Одесская опера (еще одна «жемчужина у моря») ждет красна дня календаря — 200-летия со дня основания себя, драгоценной. Праздник на этой улице наступит уже на следующей неделе. Местные историки в хронологии, правда, путают. Когда именины? А может, раньше (а может, и позже?) следовало бы этот день отмечать?
Впрочем, разнообразные следопыты сошлись на некой компромиссной дате: 10 февраля. 200 лет назад — 1810 года — в такой же зимний день в Одессе и состоялись выступления «прославленной» труппы Порфирия Фортунатова. С прекрасными спектаклями. Комедией «Траур, или Утешенная вдова» (авторства Княжнина). И комической оперой, «Новое семейство» (авторства Вязьминитова).
Как вы лодку… Так она…
Но нельзя голословить, будто бы сплошной «траур» сопровождал историю нашего оперного. Были и веселые деньки!
А вот «семейств» (новых и разнообразных) на рулевых должностях (в трудовом коллективе) значилось в разные времена предостаточно. Согласно разнообразным историческим веяниям, которые ситуативными сквозняками поддували подол хулиганке-Одессе, этой вечно изменчивой «маме» Кураж.
…Накануне 200-летия Одесской орденоносной и Национальной оперы я и отправился туда — подальше. К холодному морю. И к жарким страстям.
* * *
Сам этот театр — произведение как будто бы «одушевленное», самодостаточное (в архитектурном ракурсе).
Извне —величественно, как раритет из музея.
Внутри — томно и обольстительно, как Незнакомка (из Блока).
Отлично потрудились (после пожара 1873-го) над феноменальными архитектурными пропорциями непревзойденные венские мастера — Фельнер и Гельмер. Ибо одесское здание стало тут же восприниматься как одно из лучших в Европе. Наравне с Венской оперой. Рядом с иными иностранными театральными красотами.
«Режим» Л.Кучмы, затеявший глобальный ремонт этой оперы уже в наши новейшие времена, тоже не на ветер выбросил 200 бюджетных миллионов. Хотя бы сохранили — то, что другие когда-то построили.
Так и веет строфой В.Маяковского на подступах к сверкающе парадному одесскому зданию на морском берегу: «Я вышел — со мной переводчица дура… Щебечет бантиком-ротиком: ну как вам нравится архитектура?»
Нравится!
Красавица...
* * *
Этим вечером в театре премьера. Даже удивительно, как они с премьерами сумели поднатужиться. Если учесть количество нервных окончаний, которые ушли на недавние скандалы и разборки. На коллективные «ату!» одному известному приморскому гостю…
…На афише — «НУРИЕВ forever». Гала-балет. Спектакль, обязанный заявить о новом витке этого творческого коллектива. Конечно, всем им очень хочется… на какой-то «новый» виток. Хотя бы дотянуться на этот — на «европейский» — уровень.
(У нас все туда хотят, но, увы, не все могут подпрыгнуть.)
Идея, сценарий, режиссура и хореография «Нуриева» — Вакиль Усманов, работает в Австрии. Дирижер Игорь Шаврук. Соло на рояле — Алексей Ботвинов, заслуженный артист Украины, работает и дома, и за границей, он — негласный худрук этой оперы.
В основе хореографического действа, о чем на подступах шепчет афиша, эльфическая личность балетного Бога и небедного Грешника — Руди Нуриева. Сам спектакль (композиционно) — будто бы ожерелье из лучших, звездных его бенефисов в «Спящей красавице», «Барышне и хулигане», «Щелкунчике», «Корсаре», «Дон Кихоте»…
Молодые люди — одесские танцоры — по очереди изображают скандального Руди истинным ангелом. Невесомым и эфемерным. Он регулярно обновляет воздушные платья, ласточкой парит во временах, пространствах и балетных образах.
…И, колдуя «трагическим изломом руки» (обожаю этот комический балетный штамп!), он как будто бы скорбит и над нашим суетным миром. И, в общем-то, ничего предосудительного на сцене не творит… Что, разумеется, несколько противоречит документальным сюжетам из частной жизни героя.
Но так как в искусство балета активней заангажированы не люди, а эльфы (практически неуловимые существа), то исключительно мифологемная, лирическая, только светлая сторона разноцветной биографии Руди и адаптирована в умелую сценарную вязь для зрителей разного возраста.
…У Нуриева (эту балетную партию ведут Владимир Статный и Дмитрий Шарай) как будто бы хроническое раздвоение личности. Он порхает между сценой и женщиной (Марго Фонтейн — Мария Полюдова, Елена Добрянская), между женщиной и каким-то подозрительным архангелом (очевидно, встретились в раздевалке…).
Естественно, этот лирический герой раздваивается «между» святостью неба (балет) и порочностью земли (к которой его веревкой тянет неумолимое притяжение, да он все равно ускользнет в финале на небеса…).
...Таким образом, спектакль внутренне (чувственно) подан как скрытая, но явно неутомимая борьба МЕЖДУ… Раем — чем и осталось для нас его исключительное искусство. И… Адом — той самой темной и путаной стороной его жизни, о которой нас регулярно просвещают гламурные томики «Каравана историй».
За «европейский уровень» в этом спектакле отвечают… а) соло на рояле: исполнено прекрасно; б) картинки над сценой: постоянно мигают и меняются. Это видеоинсталляция от Романа Топилова. Экраны-панорамы, задающие как бы симультанное действие.
Крупные планы Руди, его восхитительные балетные па. Все то, что сохранилось в архивах Кировского балета или же со съемок его мировых триумфов.
Сцена с гидами-экранами — устоявшийся в современном театре принцип минимализма: ничто не должно мешать артисту. Только — пространство, только — волшебная пустота. Оную — желательно — заполнить исполнительским мастерством. Или личностной энергетикой.
В этом деле, кстати, одесским танцорам мешает… одно обстоятельство. Сам Нуриев.
Его изображение демонстрируют сразу на всех экранах (причем довольно часто). И невольно задираешь голову — глядя на Руди. Начинаешь уже непроизвольно следить за видео. И «живые копии» — иногда — вынужденно меркнут перед оригиналом… Ибо подлинное высокое искусство (если оно подлинно!) переливается даже через новомодные экраны. «Выпрыгивает» даже из старых полуразмагниченных пленок…
У юношей и девушек из одесской балетной трупы действительно задача не из простых: «перетанцевать» видеоОригинал — на экранах.
Соревнования, доложу я вам, развернулись на сцене нешуточные…
Действующие лица (вместе с исполнителями) парят в премьерном спектакле с какой-то необыкновенной служебной ответственностью. Едва ли не с исторической оглядкой на мифический оригинал, который тоже танцует... у них над головами.
Сюжет усложняется: впервые на качественно отреставрированную сцену первым номером выходят не «мастера искусств» (которым за 50, а они еще двигаются), а вчерашний кордебалет… Молодо-зелено. Племя незнакомое. Те, кто еще вчера — «до» Нуриева — таскали канделябры в иных, махровых, постановках… А Вакиль Усманов и «временное правительство» одесской оперы (тут они действительно молодцы) рискнули — и дали молодежи зеленую улицу. Этим — резвым и не всегда опытным… Танцорам, которые, как говорят, добирались на репетиции сквозь (однажды) завьюженную Одессу из какого-нибудь Котовска, из иных замороженных пригородов. И ночевали где придется, ждали «этого» — эдакого — своего звездного часа…
К счастью, он наконец наступил (пусть и с некоторыми оговорками относительно их хореографического мастерства).
...И ставка на молодых — правильный и единственно верный путь, избранный этим «правительством» (театра).
Иного пути у балетного (или оперного) искусства — и не только в Одессе — попросту нет и быть не может… Юрий Григорович недавно тоже вывел из тени «корды» нескольких танцовщиков, а, гляди, они уже звезды на сцене Большого: А.Волчков, П.Дмитриченко, И.Васильев.
Одесский «НУРИЕВ forever» — пробный камень. Как бы нащупывание нового направления. И это стоит поддержать.
Сам спектакль, не скрою, увлекает. Смотрится на одном дыхании: происходит невольное эмоциональное включение. Прощаешь огрешности. Так как энергия молодости переплавляет в себе даже досадные технические осечки.
Балет композиционно выверен: нет провисаний или черных дыр. Одно хореографическое звено ритмично вытекает из другого. Балетный образ Героя (неистового Руди) в меру и человечен, и «фантомен». Соединение традиций классического балета с некоторыми формами современной хореографии не выглядит в работе Вакиля Усманова эдакой эклектикой. Скорее играет на общую идею: раздвоенность… Его метания — «Между»...
Полагаю, такая постановка не испортит, а только украсит даже афишу столичной Национальной оперы… В которой штатное расписание раздуто. А направление эксперимента, творческого поиска — сужено.
***
В одесском «Нуриеве» заметно желание исполнителей «делом заняться» (как сказал бы чеховский герой). То, что не дотягивают по мастерству, тут же — на
наших глазах — компенсируют отчаянным артистичным желанием «нравиться». Казаться лучше чем есть…
И свежая, и уже традиционная одесская публика (особо почитаю досточтимых одесситок в слегка театральных боа) приветствует местных балетных как каких-нибудь футбольных звезд: «Браво, Паша! Браво, Гриц!» Я, естественно, спрашиваю у одной такой дамы: «А кто такой этот Гриц? Он, что, из Одессы?» — «Это наш молодой танцор! Ему громче всех аплодируют!»
Танцор Павел Гриц оказался маленькой сенсацией того вечера. Кстати, запомните это имя. Ну а вдруг?.. Энергетичный как чертенок и юркий как джин, он показался лишь в нескольких «картинках с выставки» (причем даже не в образе Руди), а зал в финале встречал его как бенефицианта.
...Работать и огранять — вот чем нужно бы заняться сегодня театру.
***
С искусством «высокого» театра в нашем государстве (и не только в оном, и в некоторых иных постсоветских образованиях) происходят заметные казусы. Это искусство (говорю лишь о высоком!) воспринимается представителями текущей власти исключительно как «культура господская»… Этими властями совершенно неусваиваимая… Попросту непонятная им…
...Это же нервов не хватит выдержать до конца, до упора, эти «арии» или «па»! К подобной «господской культуре» наши власть имущие давненько испытывают
какую-то «классовую» нетерпимость. Поскольку пришли властвовать не из салона Анны Павловны Шерер, а из «кухонь», где несло чесноком.
«Кухарки во власти» — полагаю, этот образ и эта риторика всем ясны. «Мурки» или, в лучшем случае, мелодии и ритмы Потапа и Насти (эти уже вообще обнаглели, ротируя на «Русском радио» свой новый песняк с намеками на мат…) — вот оно, то самое «важнейшее из…». Для них. Для этих.
А искусство «высокое» — классический балет или опера — все это требует умственного или хотя бы чувственного наполнения.
...За последние годы мне трудно вспомнить показательные примеры, когда бы первые или хотя бы третьи лица от власти собирались в этих оперных театрах — наслаждения ради. А не на свои партийные сборища…
Эти отреставрированные (еще Кучмой) театры — для них лишь… «коробки», где можно попиариться, посверкать на фоне оперной позолоты.
Катастрофическое отличие «нашего» уровня от «европейского» (к нему же стремимся!): там подобный «высокий» театр — приоритет, престиж; здесь — в лучшем случае место досуга для иностранных туристов, еще каких-то внутренних разборок. При этом «наши» — репетируют, верстают репертуар, собирают залы…
...То, что происходит сегодня вокруг Одесской оперы в юбилейный сезон, имеет довольно емкие определения — невежество и саботаж. Три разные руководящие «головы» никак не могут договорится между собою, чтобы оставить оперную «коробку» в покое (творческая начинка их не особо волнует). Поэтому старинный
театр вместе с молодыми ресурсами и прозябает в состоянии астральной неопределенности — на пороге 200-летия.
Кто эти «головы»? Театральные люди назовут их и без меня. Премьер-министр. Супруга президента Украины. И высокохудожественные одесские власти.
...У каждой из этих «голов» некие свои виды на «будущее» оперы, на ее руководящий (управляемый) состав. Кажется, у каждого есть и своя креатура — разделять и властвовать (именно в этом отличном здании).
При этом — почему-то — никого не волнует мнение 500 человек. Собственно труппы. Между прочим, живой труппы. Которой, как мне показалось, уже осточертела кадровая неопределенность, туманная бесперспективность.
Не хотелось бы перетирать в ладонях «прошлогодний снег»...
И не хотелось бы в деталях (а тем более поименно) расписывать недавние летние скандалы… Лишь — штрих-пунктиром.
...В середине прошлого года театру представили новейшего руководителя. Человека, близкого к министру культуры. Труппа принимает его в штыки, бунтует, опасаясь массовых увольнений и перепрофилирования оперы в некий загадочный клуб. Именно Минкульт своего фаворита... и увольняет (здесь, правда, не обошлось без душевных пожеланий Кабмина). Одновременно произрастает и трудовая инициатива — снизу. Труппа выдвигает уже своих представителей на руководящие посты. Минкульт опять «не в теме». Снова — палки в колеса. В театре — неизвестно зачем — создаются два профсоюза. Один — легальный, там значится несколько сот человек. Второй — «независимый», там значится лишь два десятка «штыков». И командует им человек из закулисной части (даже не из «корды»). На тропу борьбы за права коллектива намедни выходит и наш самый главный Профессиональный союз работников культуры Украины. И что есть мочи взывает к разуму Минкульта: не разводите пожар, дайте возможность театру самому разобраться, кто ему нужен, чтобы продолжалась нормальная творческая работа! В это время в театре убеждены: их оперу гнобят специально, сознательно, потому что нынешний и.о. директора — не ко двору персональной свите г-на министра. Театр (не по этой ли причине?) недополучает предписанные законом средства на покрытие коммунальных услуг. Премьеру того же «Нуриева» вынужденно выпускает в долг. Не определены перспективы и дальнейшего финансирования новых постановок (в частности украинской оперы «Вий»).
Минкульт сам для себя решил: именно он должен в этом театре исполнять главную «арию». Но если пытки коллектива растянутся и после-после выборов — то, говорят, уже зреет активное желание брать мотыги и устраивать массовые бунты под парадным входом на киевской улице Ивана Франко…
***
Опера-балет — искусство затратное. Это не какие-нибудь попсовые финтифлюшки, на которые, впрочем, деньги у нас швыряют немереные.
Но есть и другая сторона кулис. Опера и балет (в особенности) — это множество «быстроувядающих» творческих судеб (таков жанр!), а вовсе не «единиц», как чиновники отчитываются в своих бумажках.
И здесь промедление (волынка), какие-то чиновничьи игры... творческой смерти подобно.
Обнаружилось у них желание трудиться — пусть. Не мешайте.
Хотят видеть на этом троне конкретно этих художественных вождей (в частности, на пост худрука давно рассматривают персону пианиста А.Ботвинова, музыканта известного не только в Украине, но и в Европе, но Минкульт эту кандидатуру рубит с плеча, даже не пригласив в высокие кабинеты) — дайте шанс, если так хотят… А потом спросите строго: проверьте отчетность, успешность, если не справился… Украина большая, а Европа еще больше…
Волынка и саботаж — не лучшие методы борьбы с этим театром.
***
«Ум, ум, везде нужен ум!» — говорит герой одной классической комедии. Казалось бы, не так и много нужно ума, чтобы со временем превратить внешне и внутренне прекрасный театр в место музыкального притяжения всей Европы… А превращают — пока — в пороховую бочку.
Когда-нибудь и за это спросится.
Театральный коллектив (неужели непонятно?) — субстанция творческая, особо нервная… А такт необходим не только в музыке.