«Если начинается наш фестиваль, обязательно случается какой-нибудь общественный катаклизм - то выборы, то кризис», - этими словами Владимир Крайнев начал рассказ об организации Второго Международного музыкального фестиваля «Владимир Крайнев приглашает». Главный организатор - глава Украинского филиала Фонда помощи юным пианистам им. В.Крайнева Наталья Дущенко была титулована Анной Карениной, бросавшейся под паровозы всевозможных чиновничьих кабинетов. И фестиваль в Киеве все-таки состоялся, благодаря, к сожалению, не нашей родной администрации, занятой совсем другими вопросами, далекими от искусства, а, как сказал сам маэстро, «благодаря корейцам» (имея ввиду спонсоров - фирмы ДЭУ-Электроникс и «Украинские радиосистемы»). Город в лице главы горадминистрации в этот раз отказал маэстро в поддержке не в самой вежливой форме. Тем не менее, благодаря спонсорской поддержке, цены на билеты были «смешными» - от 1 до 5 грн. И публика, естественно, валила валом. И никому из зрителей и в голову не могло прийти, что этот роскошный праздник мог и не состояться в условиях нынешнего финансового кризиса и общего пренебрежения к академической культуре тех, кто имеет власть и деньги.
Фестиваль начинался прямо в фойе. Здесь были выставлены работы Оксаны, Романа и Ярославы Олийник. Выставка, возможно, нарушала гармонию интерьера фойе филармонии, но иначе, наверное, и быть не могло - она была частью фестивальной программы, что само по себе предполагает нарушение установленных порядков во имя создания какой-то особой атмосферы. И выставка была своеобразным преддверием, настроем на что-то необыкновенное для тех, кто, пройдя через нее, поднимался в зал...
Второй Международный фестиваль «Владимир Крайнев приглашает» снова стал событием номер один в музыкальной жизни Киева, пожалуй, за весь год, прошедший с предыдущего фестиваля. Номер один как по насыщенности программы, исполнительскому уровню, так и по зрительским симпатиям. Фактически, каждый вечер на протяжении недели зал был полон, а на концерте закрытия публика стояла в проходах. Такого филармония не видала давно. Зрелище штурма парадного входа было до того колоритным, что вышедший «открывать закрытие» М.Жванецкий изрек: «Спасибо нашей попсе. Она довела нас до того, что публика ринулась в филармонию».
Но дело, впрочем, не только в попсе, хотя ей и спасибо, конечно. Второй фестиваль по своему уровню оказался значительно выше первого. И уж во всяком случае значительно выше того, что обычно происходит на наших концертных эстрадах. С одной стороны - к сожалению, с другой - это усиливает радость встречи с высоким исполнительским искусством. Так что наше «спасибо» - не только попсе.
Впрочем, наши коллективы, задействованные в фестивале, выглядели в основном неплохо. Следует отметить хорошую на сей раз подготовку Симфонического оркестра Национальной филармонии под управлением Н.Дядюры, аккомпанировавшего на первом и последнем концертах. Мы неоднократно отмечали «проколы» этого оркестра именно в аккомпанементе, но в этот раз программа была подготовлена достаточно неплохо. Подтвердил реноме хорошего аккомпаниатора оркестр Национального радио под управлением В.Сиренко, исполнявший концерт Моцарта с И.Четуевым и концерт Шнитке с В.Крайневым. Меньше удалась этому коллективу симфоническая поэма Р.Штрауса «Смерть и возрождение» - она прозвучала фрагментарно, и дирижера, старавшегося «собрать» оркестр, в результате было «слишком много» - его воодушевление и качество звучания оркестра периодически были несоразмерными, как будто своим жестом В.Сиренко пытался компенсировать недостаток звучания. Об обоих коллективах Крайнев очень тепло отозвался на пресс-конференции, отметив как раз ответственный подход к аккомпанементу, что, по его словам, присуще далеко не всем оркестрам и дирижерам.
На втором фестивале, в сравнении с первым, было несколько меньше «именных» программ, всего три - Прокофьева, Шостаковича, Рахманинова. «Программным» также был вечер «Моцарт и Сальери». Своеобразной кульминацией фестиваля было исполнение В.Крайневым концерта
А.Шнитке. И как еще одну кульминацию, но уже в несколько другом ракурсе, можно рассматривать сольный концерт ученика Крайнева - И.Четуева. Таким образом фестиваль представлял собой некое драматическое целое.
Фестиваль открывался блестяще - тремя концертами для фортепиано с оркестром С.Прокофьева. Первый концерт исполнял А.Мутузкин, и, надо сказать, это «юношеское» произведение Прокофьева было исполнено не только с необходимым для того мастерством, но и столь присущим юности блеском и напором. Третий концерт должен был исполнять Кун Воо Пек - пианист с мировым именем, к сожалению, почти неизвестный у нас. Фестиваль должен был стать прекрасной возможностью для нашей публики познакомиться с этим исполнителем, но судьба распорядилась иначе - по семейным обстоятельствам Кун Воо Пек не смог приехать в Киев. Но программа не должна была пострадать от этого. И для исполнения концерта Прокофьева разыскали и вызвали в Киев ученика Крайнева Паскаля Годара, «завоевавшего» Киев на прошлом фестивале. Годар, прибывший накануне открытия, показал, что настоящего профессионала подобные «повороты судьбы» смутить не могут, и то, что времени на подготовку у исполнителя было в обрез, не помешало публике насладиться настоящим искусством: Третий концерт Прокофьева в исполнении этого молодого пианиста прозвучал для многих неожиданно глубоко и зрело. Второй концерт исполнил сам Владимир Крайнев, и таким образом открытие фестиваля получилось блестящим.
Если первый концерт фестиваля мог бы идти под заголовком «В.Крайнев и его ученики», то второй день фестиваля имел бы программу «В.Крайнев и его друзья». То, что происходило на сцене филармонии, больше всего хочется назвать приятным общением или высококлассным музицированием. В первом отделении квартет им. Шостаковича исполнил квартет Шостаковича. Потом квинтет (с
В. Крайневым). А во втором отделении - секстет Глинки (с солистом оркестра «Виртуозы Москвы» Г.Ковалевским). Казалось, каждый следующий выходивший на сцену музыкант был привлечен особенной изысканной атмосферой общения посредством искусства. Главное, чем потряс этот концерт, пожалуй - высокая исполнительская культура, которая вообще чем-то сродни культуре общения. Инструментальный ансамбль, в некотором роде - пища для музыкальных гурманов. Здесь любое минимальное «слишком» нарушает баланс всего произведения и моментально перечеркивает его для слушателя. Но если подобных «срывов» нет, исполнение доставит вам высшее наслаждение. Такое, какое получили слушатели, собравшиеся в зале филармонии во второй день фестиваля.
Третий день фестиваля проходил под знаком С.Рахманинова. Но если на прошлом фестивале Рахманинов предстал в своей «концертной» ипостаси, на этом его явили слушателю в иных жанрах. Этот концерт включил в музыкальную ткань фестиваля хоровую музыку. Один из лучших детских хоров Украины - хор «Щедрик» под управлением Ираиды Саблиной в очередной раз продемонстрировал свою способность справиться с программой любой сложности. А Владимир Крайнев продемонстрировал, что в аккомпанементе он не менее хорош, чем в соло. В их исполнении прозвучали Шесть хоров для детских голосов. «Фортепьянную» часть концерта представляли лауреаты первой премии Международного конкурса юных пианистов Владимира Крайнева Мария Ким и Елена Колесниченко. Они исполнили Сюиту №2 для двух фортепиано и по два этюда-картины. К сожалению, исполнение сюиты оказалось не самым интересным - местами небрежно, местами бездумно, местами надуманно, вместо рахманиновской мощи - грохот, вместо рахманиновской глубины - выученность. Немного лучше прозвучали этюды-картины, но и здесь остался привкус академконцерта отличниц музыкальной школы. За исключением, пожалуй, ре-мажорного этюда-картины, исполненного Е.Колесниченко очень удачно не только технически, но и содержательно.
И в заключение рахманиновский концерт представил слушателю еще один жанр - сонату для виолончели и фортепьяно исполнили А. Рудин и В. Крайнев.
О программе «Моцарт и Сальери» мы уже писали, поэтому заметим только, что в четвертый день в фестивальную ткань был включен жанр симфонии («Сельская симфония» Моцарта). И сама программа стала драматическим акцентом фестиваля. После него наступил черед кульминаций.
Первая была представлена апогеем творческого гения Владимира Крайнева, исполнившего посвященный ему концерт А.Шнитке. Если бы на этом в фестивале была поставлена точка, не осталось бы никакого ощущения недосказанности - все свершилось и приобрело свое начало и конец в этом концерте.
Но последовала еще одна кульминация - сольный концерт Игоря Четуева. Она представляла не только талантливого и самобытного молодого музыканта, но и еще одну сторону таланта В.Крайнева - таланта педагога. Хотя сам маэстро постоянно акцентирует внимание на роли тех педагогов, которые воспитывали его учеников до него: «Я только снимаю сливки». Но тем не менее Игорь Четуев мыслится именно как его ученик - как в манере держаться на сцене, так и в некоторых моментах исполнения читается манера Крайнева. Что вполне естественно и ничуть не мешает говорить об этом исполнителе не просто как о талантливом и перспективном, но даже чуть-чуть больше...
О сольном концерте Игоря Четуева хочется сказать особо. И первое, что нужно отметить в этом пианисте, - удивительное, естественное ощущение стиля и блестящее техническое обеспечение этого ощущения. Репертуар концерта был достаточно хрестоматийным. И именно это дало возможность оценить тонкость мастерства. Седьмая соната Бетховена - одно из ранних произведений мастера - прозвучала неожиданно светло и легко, возможно, даже слишком подчеркнуто «юношески», от чего несколько отошло на второй план традиционное представление о драматизме этого композитора, и в результате сам его образ в этом произведении был слегка нивелирован. Исполнение трех миниатюр Шопена было, пожалуй, наиболее органично - с искренним, почти до наивности, романтизмом, столь свойственным юности. И иной облик романтизма - глубокий и драматичный (так и хочется сказать «выстраданный») - прозвучал в исполнении двух рапсодий Брамса. И своеобразным апогеем драматизма и «стильности» (в хорошем понимании) стало исполнение Сонаты №6 С.Прокофьева. При этом и Шопен, и Брамс, и, конечно же, Прокофьев были сыграны без «романтических излишеств», которыми часто злоупотребляют музыканты, особенно при исполнении романтиков, подменяя динамическими и темповыми эффектами - во многом ложными - собственно содержание произведения. И.Четуеву удавалось достигать искомой глубины трактовки, не прибегая к подобным приемам, что позволяет нам говорить о высоком вкусе исполнителя.
Перед началом заключительного концерта в фойе острили скептики: очень уж сомнительно смотрелось имя М.Жванецкого на фоне общей картины фестиваля и программы последнего концерта в частности. Если на прошлом фестивале «немузыкальным» гостем был С.Юрский, читавший Пастернака, - это было вполне органично, то как будет выглядеть Жванецкий на фоне симфонического оркестра, представить себе не мог никто. Но на зло острякам-скептикам Михаил Михайлович, как оказалось, тесно связанный с таким серьезным жанром, как классическая музыка, давней дружбой с Владимиром Крайневым, выглядел очень неплохо. И его выступление, выдержанное в хорошем вкусе и с чувством меры, не только «вписалось», но и стало еще одним символическим моментом фестиваля, расширяя его жанровые рамки и выводя фестиваль за границы исключительно музыкальные, окончательно предавая ему характеристики события личностного порядка.
Заключительный концерт снова был посвящен концертному жанру. Здесь прозувучали наиболее яркие образцы этого жанра разных эпох: Бетховен, Григ, Шопен, Чайковский. Исполнители - молодые лауреаты конкурса Крайнева разных лет - Я. Боженко, С.Школяренко, Е.Колесниченко, И.Рашковский. Особенно хочется отметить тонкую и глубокую трактовку Шопена Елены Колесниченко и исполнение первой части Первого концерта П.Чайковского Ильи Рашковского - проникновенное не по годам (мальчику всего 14 лет). Вторую и третью части концерта исполнил Владимир Крайнев, подведя блестящий итог блестящего фестиваля.
Таким образом, можно говорить о большой насыщенности и многомерности фестиваля. По определению «фортепьянный», он, как можно видеть, представил огромное жанровое разнообразие - от фортепианной миниатюры до хоровой и симфонической музыки, разнообразные формы концертов - сольный, сборный, гала-концерт, разнообразные типы программ - «тематические» (прокофьевский, рахманиновский, «Моцарт и Сальери») и нетематические, одножанровые и разножанровые и т.д. Отдельно следует сказать о составе участников и репертуаре. Независимо от того, находились на сцене признанные мастера или юные «подмастерья», уровень исполнения всегда был высок. Конечно, это не был единый, абсолютно ровный уровень - этого и не могло быть, но он фактически не опускался ниже, чем «хорошо». Это столь странно для наших концертных залов, что нашему «нетренированному» слушателю, посещавшему все концерты, этот фестиваль стал испытанием - даже у самых стойких перегрузка впечатлений дала себя знать по крайней мере на предпоследнем концерте.
Репертуар, так же, как и уровень исполнения, не давал расслабиться слушателю ни на минуту. Временной охват репертуара фестиваля был достаточно широк - от Сальери до Шнитке. Лишенный особенных «изысков» - скажем, современной зарубежной музыки, которой так не хватает на нашей эстраде, - он давал возможность максимально проявиться мастерству исполнителей, потому что именно классика и является «лакмусовой бумажкой» мастерства. Но в то же время именно классика в своем нерушимом академизме и насыщенности составляет наибольшую сложность для слушателя, заставляя его в очередной раз сдать тест на высокий вкус.
Итак, фестиваль проходил под знаком личности Владимира Крайнева, которого нет смысла лишний раз представлять, равно как перечислять все регалии этого замечательного музыканта. Но об одном из измерений этого фестиваля и личности, составляющей его основу, все-таки сказать надо. Это дети.
В результате публикаций в некоторых изданиях, вышедших после конкурса, Владимир Крайнев стал очень осторожен в высказываниях в отношении детей, с которыми он работает. «Это не мои ученики - это мои дети. Я ни у кого не отбираю учительского приоритета», - говорит он. И тем, кто замечает, что в Украине «что-то стало слишком много Крайнева» и что Крайнев «крадет у Украины детей», хочется предложить: а вы пойдите на сцену и сыграйте так же, как он. Или так: а вы создайте конкурс, отберите талантливых детей и дайте им такие же перспективы. Пока что собственно в Украине ни на первое, ни на второе не способен никто. Никто, кроме Владимира Крайнева. Которого, судя по всему, немало не смущает приписываемая ему роль эдакого «гаммельнского (ганноверского) крысолова», уводящего детей в неведомые края. И если отбросить амбиции, трудно не согласиться с тем, что творческий патронат Владимира Крайнева совсем не во вред юным пианистам Украины.