В Каховке было жарко. Казалось, что в этом раскаленном воздухе должно все замереть и утихнуть. Даже бронзовый Ленин удерживал неестественно вытянутую руку с некоторым трудом. Тем не менее, за спиной вождя мирового пролетариата было шумно, суетились люди, звучала музыка. Здесь проходил VII Международный Зеленый фестиваль «Таврийские игры». Трудно было найти для этого фестиваля более странное место. Каховка, город революционной славы, и теперь представляется заповедником, консервирующим образ советского провинциального городка. Вместо неоновых реклам - призыв соблюдать трудовую дисциплину и «выполнять установленное задание», вместо привычного супермаркета - «Промтовары» и даже вездесущая кока-кола ютилась только на фестивальной площади. Тем не менее «Таврийские игры» разместились именно здесь. В течение четырех дней город жил в непривычном для него режиме, днем и ночью тусуясь в районе открытой сцены, подстерегая звезд, накидываясь на них с фотоаппаратами, карандашами и прочими причиндалами, обеспечивающими «долгую память».
VII фестиваль, объявленный «зеленым», претендовал на всеохват. Под знаком фестиваля прошли спортивные игры, и среди них такие экзотические, как парусная регата, чемпионат по воздухоплаванию, спартакиада среди инвалидов. Здесь можно было стать свидетелем избрания самой красивой девушки Украины. Наконец, здесь можно было услышать лучшее, что было сделано у нас в области поп- и рок-музыки.
Надо сказать, что организация оставила желать лучшего. Организаторы, казалось, не ожидали такого наплыва гостей, участников, журналистов. В результате для многих из них первый день фестиваля пропал в суете.
Также не очень продуманными были сценарии концертов и состав участников. Далеко не каждый слушатель досиживал до конца концерта - программы длились до четырех-пяти часов утра. Причем особенно утомлял неровный уровень исполнителей - иногда казалось, что к фестивалю просто не было никакого отбора. Выступления перемежались не самыми интересными для зрителя конкурсами и речами, что лишало концерты динамизма. Отдельный разговор - конферанс. Нельзя не отметить фантастическую работоспособность Александра Богуцкого, который вел все концерты от начала до конца энергично и зажигательно. Но низкий уровень его текстов иногда просто «сажал» впечатление от всего концерта.
Не учли организаторы и сроков регулировки звуковой системы. В результате открытие было сделано на живую нитку - подстройка, например, звучания оркестра производилась уже в ходе концерта.
Неудачно прошел также конкурс «Королева Украины». Непонятно, по какому принципу избирали лучшую, поскольку конкурс проводился в самое темное время суток, а освещение сцены было вполне нормальным для концерта, но совсем не подходило для конкурса красоты.
Тем не менее, этот фестиваль можно считать в определенной степени «судьбоносным» для нашей эстрады, потому что в основу фестиваля был положен принцип «живого пения».
«Живой звук»: казнить нельзя помиловать
Как это ни странно, петь, звучать для человека, вышедшего на сцену, теперь не самое главное. Отсутствие голоса, вокальной выучки, культуры пения вполне компенсируется зрелищем и скандалом. Общее отсутствие профессионализма в этой сфере обычно приводит к рассуждениям типа «а мне нравится» и дальше следует что-то вроде «о вкусах не спорят». А дело тут не только и не столько во вкусе. Подобные рассуждения просто уводят в сторону от основной проблемы нашей эстрады - хроническом неумении и нежелании учиться петь. Почему-то считается, что если человек способен шептать или пронзительно кричать в микрофон - он уже может быть звездой. Способности, талант вполне заменяются «раскруткой». Современные средства звукозаписи позволяют делать довольно удачные вокальные «поделки» даже там, где это кажется совершенно невозможным ввиду отсутствия голоса. Правда, возможно это только в условиях студии. Выявить же, «кто есть кто», на самом деле можно посредством такой полузабытой в отечественной поп-музыке вещи, как «живое пение» в концерте. Это в конце концов естественно - концерт, как динамичное действо рождения песни перед слушателем, при его живом участии - магия, при пении под плюсовую фонограмму теряет смысл. Поэтому несомненной заслугой организаторов VII фестиваля «Таврийские игры» явился принцип «живого пения».
Эту проверку выдержали не все. Лучше всех показали себя, конечно же, рок-группы, для которых работа «вживую» естественна: «ВВ», «Мумий Тролль», «Чайф». Попытался блеснуть вокальной выучкой А.Пономарев, исполнивший на открытии две итальянские арии. В этой роли, впрочем, он был не слишком органичен. Хорошо прозвучали выступления Русланы, Ани Лорак и «Скрябина». Для вокально-танцевальных групп типа «Леми-лем» испытание «живым звуком» было особенно сложным - интенсивное движение на сцене приводило к тому, что слышалось периодически тяжелое дыхание исполнителей, навязчиво сопровождающее пение. Но это не касается, например, старого доброго Ottawan, который, по оценке специалистов, сделал очень удачную «минусовку», записав на нее все, что только можно, и оставив для живого исполнения только речитативы.
Но самое главное и, быть может, печальное то, что некоторые признанные и очень популярные исполнители не выдержали испытания. Для них оно было тем более серьезным, что, поскольку на фестивале постоянно муссировалась идея «живого звука», именно к голосам исполнителей, а не к самому факту явления звезды было приковано основное внимание слушателя. И жаль было слушать, например, Ирину Билык, как всегда прекрасно одетую, замечательно танцующую, но, увы, совсем не поющую.
А самым серьезным «закрытием» фестиваля все же следует считать Анжелику Варум. Заезжая знаменитость прошептала первую песню, и как ни пытались звукорежиссеры «вытянуть» ее голос прибавлением мощности микрофона, это приводило только к невообразимому шуму, который даже с большой натяжкой нельзя назвать пением. Что ж, в России вопрос «живого звука» стоит еще более остро, чем в Украине, - если у нас с этим пытаются справиться фестивали, там дело дошло уже до Государственной думы.
Конечно, «живой звук» требует очень серьезного обеспечения. И гораздо большего времени для подготовки. Если для репетиции номера «под плюс» достаточно провести на сцене полчаса, чтобы отрегулировать звук, для балансировки «живого звука» даже для одного исполнителя или группы нужно было по нескольку часов. На открытой площадке фестиваля эти репетиционные дневные часы как бы вписались в программу «музыка нон-стоп»- репетиции начинались рано утром и заканчивались незадолго до начала вечернего концерта. И этого еще было мало - некоторые вещи приходилось корректировать прямо в ходе концерта. Так получилось, например, на открытии с оркестром «Виртуозы Львова». По оценке специалистов, для того чтобы отрегулировать звук оркестра и хора, необходимо было несколько дней.
Несмотря на все сложности и накладки, связанные больше с необычностью подобной формы работы, идея «живого пения» вполне может оправдать весь этот фестиваль. Важно выйти из абсурда «концерта-суррогата», концерта-обмана. Потому что фонограмма - это всегда неискренность исполнителя перед своим слушателем. С другой стороны, проблема «живого звука» упирается еще и в леность слушателя, который, заплатив, как правило, немалые деньги за концерт, хочет услышать на нем музыку «высшего качества». Ему уже не суть важно, будет ли он свидетелем чего-то единственного и неповторимого - ему вполне достаточно созерцать свою звезду, не задумываясь над тем, насколько правдив их диалог. Это не требует высокой тренированности души. Поэтому продвижение к «живому звуку» - процесс обоюдный. От слушателя успех в нем зависит не меньше, чем от исполнителя.
Против кого дружим?..
На нынешнем фестивале произошло событие достаточно занимательное и, на мой взгляд, неоднозначное. Президент фестиваля «Таврийские игры» Н.Баграев и вице-президент фестиваля «Славянский базар» А.Злотник подписали заявление о сотрудничестве. Подобное объединение усилий двух самых влиятельных в стране музыкальных фестивалей - это фактически появление своего рода монополии на музыкальном рынке страны. Тем более что Н.Баграев обратился в Министерство культуры Украины с проектом конкурса-фестиваля «Майбутнє України» - конкурса молодых исполнителей в жанрах эстрадной, танцевальной и рок-музыки, который планируется проводить во Львове. То есть теперь оба фестиваля охватывают весь спектр музыкальных явлений: конкурсы детского творчества, конкурсы молодых исполнителей, сборные концерты и шоу-программы отдельных исполнителей. То, что Н.Баграев в обращении к министерству критикует «Червону руту», хотя критические замечания его спорны, вполне может служить сигналом того, что этот фестиваль будет «оппозиционным» по отношению к новой «фестивальной империи». И хотя на бумагу вынесены в основном лозунги о защите национального искусства, эта проблема имеет несколько слоев. Первый, естественно, финансовый, поскольку президент «Таврийских» попросил финансирования для нового проекта, несмотря на то, что доля государственных денег в бюджете фестиваля ничтожно мала и до сих пор все его мероприятия проходили без участия госбюджета. В условиях, когда ассигнования на культуру сокращаются, государство может отказаться финансировать два фактически идентичных фестиваля. И в этой ситуации пострадает скорее всего «Червона рута», поскольку здесь задействован еще один мотив - политический. Н.Баграев открыто заявил о намерении поддержать на президентских выборах Леонида Кучму. В то время, как «Червону руту» в качестве пропагандистской площадки накануне парламентских выборов использовали главным образом «правые» силы, в частности РУХ. Возможно, именно поэтому они и обратили повышенное внимание на намерения Баграева и предложили средствам массовой информации «разобраться». Что ж, руководство ЗАО «Таврийские игры» так же, как и их оппоненты, действует, к сожалению, в духе времени - ничто не мыслится вне политики. Сделав себе хорошую рекламу удачной «раскруткой» Партии зеленых, «Таврийские» предлагают себя в качестве имиджмейкера на президентских выборах, обещая Л.Кучме если не сердца, то во всяком случае голоса молодой части электората. Свой выбор Н.Баграев объясняет глубокой убежденностью в правильности президентской линии и отсутствии другой фигуры, которая могла бы противостоять на выборах левым силам. Обвинения со стороны прессы в том, что все это делается «взамен на телеканал», Баграев опровергает: «Речь шла не о том, что мы должны стать собственниками канала. Мы успешно сотрудничаем с разными телеканалами. Речь идет о цивилизованном сотрудничестве руководства какого-нибудь канала и руководства «Таврийских игр» с целью создания качественной продукции». Но вот как это сформулировано в обращении «Таврийских игр» к Президенту: «…очень важно иметь телеканал ярко выраженной молодежной направленности. На сегодняшний день такого телеканала в Украине нет, так же, как нет возможности достаточно сильно воздействовать на настроение молодежи через ТВ, которое юноши и девушки не смотрят. За основу можно взять уже существующий, с хорошим охватом зрительской аудитории канал ICTV либо передать вечернее и ночное вещание на УТ-1 или УТ-2 под молодежный канал. Очень важно, чтобы общим руководством творческой концепции канала и реализации конкретных ТВ-проектов занималась единая команда, которая имеет опыт и знает сегодняшние интересы. Наша команда - «Таврийские игры» - объединяет более 60 специалистов, которые в состоянии развивать и использовать ТВ-эфир для формирования правильного общественного мнения среди молодежи по отношению к Президенту и будущим выборам в целом». То есть речь идет все-таки о руководстве телеканалом. Возможно, игра стоит свеч и ради создания такого масштабного молодежного проекта стоит поиграть и с политикой. Но тут настораживает другое - музыкальная формация под патронатом Президента, диктующая вкусы, если и будет иметь альтернативу, то очень слабую. То есть можно говорить о возможной монополии в области поп-музыки. Для украинской же эстрады это не лучший вариант, если учесть ее достаточно посредственный уровень, продемонстрированный, в частности, этим же фестивалем, и в особенности списком номинантов на премию «Золотая Жар-птица» 1998 года.