
Шагать по Москве становится сложнее. Шпаликовская компания была из поколения идеалистов и поэтов. Для них один день жизни был переворотом сознания. И в рамки подобного откровения уж никак не вписывается поколение, которое «ничего не парит».
Последний пассаж буквален для «Жары»: в фильме с таким названием герои умудряются носить пиджаки и... совершенно не потеть.