Месяц назад на крупнейшей киностудии страны имени А.Довженко состоялась смена власти: кресло маститого и знаменитого Николая Мащенко занял (с подачи последнего) едва ли не вдвое младший Виктор Приходько. Помню, как во времена перестройки стали известными его клиповые, еще студенческие, короткометражки «01» — нечто в традиции ранней американской комедии. Затем, по предложению того же Мащенко, «мотавшего» свой первый директорский срок, он сделал полнометражную комедию «Тихий ужас». И ушел в телевизионный бизнес, где добился впечатляющих успехов — прежде всего как руководитель компании «Про-ТВ». Теперь новая ипостась…
Приходько начал с того, с чего и надо начинать в подобных случаях: стал разбираться с немаленьким студийным хозяйством. В котором, судя по всему, он уже нашел несколько «необитаемых» островов, не обозначенных на финансовой карте. Нашел ужасающее отставание технической базы, что, впрочем, вряд ли явилось новостью. А еще — полную расслабуху людей, которые отвыкли по-настоящему работать. Еще бы, в последние годы некогда мощная студия использовала не более десятой доли своего потенциала. Депрессия, отсутствие веры в завтрашний день, отсутствие молодых, что само по себе порождает некую ненормальность — студийный коллектив напоминает состарившуюся бездетную семью… Тошно, муторно, больно и некому стакан воды поднести.
Естественно, к новому директору примчались журналисты, которым он и объяснил, что собирается делать. Жить по-новому! Жить с учетом новых реалий, а не так, как до этого, — делая вид, что ничего не изменилось. «Пользуясь случаем, — заявил он корреспонденту «Киевских ведомостей», — официально заявляю: двенадцать лет назад распался СССР! А с ним и система, при которой государство раз в два года обеспечивало режиссеру удовлетворение творческих амбиций, орден и машину «Волга». Сейчас деньги дают тем, кто умеет убеждать, что этих денег заслуживает».
Похоже, именно сказанное всполошило некоторых режиссеров больше всего. Кого это надо убеждать, если все они у нас сплошь талантливые и даже местами гениальные? Еще недавно один такой топал на меня ногами, когда я посмел сказать, что он должен представить сценарий, а не размышлизмы о нетленном. «Я сорок лет работаю в кино, — кричал «митець», — уж я-то знаю, как и из чего сделать картину!». Увы, последние работы бывалого мастера ничего, кроме тоски и недоумения по поводу зря потраченных денег, не вызывали. Но — дай, а не то он тебя живым в землю «уроет». И при этом будет еще лицемерно тыкать пальцем в других, толкая зажигательные речи о чужой ответственности за развал кинематографа.
Вот и Приходько мигом подверстали под вражью «редиску»: в верха полетела бумага с доносом о том, что он совмещает две должности, в Союз кинематографистов поехали гонцы, требующие поставить «наглеца» на место. В итоге в повестку пленума правления союза, состоявшегося на минувшей неделе, включили выступление гендиректора с программой действий. Ожидалась буря, ожидалось, что «молодой да ранний» будет посрамлен. Тем более что предыдущий пленум был отмечен атмосферой скандала, взаимного препирательства и полного отсутствия какого-либо конструктива. Знакомое «Долой!» звучало из нескольких кинематографических уст с завидной эмоциональной силой. Ожидалось продолжение, и потому Синий зал Дома кино был заполнен куда больше обыкновенного.
В этот раз, однако, недавние смутьяны отмалчивались, угрюмо наблюдая за происходящим. Выступали те, кто предлагал что-то дельное. Искались ответы на вопрос не о том, кто виноват, а что делать? Один из самых уважаемых людей в нашем кино, многолетний директор студии «Киевнаучфильм» (в годы его расцвета) Борис Остахнович изложил свою концепцию перестройки и переналадки нашего полуразрушенного хозяйства. Главным элементом таковой он, насколько я понял, считает создание фонда, который бы аккумулировал средства и не допускал большие финансовые риски. При этом исключается упование на бюджетные деньги — государство не будет давать сколько-нибудь серьезные деньги на кино, это однозначно. Как любит говорить один наш популярный политик, ветра не будет, надо грести руками… В последовавших затем прениях подобный взгляд на перестройку кино был в целом поддержан.
Ну а затем за трибуну встал Приходько. Видимо, опасаясь острой реакции на его выступление, замминистра культуры и искусств Тимофей Кохан и сам Николай Мащенко постарались в своих коротких спичах благородно смикшировать предполагаемый пыл атакующих. Но, паче чаяния, новый директор почти не встретил сопротивления. В первую очередь потому, мне кажется, что Приходько обладает качествами, без которых трудно руководить людьми: он предельно жесток, конкретен, убедителен в своей аргументации, и в то же время обаятелен, мягок, улыбчив.
Главный его тезис сформулирован так: хватит нам азиатчины, хватит решать дела на личном уровне, по известному сценарию: «ты мне — я тебе»… И то, ведь все люди — братья и сестры, а потому неудобно напомнить, скажем, мимолетному директору студии (царствовал около года еще в начале 90-х), что пора уж выписываться из студийного общежития. Там же занимала комнату еще одна руководительница, несмотря на обладание двумя квартирами. И т.д. и т.п.
То же самое в работе. Неудобно сказать режиссеру, провалившему не одну картину, что соваться с новым сценарием нечего. Да опять-таки, был бы хоть сценарий как сценарий, а то — протокол о намерениях. С этим, пообещал Приходько, будет покончено. Нигде на Западе, сообщил он, у вас не примут сценарий — он должен быть составной проекта, в котором все просчитано и выписано. Ведь отсюда растут ноги многих наших бед. На студию тащат некий литературный текст маститого автора, которому нельзя, упаси вас бог — затерроризирует! — сказать что-то поперек. Дальше переправляют в Минкультуры, чиновники которого заставляют читать оный опус экспертов. Тем тоже не очень удобно отказать уважаемому человеку (помню, как несколько лет назад я отказался читать выставленную на конкурс сценариев пьесу, потребовав текст, выполненный в заданных жанровых параметрах; так меня же мои коллеги и затюкали, и застыдили: как можно, вы что, не верите режиссеру, да он из этого такую лялю сделает…). В итоге нередки случаи, когда в производство запускается вещь сырая, недоделанная. Нужно, считает Приходько, и он прав, ввести четкие технологические правила, и не пропускать то, что не соответствует им.
Вы верите, что такое у нас возможно? Я тоже не очень… Хотя хорошо бы. Мы все в Европу собираемся, но упрямо цепляемся за азиатско-феодальное устройство труда. Оно теплее как-то, человечнее. Западные нормы уж больно строги, не учитывают человеческую индивидуальность. Как измерить линейкой нашу бессмертную душу, да еще если она столь одарена и утонченна? Приходько, тем не менее, предлагает именно это. Собирается подписать с каждым работником студии контракт, где будет все четко оговорено. Не выполняешь: до свидания…
Кстати, гендиректор опроверг слухи о том, что собирается погнать со студии пенсионеров. А работать кто тогда будет? Молодых-то не густо. Вот со старой техникой — да, с нею нужно кончать. Только где взять новую? Государство помогать не спешит, а так просто никто денег не даст. Ничего, уже есть инвесторы, готовые приобрести для студии новое оборудование — для обработки пленки, изготовления качественного современного звука и т.д. При условии, что они будут оставаться владельцами техники и получать от ее эксплуатации прибыль. (Это, конечно, самый спорный момент разрабатываемой программы). Студия вообще должна превратиться в кинофабрику, которая оказывает услуги тем, кто производит фильмы. Перед глазами пример «Мосфильма», реорганизованного в концерн и достигшего сегодняшнего процветания…
На следующий день после пленума мне пришлось участвовать в парламентских слушаниях на тему «Духовный кризис в обществе и пути его преодоления». Было высказано, в основном представителями от оппозиции (большинство, судя по всему, считают, что никакого кризиса нет), немало дельного и справедливого. Смутило одно: многие выступавшие валили все на власть и даже призывали просто подождать, пока не выберут нового президента. Тогда, как я понял, духовный кризис у нас закончится. Точно так мы считали и на рубеже 80—90-х: вот появится новая власть, новая Украина, и все образуется…
Не образуется. Хотя бы потому, что все мы останемся прежними и будем, по известному определению «писать мимо унитаза». Уж такие мы упертые люди. Необходимо менять жизнь не только сверху, с уровня доброго, просвещенного «батюшки царя», но и снизу. Кажется, Приходько из тех людей, которые это понимают. Вот только не разобъется ли «западник» о нашу «восточную» ментальную скалу? Ведь не первый он, кто пытается переделать нас… Отвечая на этот вопрос, Виктор сказал, приятно улыбаясь: «А я упрямый… У меня получится, вот посмотрите».
Дай-то Бог.