Вокруг Национального художественного музея Украины уже не один год бурлят страсти, ведь он может экспонировать только два процента уникальной музейной коллекции. Между тем «квартирный вопрос» музея, как предупреждал классик, «всех испортил» — особенно тех, кто немало говорит о новых площадях для уникальных художественных сокровищ.
Какое же удобное понятие кто-то придумал: культурное пространство. Ведь мерили наши сокровища нетленные этими бездушными метрами квадратными и кубическими, граммами и экземплярами — а это, согласитесь, пошло. Убеждаюсь в этом каждый раз, когда попадаю на улицу Институтскую и скольжу взглядом по фасаду дома № 7, многозначительно около десятка лет сиротой торчащего среди столичной суеты. Был бы он красавцем — офисным центром или банком, — давно бы уже улучшили его вид. Но ему было суждено стать прибежищем культуры. Вот и Национальный художественный музей Украины (тот, что на улице Грушевского в «доме со львами» квартирует)... Гордиться бы ему тихонько тем, что он является сокровищницей нашей культуры, и горя не знать. Так нет — нужно было на всю страну заявить, что на его площадях можно разместить не более двух процентов коллекции. Ну и что... Искусство, оно же «не знает границ» и даже своим незримым присутствием создает удивительную ауру города. И чем меньше его видят, тем больше и светлее его аура.
Но Национальный художественный надул губки и захотел вдруг стать образцовым учреждением культурной индустрии. Когда все сложили, подсчитали и визуализировали, выяснилось, что реализация плана расширения НХМУ даст Киеву целый музейный городок между улицами Грушевского и Институтской с просторными выставочными залами для экспонирования актуального искусства: оказалось, что у нас оно есть и сейчас нуждается в музеефикации. Предусмотрели проектанты и место для частных коллекций, чтобы они сохраняли свою целостность и особенность, а меценаты тем временем проникались доверием к музею. Только послушайте, как в проекте назвали фондохранилище: «депозитарий». Это уже прямо из банкирского лексикона. Позаботились в НХМУ и о детях, спроектировав отдел музейной педагогики. Программой предусмотрены также лаборатории со всевозможной хитрой начинкой для реставрации и исследования произведений и много других нюансов музейной деятельности: от стекла «антиблик» для экспонирования графики до приобретения специального транспорта для перевозки произведений и сервера для web-версии музея. Все чтобы, значит, по последнему слову техники и с размахом. Здание на Институтской в этом проекте играет ключевую роль. Но то ли ключ заклинило, то ли что-то там в механизме заржавело, — светлое музейное будущее пока что наглухо закрыто.
История эта действительно запутанная, поскольку начиналось все еще при царе Горохе, когда страна жила от пятилетки до пятилетки, мыслила планово и смотрела вперед с оптимизмом. Тогда и решено было, что у города-героя Киева, столицы советской Украины, должны быть подобающие экспозиционные площади для показа современного изобразительного искусства. Только все это было давно и неправда, и вообще «это была другая страна». Ну, а новому государству длительное время было не до искусства, и уж тем более — не до музеефикации его наиболее ярких образцов. Вспомнили об этом только в начале 1998 года, приближалось 100-летие со дня основания Национального художественного музея Украины.
А это учреждение как-никак прямой наследник того же знаменитого Городского музея древностей и искусств, который на рубеже ХІХ и ХХ вв. консолидировал вокруг себя новую украинскую интеллигенцию и старую аристократию, художников и меценатов, научных сотрудников и священников. Материальным эквивалентом консолидации стал хорошо известный киевлянам «дом со львами», окончательное архитектурное решение которого принадлежит архитектору Владиславу Городецкому. Кстати, это первое в Киеве (и в Украине) здание, возведенное специально для музейных потребностей. Так вот накануне столетнего юбилея первого Национального музея Украины оказалось, что за вековую историю своего существования (которое, заметим, ни на один год не прерывалось) он был отреставрирован только раз: в конце 60-х — начале 70-х. Тогда же здание немного достроили, расширив площадь фондохранилищ и экспозиционных залов, — музейная коллекция постоянно пополнялась. Но тем самым был фактически исчерпан территориальный лимит дальнейшего развития музейного комплекса. Поэтому строительство на улице Институтской в конце 1980-х затеяли именно с учетом специфических потребностей художественного музея.
Но когда в начале 1998-го сотрудники музея наконец смогли дотянуться со своими вопросами до самых высоких властных кабинетов, между прочим, находящихся практически по соседству, то оказалось, что и потребности со временем увеличились, и новые проблемы возникли. Прежде всего это касается статуса недостроенного сооружения на Институтской, 3. В документах значилось, что оно «принадлежит коммунальной собственности территориальной общины города Киева», но «находится в сфере управления Министерства культуры и искусств Украины». В первом президентском указе (№5/98 от 8 января 1998 г.) «О реконструкции Национального художественного музея Украины» эту коллизию мягко обошли. Зато в постановляющей части документа прописано, что в соответствии с предложением Минкульта на протяжении 1998—2005 годов должны быть произведены «реконструкция и расширение здания» НХМУ. Вторым пунктом Кабмина поручено разработать и утвердить программу реконструкции и расширения. Кабмин распоряжения выполнил и программу утвердил, но в ней так и нельзя найти ответ на вопрос, за счет чего должно состояться задекларированное «расширение» и что же делать с долгостроем на Институтской. Тогда, видите ли, государственные служащие были умнее и не путали божий дар с яичницей, то есть культуру со всеми этими метрами и килограммами.
Впрочем, вразумительный ответ едва ли стоит искать аж в таких эмпиреях — активная заинтересованность, которую в те времена стал проявлять к современному визуальному искусству известный меценат Виктор Пинчук, многое объясняет. Но не все. Например, на «бесхозное» сооружение обратили внимание частный коллекционер Владимир Платонов и его компаньоны по Индустриальному союзу Донбасса, как раз искавшие в то время, где бы разместить свое собрание археологических раритетов. Хотя, по неофициальной информации, на Институтской предприимчивые донетчане планировали разместить офисный центр, а для коллекции — построить помещения где-нибудь еще.
Между тем, пока продолжался этот негласный аукцион, Национальному художественному музею пришлось встречать свой столетний юбилей в неотреставрированном помещении, благо строили в позапрошлом веке, без преувеличения, на века. Не прошло и трех лет, как из-под пера президента Л.Кучмы выпорхнул еще один указ № 294/2002 от 25 марта 2002 года с довольно химерическим, в моем восприятии, названием: «О дополнительных мерах по обеспечению деятельности Национального художественного музея Украины». Получается, что для обеспечения нормальной деятельности музея необходимы «дополнительные меры». Между тем именно в этот документ включен пункт о необходимости «передачи музею дополнительных зданий для хранения и экспонирования художественных ценностей». Но, опять же, что это за «дополнительные здания», необходимые для «дополнительных мер», в указе не сказано, — смотри, дескать, программу развития, которую должен разработать сам музей. Немного проясняет ситуацию распоряжение Киевской горгосадминистрации (№ 133 от 29.01.2001 г.), в котором наконец черным по белому прописано: «Осуществить в 2001—2002 гг. комплекс строительных работ по реконструкции здания по ул. Институтской, 3, как единого комплекса Национального художественного музея Украины, в состав которого входят здание по ул. Грушевского, 6 и дом по переулку Музейному, 8». Однако, заметим, формулировки о передаче в управление или на баланс стратегического объекта на Институтской в документе нет.
Программу развития научные сотрудники Национального художественного подготовили и в Кабмин представили, а вот с киевскими властями вышла нестыковка. Городской голова, он же — глава КГГА, он же мудрый хозяйственник господин Омельченко, тоже что-то там подсчитал и категорически отказался отдавать недостроенное сооружение на Институтской, 3 (никакие строительные работы, кстати, здесь не начинались).
А вскоре представился удобный случай документально закрепить свои претензии на «объект». Верховный суд Украины, который на пространстве, даже культурном, не проведешь, обнаружил, что ему для выполнения надлежащих функций катастрофически не хватает помещений. И строгое судейское око остановилось не на чем ином, как на Кловском дворце, памятнике архитектуры XVIII в., в котором тогда размещался Музей истории города Киева. И вот 24 апреля 2003 года Киевсовет утверждает решение (№ 391/551) с довольно примечательным названием «О дальнейшем использовании нежилого дома на улице Пилипа Орлика, 8». То есть речь идет о том же Кловском дворце, но в таких выражениях, будто органично присоединенный к памятнику культуры музейный комплекс и его персонал являются какой-то случайной плесенью, от которой безболезненно можно избавиться. Но еще интереснее — постановляющая часть указанного документа, приведу эти формулировки буквально по пунктам: «1. Передати в управління Верховному суду України нежилий будинок №8 по вулиці Пилипа Орлика після (подчеркнуто мною. — Н.С.): 1.1. Завершення будівництва, за рахунок державного бюджету України, нежилого будинку №3 на вулиці Інститутській, який належить до комунальної власності територіальної громади міста Києва та перебуває у сфері управління Міністерства культури і мистецтв України; 1.2. Прийняття будинку №3 в експлуатацію в установленому порядку та переселення у нього Музею історії міста Києва». Таким образом, Киевсовет «честно» простился с Музеем истории Киева, а заодно и с Кловским дворцом, и отложил на неопределенный срок дела с домом на Институтской, 3, поскольку выдвинутые в решении условия были заранее нереальными. Во-первых: суду необходимо было помещение срочно, а «завершение строительства», да еще и «принятие в эксплуатацию» указанного «объекта», — дело не одного года. Во-вторых: переселение музея в новое помещение на практике означает перенесение в него экспозиции. Механически это сделать невозможно, ведь экспозиционные модули изготавливаются, как правило, под архитектуру конкретного сооружения, в данном случае — Кловского дворца. То есть, в сущности, речь идет об окончательном и бесповоротном разрушении одной экспозиции и необходимости разработки новой. А это — очень кропотливая и длительная работа, которая может продолжаться более пяти лет. Ну и наконец, о средствах госбюджета для завершения строительства на Институтской, 3: они хотя и с трудом, но были предусмотрены, однако их целевое назначение — на выполнение программы развития НХМУ. Вспомните уже процитированный указ президента Украины.
И действительно, городская власть не стала настаивать на закреплении печально известного «объекта» — Институт-
ская, 3 — за Музеем истории Киева. Это учреждение культуры «временно» подселили в выставочный центр «Украинский дом», находящийся в непосредственном ведении Кабмина. А Киевсовет 26 июня 2003 года издает новое решение (№ 574 (734) — о признании утратившим силу своего же решения от 05.07.01 № 412/1388 «О передаче в сферу управления Минкульта здания на улице Институтской, 3». Обоснование? Пожалуйста! Оказывается, «Министерство культуры и искусств Украины не начало работы по достройке здания». О Музее истории Киева в этом решении даже не упомянуто. Между тем господин Омельченко под это учреждение запрограммировал ни много ни мало — весь Украинский дом. Что думают об этом сотрудники музея? Они не в восторге от перспективы постоянной прописки в Украинском доме и считают непосильной задачей для музея его содержание.
Ну а что с Национальным художественным музеем Украины? Прежде всего — программа его развития на 2004—2010 годы разработана и довольно подробно (а главное — реалистично) расписана. Проект реконструкции и расширения НХМУ даже воплощен в макете, выставленном на публичный осмотр (с ним и сейчас можно ознакомиться в фойе музея). Предупреждали же мудрые люди, что квартирный вопрос коварен. Вот и Виктор Ющенко, например, в свою бытность еще главой Нацбанка, а потом и премьера, все-таки регулярно посещал, говорят, милый сердцу художественный хуторок в Музейном переулке, а сейчас что-то не очень показывается, хоть нынешнее место его работы — совсем рядом. Еще ближе от Банковой до Институтской, 7. Но, очевидно, именно ему придется вмешаться в этот вопрос. Пока же президент не сказал своего весомого слова по поводу Программы НХМУ, очевидно, ее надо согласовать с другим грандиозным проектом — под названием «Мистецький Арсенал». Поэтому остается выразить надежду, что демилитаризация старого Арсенала не приведет к накоплению взрывоопасных материалов на остальных стратегических культурных объектах Киева.
