Ведущий актер Театра драмы и комедии на Левом берегу Днепра Владимир Горянский по праву считается одним из лучших театральных актеров города Киева. Редкий случай, но с этим согласны и «верхи» культуры - весной этого года Горянский удостоен звания заслуженного артиста Украины и зрительские «низы» - на его спектакли «Комедия о прелести греха», «Мелкий бес», «Бес... конечное путешествие», «Майн кампф» билетов не достать. Когда видишь его работу на сцене, понимаешь, что он - актер из разряда незаменимых. Когда-то нас уверяли, что таких нет, но, кажется, это выдумали те, кому незаменимыми не стать никогда.
- Володя, ты никогда не жалел о том, что стал актером?
- Нет, не жалел. Бывает, иногда думаешь, зачем тебе все это надо? Но я уверен, это происходит с человеком любой профессии, не обязательно только с актером.
- И как ты отвечаешь на вопрос, зачем тебе это надо?
- Если вспоминать с самого начала, когда пришел к увлечению театром, там можно более четко определить и понять, в чем состоит этот интерес. Когда становишься старше и актерство - уже не просто любимое занятие, а профессия, вступают в силу совсем другие законы. Работа становится способом самовыражения. Наша профессия позволяет ощутить реальность и нереальность, осуществить свои мечты хотя бы на короткое время спектакля, создать что-то, что сейчас есть, а потом, как мираж, уйдет. Но оно было! Сценические ощущения становятся твоим вторым существом, и ты без этого уже не можешь жить. И сам процесс игры на сцене, работы над образом тебе гораздо интереснее, чем результат. А если это находит отклик в зале, то работа приносит удовольствие, удовлетворение.
- А как ты чувствуешь на сцене, есть ли этот отклик в зале?
- Это состояние сложно описать. Зал всегда слышишь. Актеры и зрители, как дельфины, общаются на каком-то особом языке. Это ощущение не может длиться целый спектакль, но есть моменты, когда ты понимаешь, что что-то происходит между тобой и залом. Оценить же себя со стороны в такой ситуации очень сложно. Иногда кажется, что спектакль был ужасным, но выходишь из театра и кто-то - зрители, режиссер - говорят тебе, что все было прекрасно.
- Можно ли говорить, что профессия актера сродни мистике?
- Конечно, и мистика эта - во влиянии личности актера на зрителей. Так было во все времена, когда актеров боготворили и ненавидели одновременно, чему множество примеров. Магия паузы, магия слова, магия влекущей к себе энергии. Не обязательно так реагирует весь зал. Достаточно двух-трех человек, которые внезапно становятся твоими поклонниками. И образ, который ты создаешь, не обязательно должен соответствовать тебе лично. Но зритель влюбляется - не в тебя, а в то, что ты делаешь. Кто-то говорит - глубина, кто-то - энергетика, кто-то - мистика.
- У многих актеров есть какие-то ритуалы перед выходом на сцену.
- Когда мне предстоит особенно трудная сцена, я просто прошу: «Господи, дай мне сил!» А так, чтобы какие-то ритуальные действия исполнять, так что же тогда играть на сцене? Думаю, то, что делаешь в спектакле, уже и есть основной ритуал и основное волшебство. А оно может родиться либо совместно с залом, либо на репетиции, с режиссером, который генерирует в себе основную идею спектакля. Таким ощущением объема целого зала в себе обладают режиссеры нашего театра Эдуард Маркович Митницкий, Юра Одинокий, Дима Богомазов... Это режиссеры, преданные актеру, развивающие его творчески. У меня с ними связан огромный отрезок творческого пути.
- Все твои роли с оттенком мистики.
- Да уж, чего стоят одни названия: «Бес... конечное путешествие», «Мелкий бес», «Майн кампф».
Мне трудно объяснить, в чем секрет схожести этих названий. Выбирают для меня роли режиссеры, мое дело - играть то, что дают. Но, в принципе, эти роли мне нравятся тем, что находятся на границе добра и зла. Это дает остроту формы, позволяет выйти за определенные рамки. И мне интересно, а что же там, за этими рамками? Мои роли дают возможность обнаружить истину, найти верное решение. Актер подобен явлениям природы: сначала наступает осень, потом зима, и кажется, что все спит. Но ты начинаешь над чем-то работать, и вот уже снег растаял и роль, как подснежник, вырастает из мерзлой земли. А ты смотришь и думаешь, что же из этого получится. Такое постепенное рождение образа очень увлекательно.
Я, как зритель, запоминал в театре только то, что меня потрясало. И подсознательно ставлю себе, как актеру, такую же задачу. Не уверен, что это всегда получается. Но стремиться к этому надо. Если уже выходишь на сцену, старайся брать высокую планку. А удается это или нет, оценят зрители.
- «Мелкий бес» - лауреат киевской «Пекторали» как лучший спектакль прошлого сезона. По-твоему, о чем он?
- Сам спектакль и мой герой, гимназический учитель Передонов, для меня, как справедливо отметил кто-то из критиков, - развитие темы «маленького человека». Вот живет он такой, обыкновенный, некрасивый, неказистый, ничем не приметный. Человек, который в определенное время и в определенных обстоятельствах может вырасти в колоссального монстра. Это говорит о том, что нет маленьких людей, а есть просто люди, просто Человек. А вот среда уже формирует его так или иначе. Среду, в свою очередь, формируем мы сами. Надо задуматься, что мы вокруг себя созидаем и кого возносим над собой. Того мы и стоим, наверное.
- У актера - не героя-любовника - много поклонниц?
- Чего тут греха таить. Много. Часто видишь знакомые лица в зале. Кто-то стесняется подойти. А многие звонят, причем рано утром, что для актера смерть, и говорят: «Вы только не спрашивайте, пожайлуста, где мы взяли телефон». Я, конечно, не спрашиваю. Приходят, говорят хорошие слова. Я им благодарен, актеру это приятно.
- У тебя много друзей?
- Друзей много не бывает. Но есть люди, которых я очень люблю. И если их долго не вижу или мы ссоримся - очень переживаю. Друзья приобретаются годами либо в какой-то экстремальной ситуации, когда ты вдруг прозреваешь и понимаешь, что значит для тебя этот человек.
- Известна крылатая фраза из спектакля «Мелкий бес»: «Добро побеждает зло». В жизни это так?
- Как может свет победить тень или тень победить свет? Это вечное равновесие. Природа настолько мудра, что сегодня побеждает одно, а завтра - другое. Но дай Бог, чтобы пришло время гармонии, когда хватит места добру. А тьма пусть будет там, где ей положено быть, и иногда оттеняет свет. Для того, чтобы мы лучше разглядели добро. И верили, что добрых людей в мире больше.