Похоже, украинская культура готова присоединиться к «викингомании», охватившей за последние десятилетия западный мир. Нет, это не будет высокобюджетный фильм со множеством спецэффектов, серия компьютерных игр с замечательной графикой - мы собираемся влиться в этот поток современным балетом. Проект модерн-балета «Викинги» привлекает сразу несколькими сторонами - это и сюжет, взятый из истории Киевской Руси, и невыразимое, почти мистическое обаяние самой темы викингов, и синтез классической и современной хореографии, заявленный авторами проекта, и сам авторский коллектив. И, конечно, в первую очередь то, что наша культура продолжает рождать что-то новое вопреки отсутствию финансов, падению зрительского интереса и сплошной неопределенности будущего любого творения искусства. Обо всем этом наш разговор с автором музыки Евгением Станковичем и автором либретто Александром Быструшкиным.
Александр Быструшкин. - Идея появилась тогда, когда готовили проект «Пер Гюнт» с Вадимом Писаревым, с норвежцами. А мы мало работаем со скандинавскими странами. Мы более-менее имеем представление об искусстве Франции, Америки, Германии, Великобритании - их культурные центры работают у нас достаточно активно. А скандинавские страны как-то в стороне. Но это очень интересно, и когда Юрий Станишевский предложил написать сценарий на тему викингов, несмотря на то, что я занят по чиновничьим делам, постепенно стал набирать материалы и, чуть только появилась возможность, написал либретто. Тема очень интересна сама по себе - тема викингов проходит сквозь века, в умах людей остается образ сильного воина, тем более это интересно для нас, поскольку викинги-варяги имели непосредственное касательство к нашей истории.
Евгений Станкович. - Очень важно найти хорошую идею. Большие темы, исторические особенно, давали всегда хорошие балеты. А тема викингов - очень популярна и загадочна. Этот народ оставил в истории огромный след - с ним связана и Киевская Русь и открытие Америки. По всему миру эта тема очень ценится еще и потому, что они оставили огромное наследие - мифологическое и фольклорное. Поэтому когда я увидел либретто, мне стало интересно уже хотя бы потому, что я увидел продолжение одной из наиболее перспективных в истории балета линий.
- По каким материалам писались либретто и музыка?
- Саги, исторические материалы. Шведы дали много материалов и исторических и фольклорных, по этнографии, развитию викингов.
- Кто участвует в проекте?
А.Б. - Руководитель проекта Ю.Станишевский. Было сразу точно определено, что музыку будет писать Евгений Станкович. Наш проект модерн-балета выиграл грант. Сейчас музыка уже написана, Виталий Литвинов уже работает над хореографией, Мария Левитская разрабатывает сценографию. То есть подобралась очень хорошая творческая команда - собрать такой творческий коллектив сейчас непросто. Нас поддерживает Национальная опера и украинская Академия танца. Осенью мы планируем сделать премьеру.
- А кто финансирует проект?
- Все пока идет за счет спонсоров, без единой копейки бюджетных денег. Мы за ними даже не пытались обращаться. Государство участвует в проекте тем, что задействована Национальная опера. Артисты работают без гонораров. Здесь же речь идет о престиже, о том, что мы можем делать хорошие современные постановки. Мы хотим видеть современные пластические решения. И музыка Станковича после первого прослушивания тоже показалась многим неожиданной - он ушел от традиционных решений. Я потом слышал такие суждения: «А почему это там нет украинского фольклора?» Но ведь не только фольклор живет в нас генетически. В Киевской Руси звучали не только народные песни. И помимо работы над историческими материалами композитор может в себе разыскать отголосок тех столетий.
- Можно сказать, что этот проект - своеобразная альтернатива канувшим в лету госзаказам?
А.Б. - Да, конечно. И мы хотим доказать нашим деловым людям - потенциальным меценатам, что вкладывать деньги в искусство - перспективно, престижно. Хотя в этом вопросе инерция срабатывает у нас как нигде.
- На сколько спектаклей вы рассчитываете?
А.Б. - На длительный период.
Е.С. - Навсегда. И только так.
- Но вы, Евгений Федорович, так же, как и мы - ваши слушатели, имеем печальный пример фольк-оперы «Цвiт папоротi», которую по сей день никак не можем увидеть, несмотря на то, что все запрещения давно потеряли актуальность.
А.Б. - Если один раз что-то запретить, это может по инерции продолжаться очень долго. Но с «Викингами» этого не случится: если у нас не пройдет - шведы поставят. Уже есть заявки поработать над этим спектаклем от разных режиссеров. Поэтому мы надеемся, что жить эта постановка будет долго и не только здесь. И мы хотим показать, что можем создавать не только классические балеты, но и делать хорошие современные постановки. У нас очень неплохие балетные силы. Надо дать молодым раскрыться на хорошем материале.
- Со всех сторон Национальную оперу критикуют за запах нафталина. Вы считаете, что она «потянет» современную постановку? Не только я, наверное, плохо представляю, как в нашей опере будет смотреться современный балет.
А.Б. - Именно поэтому так важно сделать это. И поэтому мы ставим в первую очередь на имена людей, задействованных в проекте: именно Литвинов, именно Станкович, именно Левитская - я думаю, что с такими силами мы одолеем эту инерцию и повлияем на те процессы, о которых вы говорите. И мы должны помочь молодым, мы должны помочь театру. Мы можем сделать это.
- Евгений Федорович, идея модерн-балета достаточно смела для нас - как для специалистов, так и для зрителей. как она была воспринята в наших музыкальных кругах?
Е.С. - Вы мне покажите хотя бы одну идею, о которой богема высказала бы однозначное «да». Что касается современной хореографии, мне пришлось повидать множество даже самых крайне авангардных постановок, и я не могу сказать, что сейчас есть тенденция к строгой направленности определенной постановки определенному зрителю. Все перемешивается. Поэтому я не стал бы воспринимать слово «модерн» как указание на какую-то эзотеричность. Все, что происходит сейчас, идет под знаком «модерна», даже если это «постмодерн». Что касается «Викингов», я думаю, это будет все-таки какой-то синтез современной хореографии и классической. Мы не пытаемся придерживаться какого-то определенного направления. Другое дело, что такие вещи, как модерн-балет или опера, сейчас связывают с поп- или рок-музыкой. Совершенно напрасно. Создавать модерн-балет можно не прибегая к этим средствам. Но и против них я ничего не имею.
- Мы не привыкли к современным музыкальным постановкам - ваша идея и смела, и рискованна.
Е.С. - Современный балет тяжело поставить не только в Украине. Это касается и России, и Европы, и Америки. То, что позволяем себе в этом проекте мы, мало кто может себе позволить в первую очередь потому, что это связано с большими деньгами. В репертуарах величайших театров мира не так много подобных балетов именно потому, что это очень сложно. Но для нас сейчас это особенно важно - мы таким образом противостоим безысходности, мы видим, что можем работать и создавать что-то действительно стоящее. То, что происходит сейчас вокруг нас, я не берусь определить - развитие это или упадок - в любой сфере жизни. Это происходит, остановить это нельзя и все, что мы можем делать на этом фоне, - работать.
- Вам не мешает инертность мышления, оценок именно со стороны коллег?
- Мне лично не мешает. Мне ничто не может помешать делать свое дело. Это нормальная ситуация: одни говорят, другие работают - те, кто этого хотят искренне и имеют на это талант и силы. И это нормально - в искусстве не выживают слабые.
- Но судьба искусства зависит не только от вас - постановка должна быть увидена зрителем, иначе ее как бы и нет.
Е.С. - Помните, что сказал Воланд, - «рукописи не горят». На это можно надеяться.
- Но это на самом деле только мечта художника. Рукописи иногда исчезают именно потому, что мы уверены в их бессмертии…
А.Б. - Поэтому я еще раз говорю о том, что в искусстве надо быть сильным. Мы стараемся объединить в нашем проекте людей, способных делать свое дело, и людей, способных это дело организовать. И не сдаваться.
Е.С. - Если возникает хорошая идея и она закручивает вокруг себя талантливых людей, то эта идея воплотится и выживет. Сейчас время смуты, время непонятное, переоценка ценностей происходит. Я не могу сказать, чем это все закончится. Может, апокалипсисом. В такие времена теряется путеводная нить и включается инерция. Но это происходит не только здесь, у нас - это происходит во всем мире. История знает такие периоды. Конечно, это плохо, когда человек не чувствует ничего твердого и неподвижного в своей жизни - это вгоняет его в депрессию. И этот балет для нас - попытка уцепиться за свою жизнь, найти в ней такую неподвижную точку. Поэтому вопрос здесь не в том «что я буду с этого иметь», а в том, что это единственное, в чем я могу существовать.