Попытка сорвать Международный театральный фестиваль «Сцена людства» была предпринята — ни много ни мало — на правительственном уровне. В Черкассах уже были определены источники финансирования, согласованы сроки, расклеены афиши, а в девяти городах пяти стран куплены билеты, упакован реквизит и собраны чемоданы. Вдруг неприятная весточка от нового руководства Министерства культуры... Неприятная, выражаясь мягко. Из знаменитого здания на улице Ивана Франко сообщили, что вступивший в должность министр Васыль Вовкун вычеркнул из плана мероприятий, финансируемых министерством, все региональные организованные действия, включая и «Сцену людства». В театре — немая сцена. Фестиваль поставлен под реальный удар. У организаторов не оставалось времени для маневра и для поиска компенсирующего источника. Директор ринулся в министерство с челобитной… Но к этому мы еще вернемся.
Театр в Черкассах — этакая волшебная шкатулка, время от времени являющая миру неожиданные диковины. Семь лет назад, в марте 2001-го, в Черкассах провели всеукраинский круглый стол по теме «Нужна ли смена театральной политики в провинции?» Цель его — дать ход режиссерам-экспериментаторам. И тем самым разрушить известную дремучесть театральной действительности. Черкасский театр стал экспериментальной площадкой. Первая постановка — «Женитьба» Андрея Жолдака, режиссера, не лишенного хлестаковского задора, имела как язвительные отклики, так и фестивальные дипломы. Вслед за ним на черкасских подмостках творили Александр Шмаль, Александр Дзекун, Дмитрий Богомазов. Дирекция неустанно вела переговоры с известными и начинающими режиссерами, не оглядываясь на «покой» и прочие достоинства провинциальной жизни.
После того как черкасская сцена стала экспериментальной, коллектив местного театра начал ездить на международные фестивали — воздухом свежим пахнуло… И в финансовом плане актерам жить стало веселее. Вскоре в Черкассах был задуман, подготовлен и осуществлен фестиваль «Сцена людства», новый поворот в театральной судьбе города.
Задуман он был как фестиваль современных версий классических произведений, поставленных национальными режиссерами разных стран. То есть в отличие от иных театральных фестивалей, которые проводятся на просторах Украины, у Черкасского имеется четко выраженная идея и своя концепция.
Директор Черкасского муздрамтеатра им. Т.Шевченко Владимир Осипов заметил по этому поводу: «Фестиваль совсем молодой, в нынешнем году он проводится лишь в третий раз. Но как уже было справедливо отмечено, «Сцена людства» с каждым годом набирает в качестве. Становится больше очень интересных спектаклей. Расширяется география участников. Подтверждение — рост числа заявок от театральных коллективов. Появилась возможность выбора. Финансировался фестиваль следующим образом… 50 процентов расходов покрывалось Министерством культуры, 25 — областью и 25 процентов — самим фестивалем, от продажи билетов. К началу нынешнего фестиваля мы провели непростую организационную работу. Составили план выступлений. Обладминистрация перевела нам 50 тыс. грн. И мы были уверены, что, как и в прежние годы, министерство выделит заявленную часть средств. Во всяком случае, все разговоры с Киевом звучали обнадеживающе. И вдруг — отказ… Министр при личной встрече сообщил, что по совету своей «команды реформ принял решение «не распылять средства», а создавать в Киеве большой театральный фестиваль, отвечающий европейским стандартам. Если бы нам об этом сказали раньше, мы бы шли иным путем... Я со своей стороны изложил бы известную идею, одобренную в свое время театральной общественностью, о необходимости децентрализации фестивальной жизни и поддержке центром интересных и жизнеспособных региональных инициатив. Ведь нельзя же всю «культурную жизнь» фокусировать исключительно на Киев. Министр обещал подумать... Но вдруг сообщил, что на первый квартал финансирование вообще закрыто. Из чего можно сделать вывод: на министерство все-таки еще стоит надеяться, ведь рано или поздно финансирование откроют. Как бы то ни было, фестиваль мы начали в срок. И успешно его провели. Гостиницы работали в кредит. Очень помог зритель. Билетов было продано на 130 тыс. грн. Это превысило наши ожидания. Общая сумма расходов, по предварительным подсчетам, — 270 тысяч. Многие спектакли проходили с аншлагами».
***
…Нет, не даром в черкасчанах проснулся театрал. Посмотреть действительно было что. Будапештская «Школа драматичного искусства» презентовала спектакль «Лилиом» венгерского классика Ференца Мольнара, который в свое время получил известность в США. Спектакль шел на венгерском языке без перевода. При этом уровень игры и режиссерских находок был таков, что из театра, кажется, никто не ушел и во время антракта. При неизвестном сюжете, скажем, в «высоком кино», просидеть перед экраном, ничего не понимая, пожалуй, вряд ли возможно. Фактически зритель видел лишь оболочку и по ее завораживающим цветовым переливам догадывался о внутренних взрывных страстях. В какой-то момент бесшабашный герой запел песню Высоцкого (режиссер Мария Гор Надь когда-то проходила стажировку «В театре на Таганке»), после чего была разыграна небольшая сцена на русском, и зритель словно бы на миг заглянул внутрь оболочки; это был интересный ход. Любопытно, что при сравнении по формальному признаку со спектаклем Латвийского национального театра «Вей, ветерок» (по Янису Райнису), который шел с экранными субтитрами, выигрывает Будапешт: внимание не распыляется.
Впрочем, это известная проблема. Следишь за текстом (а текст поэтический, художественно емкий) — не видишь игры, и наоборот. «Вей, ветерок» — камерный спектакль. Зрители и актеры находились на сцене. Занавес закрыт, зал пуст. На сцене выделена площадка для игры и две зоны — по сто мест каждая — для зрителей. Спектакль фольклорный. Перед нами как бы предстают времена года и все связанные с ними традиционные работы и праздники — от посева до уборки, от уборки до посева. Латвийский режиссер Галина Полищук (у нее винницкие корни), говоря о спектакле, прибавляет: «И музей чувств!». И это, вероятно, так.
В каком-то смысле слово «музей» присутствует и в спектакле Московского центра драматургии и режиссуры А.Казанцева и М.Рощина «Холодная осень». Но это музей внутренний, личный. У каждого когда-то была встреча, к которой человек возвращается время от времени, в какой-то момент понимая, что это и было главным. Это и было счастье. Этот тонкий спектакль по рассказам Ивана Бунина придумала и поставила Ирина Кондрашова. Стучат вагонные колеса, проносится жизнь через время и страны… И пять историй о любви. Рассказчики, сменяющие друг друга, допускают нас к сокровенному. К тому, что было в их жизни главным.
Самое главное для героев пьесы Эрика-Эммануэля Шмитта «Маленькі подружні злочини» (Киевский театр им. И.Франко, постановка К.Занусси) — личные чувства мужчины и женщины. Причем герои, их играют Ирина Дорошенко и Алексей Богданович, существуют словно в вакууме — без детей, без финансовых, профессиональных, религиозных, политических и других переживаний…
***
На «Сцені людства» оказалось не тесно спектаклям самых различных театральных школ и направлений. Блистательная пьеса классика театра абсурда Сэмюэла Беккета «В ожидании Годо» («Чекаючи на Годо») в постановке львовского театра им. Л.Курбаса дружески соседствовала с замечательным «Дядей Ваней» А.Чехова Белорусского брестского театра, как и с постановкой Криворожского театра музыкально-пластических искусств «Безсоння» — по мотивам творчества Т.Шевченко. А трагическая история «Солодка Даруся» Марии Матиос, трогательно рассказанная артистами Черновицкого театра, подчеркивала идиллически-фольклорные страсти «из народной жизни» М.Старицкого («Ночь на Ивана Купала» в постановке луганчан)…
В связи с фестивалем «Сцена людства» почему-то вспоминается лозунг: «Пусть цветут сто цветов!». Собственно, вот почему: действительно, в Черкассах родилось многоцветье… И от этого уже не отказаться. Этого не забыть. Этот фестиваль в любом случае будет иметь продолжение. Ведь цветы иногда пробивают асфальт.