Бедный, бедный царь Эдип… Одна из самых трагических фигур мировой мифологии, которая, благодаря усилиям доктора Фрейда со свитой, ассоциируется теперь разве что с эдиповым комплексом. Петербургский режиссер Андрей Прикотенко и актеры Театра на Литейном Игорь Ботвин, Тарас Бибич и Ксения Раппопорт взяли на себя нелегкую задачу — воскрешение софокловского царя Эдипа во всей противоречивости, сложности и многогранности этого образа и без навязших в зубах психоаналитических схем.
Роль царя Эдипа досталась Игорю Ботвину, известному широким зрительским кругам по телесериалам «Агентство НЛС», «Убойная сила» и «Улица разбитых фонарей», а Тарас Бибич и Ксения Раппопорт представляли собой тот самый «большой мир», в котором несчастный царь боролся за право умножать знания и, соответственно, множить печаль. И если Ксения Раппопорт (царица Иокаста) пыталась увести Эдипа в блаженный туман неведения, то Тарас Бибич (пророк Тиресий, он же — Креонт, Вестник и Пастух) всячески этот туман рассеивал. В результате над сценой ТЮЗа на Липках, где в рамках Международного театрального фестиваля «Киев майский» состоялся этот спектакль, действительно повисло некое бесформенное марево и развеялось оно только к финалу — к вящему торжеству знания и печали.
И Тарас Бибич, и Ксения Раппопорт известны по сериалам «Агентство НЛС», «Бандитский Петербург» и т.д. И если зачастую сериальные кумиры проигрывают на сцене, то эти актеры одержали впечатляющую победу. Собственно говоря, они даже не играли спектакль, а воспроизводили ритуал, в котором жуткие, нарочито нестройные и бесформенные причитания жрецов поддерживали ощущение надвигающейся катастрофы. Рок навис над сценой и героями в виде обмотанных веревками камней, которые в финале опустились чуть ли не на голову царя Эдипа.
Сценография Эмиля Капелюша была впечатляюще простой: камни, деревянный жертвенник, пламя и, конечно же, нависшее над сценой марево неведения. Но эта простота только усиливала жутковатый характер происходящего и ощущение бегства от рока, которое герои не прекращали ни на минуту.
В самом деле режиссер Андрей Прикотенко интерпретировал «Эдипа-царя» как попытку бегства от судьбы: бороться герои спектакля не в силах, но попетлять и на какое-то время сбить преследователей со следа они в состоянии. Одна царица Иокаста была преисполнена презрения к року и его вестникам, да и то потому, что некогда принесла в жертву нависшим над сценой камням собственного ребенка.
Но и ее презрение немногого стоит: герои «Эдипа-царя» скованы страхом и скрываются от этого страха, как могут. Пророк Тиресий прячется от превратностей судьбы в бочке, Эдип с Иокастой — в царском дворце, но вестники проникают всюду и устраивают нашим героям одно испытание за другим. А, проигрывая мелкие битвы, Эдип неуклонно приближается к своему итоговому поражению.
Собственно говоря, Театр на Литейном привез в Киев еще одну постановку с эффектными режиссерскими ходами — «Лес» А. Островского (режиссер Григорий Козлов), но «бомбой», по выражению одного из организаторов фестиваля, стал именно «Эдип-царь». Оба эти спектакля Театра на Литейном удостоены престижных театральных наград: «Эдип» получил «Золотую маску», а «Лес» — Государственную премию России. «Эдип-царь» Театра на Литейном стал одним из главных событий второй недели «Киева майского». Можно было бы даже сказать главным, если забыть о спектакле «Любовна одповідь» Театра Верико (Тбилиси) с несравненной Софико Чиаурели (режиссер Темур Чхеидзе).
В «Лесе» режиссер Григорий Козлов позволил себе поэкспериментировать со сценическим временем. Собственно говоря, он хотел сказать, что время — понятие относительное и может либо вмещать в себя «море людей и событий», либо выглядеть совершеннейшей пустотой. Поэтому герои спектакля — странствующие актеры Счастливцев и Несчастливцев (Александр Баргман и Алексей Девотченко), перемещаясь из насыщенного и яркого времени «странствий и скитаний» в тусклое и бледное время, царящее в усадьбе помещицы Гурмыжской, меняли тональность спектакля. Он то несся, как скорый поезд, то медленно прогуливался под зонтиком, как деревенская помещица. И это было вполне оправдано концепцией постановки, в основе которой лежало желание режиссера показать, что в мире г-жи Гурмыжской невозможно жить в полную силу и дышать полной грудью.
Конечно, зрителям трудно сразу оценить такой режиссерский ход, но, присмотревшись повнимательнее, можно было понять его значение и смысл. В любом случае, непрофессиональным или халтурным «Лес» не назовешь.
На фоне этих знаковых постановок как-то померкли остальные участники второй фестивальной недели, кроме разве что музыкального ансамбля Алексис Кочан «От Парижа до Киева» (Канада, Виннипег). Ансамбль сразу занял свою, особую нишу и выглядел достойно. В репертуаре этого музыкального коллектива украинские народные песни в оригинальной обработке и, я бы сказала, европейской упаковке. Уж очень они напоминали ирландскую и шотландскую фольклорную музыкальную традицию… Но это не недостаток, а скорее достоинство.
Выступая под крышей «Даха» ансамбль Алексис Кочан так завел публику, что наиболее эмоциональная и непосредственная ее часть — дети — пустилась в пляс прямо на сцене. Взрослой аудитории, впрочем, хотелось того же самого, но она умело держала себя в руках. Так что детскими танцами дело и ограничилось. А жаль… В любом случае канадскому ансамблю удалось подарить киевлянам приятный вечер.
Что касается Театра «Лазня» (Польша, Краков), то он как-то померк на фоне Театра на Литейном и «Верико». Тем более что спектакль «Татуаж» по пьесе Деа Лоэр, которым завершилась вторая фестивальная неделя, представлял собой тяжеловатое и, что греха таить, деструктивное зрелище, которое не спасала даже неплохая актерская игра и отдельные — актерские же — удачи. Уж слишком деструктивно выглядела эта очередная версия «Лолиты», только изложенная без свойственного Набокову изящества. Словом, «как тяжко жить на этом свете, как неприятно, господа!». Но согласиться с этим пессимистическим афоризмом можно и без помощи театра, у которого явно другие задачи. Оптимистические, надеюсь.