Киев называют одним из красивейших городов мира, наверное, справедливо. Тут же, однако, заметим: заслуга принадлежит в первую очередь Господу Богу, Всевышнему Творцу. Что же касается творцов несоизмеримо меньшего калибра, то и восторгов значительно меньше. В древнем Киеве - и это факт - очень мало красивых зданий, очень мало красивых памятников. Да, все было, было - и все было сметено или слепыми силами природы, или ослепленными ненавистью, невежеством, тупостью людьми. На Подоле, на глубине пятнадцати метров спрятался деревянный языческий Киев. Остались только фундаменты от дворца княгини Ольги и романской ротонды для приема послов и знатных гостей. Навсегда уничтожено капище. Неизвестно, куда и когда пропали бронзовые фигуры, вывезенные Владимиром Крестителем из Корсуня. Количество памятников культуры, исчезнувших с карты Киева в XX веке, огромно, - список этих злодеяний длинен, варварство это никогда не будет забыто и прощено. Как большевикам, так и иным, казалось вечным, а оказалось - временным завоевателям и покорителям Киев-града. Но напоминают о былом величии Святая София и Киево-Печерская лавра. Стоит над Днепром бронзовый Владимир работы П.Клодта, В.Демут-Малиновского и К.Тона. В конце XIX века ворвался на Софиевский майдан микешинский Богдан Хмельницкий. «Украшали» киевские парки и площади императоры Алекандр II и Николай I, премьер-министр Петр Столыпин и другие деятели.
Времена изменились, и вот уже провинциальный Киев стал столицей немалого, второго - после России - европейского государства. Унаследовав от предыдущей эпохи все разрушенное и созданное за семь с половиной советских десятилетий. Прослеживается определенная закономерность в том, что одной из первых громких акций новой власти стал демонтаж памятника В.И.Ленину - материализованного воплощения ленинского плана монументальной пропаганды. При этом, как образцовое, навеки сохранялось и бралось под защиту государства еще одно творение В.Бородая - Памятник чекистам: две, из красного гранита высеченные, отрубленные головы на постаменте из такого же красного гранита... Кстати, о монументальной пропаганде: называть ее только ленинской и на этом основании забывать или отвергать, конечно же, не стоит. Хотя бы потому, что в плане том присутствовало здоровое начало, а саму идею, как и десятки других (тот же план ГОЭЛРО, то есть электрификации, построения каскада гидроэлектростанций на Днепре), коммунисты позаимствовали у прежнего, естественно, буржуазного, правительства и, не стесняясь, обратили себе на пользу. Заодно приписав себе и саму инициативу. А что они поступали правильно, убеждает нас опыт других стран: прогуляйтесь улицами и скверами Парижа, Берлина, Вены - что же это, как не монументальная пропаганда? Тут и слова иного не подберешь.
Но вернемся в наши времена, которые, по меткому замечанию поэта, «не выбирают - в них живут и умирают». Они тоже весьма любопытны. Вот, к примеру, граждане вечно юной и вольнолюбивой Одессы захотели восстановить в прежнем виде и на прежнем месте памятник императрице Екатерине II, свергнув при этом памятник мятежным потемкинцам. Интересное предложение! Я, например, совсем не уверен, что нужно поднимать вопрос о восстановлении памятника императору Николаю I или памятника премьеру Столыпину в Киеве. Но если уж мы восстановили памятник княниге Ольге, то вполне логичным было бы вспомнить и о князе Ярославе Мудром, и о Святославе Завоевателе, и о Владимире Мономахе. Ибо если забываем мы, то их помнят наши соседи. Поставили же в Ярославле памятник Ярославу Мудрому, а теперь поговаривают о памятнике Святославу Завоевателю - да, в Москве, где-нибудь по соседству с Юрием Долгоруким. Таким образом, не стоит нам плестись в обозе, а по-украински «пасти задніх».
Кроме князей, гетманов, патриархов, полководцев и президентов, Украина еще славна писателями и философами, режиссерами и художниками, певцами и композиторами, которых нужно знать и помнить, на примере которых можно учить и воспитывать. В связи с приближающимся 230-летием со дня рождения великого украинского композитора и хорового дирижера Артемия Веделя вновь ожила и дискутируется идея создания памятника знаменитому киевлянину. Высказываются разные мнения и предлагаются разные решения будущего памятника. Мы бы хотели обратить внимание на одно произведение, на скульптурное изображение Артемия Веделя, которое вызвало всеобщий восторг при своем появлении на свет и с энтузиазмом продвинувшееся именно в этом направлении - на одну из киевских площадок, а ныне оказалось практически забытым. Я имею в виду замечательную скульптуру, созданную скульптором Михаилом Акимовичем Грицюком (1929-1979). Но сначала короткая справка.
Артемий Лукьянович Ведель (Веделевский) родился и умер в городе Киеве. Причем, если мы точно знаем дату его смерти (14 июля 1808 года), то дат рождения называют целых три (1767, 1770, 1772 годы). Мы знаем, что свое образование Артемий Ведель получил в Киевской академии, где учился до 1787 года, что совершенствовался он у Джузеппе Сарти, который состоял на службе у графа Григория Потемкина и жил какое-то время в Украине. Знаем, что Ведель руководил хоровой капеллой в Москве, куда был послан вопреки его воле, что он сбежал оттуда, был послушником Киево-Печерской лавры, где занимался композицией. Дирижировал капеллами в Киеве и Харькове. Путешествовал по Левобережью. Написал 29 церковных хоровых концертов, в некоторых заметно влияние украинского романса. Был замечен в неблагонадежных мыслях и поступках, осужден как человек опасный для государства, умер в заключении. Вот такая неординарная биография композитора.
Возникает закономерный вопрос: а как же вышел Михаил Грицюк на тему Веделя? Начнем с того, что его необычайно волновала и влекла к себе музыкальная стихия. Грицюка постоянно мучило неразрешимое: как передать звук, звучание в немом, неподвижном материале - в мраморе, в бронзе, в оргстекле? Как, какими средствами? Над разрешением этой задачи скульптор бился долгие годы, и нужно сказать - достиг немалого. Чему подтверждением является целая галерея выдающихся музыкантов - исполнителей и композиторов. Игорь Стравинский, Мстислав Растропович, Евгений Мравинский, Дмитрий Кабалевский, Николай Кондратюк, Сергей Рахманинов, Гидон Кремер, Святослав Рихтер (над его образом скульптор напряженно работал в последние месяцы своей жизни). «Артемий Ведель» занимает в этом ряду особое место - как одна из первых и весьма удачных попыток.
Напомним: все происходило в начале 70-х, когда в обществе нарастал - и нарастал стремительно - интерес к отечественной истории, к культурному наследию Украины. Выше было уже сказано о трех «официальных» датах рождения Веделя, что само по себе является проблемой, но тогда возникла и приобрела известную популярность идея: отметить 200-летие со дня рождения Артемия Веделя - в 1972 году. Именно к этой дате Михаил Грицюк решил вылепить скульптуру. На глаза ему попалась книга А.Колисниченко и С.Плачинды «Неопалима купина» - там среди прочих есть и повесть о Веделе. Михаил Грицюк прочитал ее с огромным интересом, и судьба мятежного композитора его потрясла. Итак, решение принято.
За дополнительной консультацией Михаил Грицюк обратился непосредственно к С.Плачинде, тот познакомил скульптора с В.Куком. Тут необходимо пояснить, в чем дело. Последний командующий УПА Василий Степанович Кук (полковник Коваль) работал в те годы в архиве, где и нашел документы, проливающие свет на загадочную и мрачную биографию Веделя. В.Кук опубликовал несколько статей в специальных изданиях, эти публикации вдохновили А.Колисниченко и С.Плачинду. С.Плачинда и В.Кук неоднократно встречались и беседовали с Михаилом Грицюком в его мастерской на улице Дашавской. И лишь тогда у него сложилось оригинальное представление о личности и творчестве Артемия Веделя. К этой работе Михаил Грицюк готовился особенно тщательно, с чувством большой ответственности. Сохранилось около тридцати подготовительных рисунков, намного больше, чем к любой другой скульптуре, - и везде у Грицюка Ведель изображен со скрипкой в руках: это идет от литературного источника. Оттуда же - представление о Веделе как о мученике. Скульптор вначале даже хотел вылепить композитора с терновым венцом на голове. На одном из подготовительных рисунков видим терновый венец на вершине подвижного смычка: неясно, как бы это было решено в материале. Позже сам Грицюк отказался от такого варианта как от слишком прямолинейного и лобового. И нашел менее однозначное решение: сохранил элементы первичного замысла, оставив композитору не просто пышную, а венцеподобную шевелюру. В надежде, что чуткий зритель «прочтет» замысел, спрятанный в окончательном варианте. Предполагалось еще одно удивительное решение: Артемий Ведель на фоне золотых куполов и разбуженных колоколов родного Киева. И этот вариант не был реализован. Результатом трехлетней работы над образом Веделя стала большая (145х217х70 см) фигура, выполненная в оргстекле: на бронзу, на медь, на мрамор у скульптора не было денег.
К изложенному следует добавить, что «Артемий Ведель» Грицюка изначально рассчитывался на пленэр, на воздушную среду обитания: отсюда подвижность плоскостей, игра пластическими массами. Скажем также, что далеко не станковая, не интерьерная скульптура не грешит гигантоманией, она эстетична и гармонична, как говорили в старину, соразмерна. Скульптор мечтал установить свое детище на горе Щекавица, где, по преданию, Артемия Веделя похоронили. Правда, Щекавицкое кладбище было в советские времена варварски разграблено и снесено, а могила Веделя затерялась.
Что же произошло дальше? Как мы помним, энтузиасты собирались отмечать 200-летие со дня рождения Веделя в 1972 году. Но именно в 1972 году начался новый - и довольно жестокий - этап борьбы с «украинским буржуазным национализмом», и тут было уже не до Веделя и не до юбилеев национальных гениев. Михаил Грицюк болезненно пережил очередное (и неожиданно резкое) идеологическое и политическое похолодание. Трагическая атмосфера, психологическое сверхнапряжение тех месяцев вошли в плоть его скульптуры и, может, мимо воли самого автора определили некоторые стилистические особенности: сгущенный драматизм, необычайную экспрессивность, героичность сопротивления. Вне времени создания трактовать, тем более понять это произведение нельзя.
Скульптура «Композитор Артемий Ведель» выставлялась на всех персональных выставках Михаила Грицюка, начиная с 1975 года, - и всегда привлекала к себе пристальное внимание публики. Правда, не всегда доброжелательное. Спрашивали, к примеру, не без ехидства: «А почему Ведель изображен со скрипкой в руках? Ведь он не скрипач, а композитор». Да, но был он к тому же и руководителем хора, капельмейстером, а значит, «задавал тон» (и ритм, и темп, и высоту звучания) стоя перед хором - кстати, лицом к залу.
На сегодня скульптура является собственностью семьи Михаила Грицюка и до сих пор стоит в бывшей его мастерской, что на улице Дашавской. Дожидается своего часа или лучших времен (это как посмотреть, с какой стороны). И кто знает, а может уже и настала пора - исполнить заветную мечту Грицюка и вынести «Веделя» из темноты и тишины мастерской на светлый и шумный киевский простор?