- Вот увидишь, Анна, наша Слобидка-Шелеховская еще войдет в историю.
Анна Ивановна Сатановская, сельская коммунистка, когда-то в молодости воплотившая в жизнь лозунг партии «Девушки - на трактор!», возбужденно рассказывала об этой пророческой фразе пани Ганны Вакар. Впрочем, ее возбуждение можно было понять: всю жизнь ей приходилось говорить совсем о другом - о колхозной юности, о коммунистических идеалах, и она даже стала забывать, что до этого она, сельская девчонка, была своей в усадьбе панов Вакаров. Паны считались людьми не просто образованными, но и прогрессивными, а сын их, Владимир Викторович Вакар, как оказалось впоследствии, был видным революционером-искровцем, членом Киевского комитета РСДРП. То ли его имела в виду пани Ганна, то ли племянницу свою - Анну Горенко, известную в России как поэтесса Анна Ахматова, - не ведала этого сельская прислуга. Но вот слова об историческом значении родного села запомнила. И передала их всем людям, собравшимся на 100-летие со дня рождения Анны Ахматовой именно в Слобидку-Шелеховскую на Хмельнитчине.
Это было десять лет назад, в эпоху перестройки, когда живейшим было внимание ко всем деятелям советской, особенно русской, культуры, которые при жизни особо-то деятелями и не считались, а, наоборот, за не очень какой-то советский свой талант и еще более несоветский характер унижались и преследовались советской властью. Анна Ахматова очень ярко вписывалась в этот ряд, так как никогда не вписывалась в рамки и требования компартийной эпохи, всегда была гонимой и непочитаемой, но и «была тогда с моим народом - там, где мой народ, к несчастью, был». За это ее уважали при жизни - а государственно признавать и всенародно боготворить стали, как это только и принято у нас, после смерти. Перестроечные же времена вообще превратили ее имя в символ несгибаемости и достоинства творческой интеллигенции - как знак того, что такое отношение к этой самой интеллигенции у нас уже не может повториться.
Увы, еще как может…
Впрочем, тогда, в 1989-м, об этом даже не думалось. Думалось о другом: когда за год до этого в областной газете появилось сообщение местных краеведов о родственных связях Анны Ахматовой с Подольем, никто не мог предвидеть огромного общественного резонанса, вызванного этим сообщением. В поисках документальных подтверждений пребывания Ахматовой на Подолье дороги местных энтузиастов пересеклись с поисками ученых-ахматоведов и горячих поклонников ее творчества из Москвы и Ленинграда. Скорее всего, без их активного вмешательства и помощи не присоединилось бы маленькое подольское село Слобидка-Шелеховская к местам особо памятным - родственным - в биографии знаменитой поэтессы. Но совместными усилиями украинских и русских почитателей - не пассивных, а очень деятельных, - творчества Ахматовой были перерыты горы архивных материалов и доказано, что Анна Андреевна бывала на Подолье трижды: в 1896, 1912 и 1914 годах. «Я все праздники провела у тети Вакар, - записывала в дневнике впечатления от первого посещения подольского имения ближайших родственников юная Аня Горенко. - Правда, очень ворчлив дядюшка…»
Подолье - материзна Анны Ахматовой. Еще ее дед Эразм Иванович Стогов купил усадьбу в Снитовке (ныне Летичевского района на Хмельнитчине). И три его дочери устроили свои семейные гнезда неподалеку от родительского: в Литках и Слобидке-Шелеховской ныне Деражнянского и в Гоголях Виньковецкого районов. Благодаря революционным заслугам В.Вакара после 1917-го к его родителям - Анне Эразмовне, урожденной Стоговой, и Виктору Модестовичу Вакару - в Слобидке-Шелеховской отнеслись благосклонно: выдали «охранную грамоту», не преследовали как «эксплуататорский класс». Правда, уплотнили: переселили в домик поменьше, у леса, а тот, что побольше, на шесть комнат, реквизировали под правление новосозданного колхоза.
В этом маленьком домике в 1925 году поселилась вместе с сестрой Анной и ее мужем и мать Анны Андреевны - Инна Эразмовна Горенко.
- Бывало, ложатся еще вечером сестры, а до полуночи не спят, - вспоминала А.Сатановская. - Все разговаривают, разговаривают - но по-французски, я ничего не понимала. Очень бедствовали, штопали все, перешивали, а напомнить о себе властям боялись. И о дочери Инна Эразмовна никогда не вспоминала. Теперь я понимаю почему: ведь муж Анны Андреевны, поэт Николай Гумилев, был арестован и расстрелян как «участник контрреволюционного заговора». Вот сестры боялись и к себе подозрение вызвать. Страшные то были времена.
Действительно страшные, раз даже на похороны матери в 1930 году не приехала Ахматова. Осуждали ее за это в селе ужасно. Хотя кто там знал, почему. И только в письмах тети к племяннице сохранилось скорбное извещение: «Дорогая Аннушка, я твою мать схоронила в Слобидке-Шелеховской».
На тихом сельском кладбище и поныне покоится прах Инны Эразмовны рядом с могилами сестры и ее мужа. Долгие годы ухаживала за ними Анна Ивановна Сатановская. В день столетия прославленной дочери Анны земля с ее могилы, что в Комарово под Санкт-Петербургом, была рассыпана на могиле матери. А в большом господском доме Вакаров открыт литературно-мемориальный музей Ахматовой и мемориальная доска. При огромнейшем стечении народа - столько людей еще не видело село, - при участии гениальной украинской поэтессы Лины Костенко, гостей из других областей Украины, Киева, Москвы, Ленинграда. И с народной помощью - средства на спецсчет «Для музея Ахматовой» собирали всем миром. Позже у края каштановой аллеи появился бюст великой русской поэтессы.
А хранительницей музея (официальное название директорской должности как-то не вяжется с ее носителем, милой сельской женщиной) стала бывшая учительница украинского языка и литературы, со студенческих лет влюбленная в ахматовские стихи, - Мария Ивановна Скорбатюк. Это она десять лет назад упрашивала односельчан принести в музей предметы быта тех времен. Нашлись и настоящие вещи из дома Вакаров. Директор санкт-петербургского музея «А музы не молчали», посвященного искусству блокадного Ленинграда, Евгений Линд подарил ахматовскому музею личные вещи поэтессы. За десять лет существования стала богаче музейная экспозиция. А вот поток посетителей со временем превратился в тонкий ручеек. И не то чтобы иссяк интерес - просто люди другим сейчас заняты, а у ценителей поэзии денег, как всегда, не густо.
Пик посещаемости приходится на лето. В день рождения Анны Андреевны - 23 июня - проходят традиционные уже Ахматовские чтения. А 2 августа, на Ильи, народ со всей округи стремится побывать в Слобидке-Шелеховской у целебного источника: говорят, вода в нем и впрямь лечит недуги, а здоровым придает сил, - особенно в Ильин день. Паломники не преминут в этот день посетить и музей: тоже святое место, что ни говори - не иначе как красота здешней природы через материнские гены родила удивительный поэтический дар Анны Ахматовой.
Жаль, угасает нынче село. Десять лет назад, при открытии музея, другую половину дома занимала школа-сад. 21 ребенок воспитывался и обучался в ней, и планировалось, что школа вскоре перейдет в другое, более просторное, помещение. Сегодня, действительно, школы тут нет. Но по ненадобности. Трое школьников, оставшихся в селе, учатся в соседней Яблуневке. Так что вся Слобидка-Шелеховская может превратиться в музей - но уже не чьего-то гения, а нашей общей бездарности, бесхозяйственности и равнодушия к судьбе родной земли - а значит, и к своей судьбе.
Ахматовский музей в старинной усадьбе в удивительно живописной подольской глуши напоминает не только о великом таланте хрупкой и гордой женщины Анны Горенко - в памяти человеческой поэтессы Анны Ахматовой. Но и о том, как затейливо переплелись корни украинской и русской культуры. И о том еще, как нам нужно учиться у тех же россиян беречь память о своих великих - не знаю, есть ли в Питере сегодня музей Шевченко, отмечен ли хотя бы мемориальными досками за границей Украины жизненный путь Леси Украинки, Михаила Коцюбинского, Евгена Гребинки, Левка Боровиковского, других корифеев украинской литературы и искусства. Но даже если, слава Богу, и да, то одаривает ли эти скромные знаки внимания своим участием наше государство, печется ли о них, поддерживает ли? Понимает ли, что только такой заботой оно возвеличит не их - они уже давно обессмертили свои имена своим творчеством, - но себя?
…За 77 лет, отмерянных Анне Ахматовой судьбой, были и ранняя слава, и хула, и вынужденное забвение, и снова слава. Но настоящее - огромное, всемирное, возведшее ее в ранг классика русской поэзии признание - пришло все же после смерти. 110-летие со дня рождения в нынешнем июне как-то затерялось в лучах двухсотлетнего юбилея Пушкина. Но они не мерились славой - наоборот, обе эти даты родили новый всплеск интереса и к их жизни, и к творчеству. И не только в России. Волею судеб связанные с Украиной, великие русские поэты доныне имеют здесь своих читателей, почитателей и ценителей. А подольская ветвь ахматовской родословной все еще ждет своих неравнодушных исследователей. Поклонников русской поэзии. Патриотов украинской культуры. Знатоков истории родного края.
Нам еще многое предстоит узнать о таинстве рождения стихов…