На черном бархате сиял млечный путь, зажженный Данилом Лидером. Под ним, утопая в море цветов, лежал Мастер, и тайна его ухода к звездам мучила своей неразрешимостью. С Художником прощался театральный и мыслящий Киев, отзываясь болью утраты в Украине и в театральных столицах мира. В минуты последнего пребывания Данила Лидера в стенах переполненного театра вспоминался майский вечер 1997 года, когда в честь 80-летия Мастера его ученики зажгли звезды Млечного пути под куполом планетария. Тогда под сияющими созвездиями миров не умолкали взволнованные признания в любви к учителю. Амфитеатр изливал волны нежности и восторга. А потом в зал от Д.Лидера была послана корзина с угощением. Она переходила из рук в руки по рядам, и каждый нашел для себя записочку с добрыми словами. Мне досталась рекомендация: «Плохим мыслям скажи «брысь». Это было как спасение в момент душевного кризиса и отчаяния во мне. Записка живет в окладе возле лика Богоматери и часто мне помогает. Эпизод этот и записка были случайностью, которая, как известно, есть частью закономерности. Многие ученики и коллеги расскажут о светлой миссии Д.Лидера на крутых поворотах их жизни.
За шесть десятилетий профессиональной работы Д.Лидер, удивительным образом объединивший мужскую логику, дисциплину рационального ума с чувственным ощущением мира, сумел проникнуть в тайны микро- и макрокосмочеловеческого сознания. «Я построил свой код на сцене, — говорил художник. — Мир бесконечно мал и бесконечно валик. В этом структура Космоса, а сцена — модель его пространства».
Художника чаще понимают как существо спонтанное, иррациональное, непредсказуемое. «Искусство как тайна любовного общения, оно не сводимо к объясняющей его причине», — говорил сомасштабный Д.Лидеру философ М.Мамардашвили. Данилу Лидеру это было дано, но сверх того Бог дал ему талант независимого философствования. Эта часть личности одарила мастера бессмертием, когда завершилась жизнь плоти. Д.Лидер оставил тексты, записанные учениками, но более всего супругой, другом и коллегой по искусству Кирой Питоевой. Мысль философа, которому «надобно мысль разрешить», была тканью его жизни. Как мыслитель, он выступил не на традиционном для философа поле — на театре. Его же он мыслил по-шекспировски: «Весь мир — театр» или — модель Мироздания. Его «концепция конфликта», которую «официальная эстетика» долго не принимала, проникала в сердцевину мироустройства. «Конфликт, — настаивал Д.Лидер, — лежит в пространстве мира и предшествует тексту пьесы. Ищи конфликт, находи ему форму воплощения, и ты сумеешь отвоевать еще одну тайну бытия». Этими откровениями он делился с каждым, не ленивым в мышлении.
Там, где появлялся Д.Лидер, всегда сдержанный, предупредительно-деликатный, создавалось поле особого притяжения, некое уникальное пространство восприятия-собеседования. Учитель размышлял вслух, нащупывая нить смыслов и увлекая в этот процесс учеников. Его школа сценографии оказалась мощной и продуктивной потому, что Д.Лидер учил не одному лишь ремеслу художника, а прежде всего мыслить-размышлять о сущностях, а значит — философствовать. Его философия была истинной «мыслью мысли», умением «держать мысль», то есть овладевать тем, что истинно. Его Гением был артистический энтузиазм мышления, интенсивность жизненного переживания открывавшихся Д.Лидеру сущностей. «Отыскание проблемы, выявление конфликта, нахождение формы, фактуры, материала — создание многозначного, незавершенного образа. Он откроется в «действенной режиссуре» спектакля. Этот метод стал революцией на театре и был воспринят прогрессивными режиссерами и сценографами мира. Новый метод родился в союзе художественного озарения и живого, взволнованного мышления. Мысль, подобно живому организму, не может просто быть — она живет только тогда, когда ее «держат», тогда она действует. Мысль Данила Лидера постоянно пребывала в «точках интенсивности» — она была средой обитания его интеллекта.
Данил Данилович хорошо понимал смысл личного духовного усилия. Начав свое творчество в несвободной стране, весьма несправедливой и жестокой к художнику, он много десятилетий стоял как рыцарь искусства и чести в средоточии созданного им мира на сцене театра им.
И.Франко, на других сценах и видел свою задачу в том, чтобы собой и через себя связать нити минут, часов, дней, десятилетий, культур и стран. И все это — наперегонки с небытием. Мастер победил его.
Живя в обществе, где равнение на лозунги выхолащивало индивидуальность, а «честь и ум эпохи» пребывала на «сталинских курортах» (что коснулось и Д.Лидера), художник рано ушел в «зазор свободы». Он не диссидентствовал, не боролся с системой без гнева и упреков. Д.Лидер ощутил потребность быть свободным и стал таковым в осознанном им пространстве творчества. Кстати, театр с его условностью, как типологической сущностью, в СССР был спасительной нишей для многих художников нестандартного мышления.
Д.Лидер еще в семидесятые подцензурные годы перенастроил себя на творческую свободу, а вслед за собой и учеников-последователей. В нашей банальной жизни случилась встреча с мыслителем, чья жизнь (мы это остро чувствовали) была настроена на высокую, невидимую волну и рождала особый мир, в его полноте исчезнувший с Данилом Лидером. Те, кто остался, знают, этот человек когда-то мужественно сказал себе: «Можешь только ты».
Вся его жизнь была поединком чести с неразумностью бытия. Как истинный Лидер, он остался жить в мысли, в пророческих суждениях. А это не сдается в архив. Победой мастера стало обретение учениками «нравственного закона в себе», а многими из нас «звездного неба над головой». Теперь он там, вместе с Эммануилом Кантом, которого так восхищали эти сущности. Печалит то, что Д.Лидер больше не спросит, как это было в 1997 году по выходе статьи о нем: «Откуда вы так хорошо меня знаете?»