Клуб и эпоха
«Необходимость породила «Studio 54». Красота и известность приносят деньги. Деньги приумножают достаток. Достаток благоприятствует снисходительности. Снисходительность требует защиты. Защита ограничивает и отдаляет. Ограниченность и отдаленность наводят тоску. Тоска подталкивает к экспериментированию. В результате экспериментирования получается многообразие. Многообразие дает красоту. Красота необходима».
Очевидец Т (поэтические слова о клубе «Studio 54»).
Загнивающий капитализм
Как оказалось, загнивать тоже нужно уметь. Сама по себе идея достаточно проста: собрать побольше красивых, к ним добавить как можно больше богатых, а еще больше - знаменитых людей или звезд. И так далее. С реализацией сложнее. О том, как это не получилось, знают те, кто посетил 18 сентября Дворец спорта. О том, как это должно было получиться, можно прочесть ниже.
«Studio 54»: 1977-1980
Более двух десятилетий прошло с тех пор, как Стив Рубелл и Ян Шрагер открыли в Нью-Йорке в помещении бывших телестудий компании CBS на 54-й Вест Стрит (между Седьмой и Восьмой авеню) «Studio 54» и стали абсолютными монархами ночной жизни Манхэттена. Несмотря на давность событий, те, кто регулярно бывал за легендарной бархатной веревкой, так живо вспоминают эти вечеринки, что, кажется, будто все происходило только вчера.
«Так сложилось, что юные годы моего поколения проходили в период между появлением противозачаточных таблеток и СПИДа, - со вздохом замечает дизайнер Вон Фурстенберг. - Уж мы-то действительно знали, как надо веселиться».
Рассказ очевидца (Майк из Бруклина)
Вы не поверите, чего только люди не делали ради того, чтобы попасть за бархатные веревки праматери всех клубов: женщины предлагали свои тела, мужчины - своих женщин. Как в кошмарном сне, машина взлетала на тротуар, чтобы разогнать охрану, а женщина готова была раздеться догола, чтобы ей разрешили зайти (она-таки разделась и зашла)... Предлагались многотысячные взятки, но это, как правило, не работало!
Прямо с порога вы попадали в эпицентр вечеринок всего мира! Даже просто поднявшись на балкон и глядя сверху на это действо - свет, танцующих, осыпаемых чем-то сверху, - вы получали незабываемый и абсолютно натуральный кайф. Молодые и старые, черные и белые, гомосексуалисты, гетеросексуалы, бисексуалы, транссексуалы, трансвеститы, знаменитости и простые люди - было уже неважно. Воспоминаний в моей голове хватит не на один том энциклопедии...
Для многих клуб представлял целую эпоху. В действительности он просуществовал 33 месяца - от нашумевшей ночи открытия 26 апреля 1977 года до прощальной вечеринки с Рубеллом и Шрагером 2 февраля 1980-го (через два дня после этого они отправились в тюрьму за неуплату налогов). «Жизнь «Studio 54» была короткой, - говорит кинорежиссер Уит Стиллмэн, который именно там познакомился со своей будущей женой. - Все оборвалось неожиданно, на самом пике».
В последнем фильме, «The last days of disco»/«Пocлeдниe дни диско» Стиллмэн использовал свои воспоминания о клубе: большей частью события разворачиваются в клубе, «не слишком сильно отличающемся от 54».
«Мне нравилось выходить из такси и смотреть на длинные очереди людей, которые не могли попасть вовнутрь, - говорит Бриджит Берлин, одна из работниц в The Factory Энди Уорхола. - Я просто заходила туда, и это было приятно: все эти люди, глазевшие на меня и фотографировавшие, наверняка думали, что я знаменитость. В клубе была какая-то домашность. Энди сидел на софе с Бианкой Джаггер (дочерью Мика) и модельером-дизайнером Халстон. Если вас не было хотя бы одну ночь, он обязательно говорил: «Вы пропустили лучшую вечеринку». А если сам Энди не мог прийти, то звонил на следующий день очень рано утром и расспрашивал о том, кто там был».
«Возникало чувство, что ты каждый вечер идешь в новое место, - говорит Кевин Хейли (бывшая модель, а теперь голливудский декоратор). - Для каждой вечеринки они меняли интерьер. В ночь Халлоуин, проходя через скат в фойе и заглянув в маленькие кабинки, вы могли увидеть как в одной из них семья карликов ест традиционный обед. Это был какой-то бесконечный непрерывный праздник. В те времена казалось, что чувства вины просто не существует. Декаденс, кокаин были чем-то позитивным. Не было никаких побочных эффектов. Или нам так казалось...».
Рассказ очевидца
Покойная мать бывшего президента США Джимми Картера, Лиллиан, была в «Studio 54» лишь однажды, но после этого сказала бессмертные слова: «Я не знаю, что это было - ад или рай... Но это было абсолютно бесподобно!»
Кроме вышеупомянутых «Последних дней диско», этим летом на экраны вышел еще один фильм, «54», с Майком Маерсом (известным по фильмам «Мир Уэйна»/«Wayne's World»), Салмой Хаек и Нив Кэмпбелл. Добавьте к этому бестселлер «The last раг1у»/«Последняя вечеринка» Энтони Хейден-Геста, проанализируйте возвращение интереса к диско-музыке, и перед вами очень милая картинка - «возвращение в моду эпохи семидесятых».
Почему же так много шума вокруг клуба, который не так уж долго просуществовал? Создатели «Studio 54» (также, как Джеймс Дин в пятидесятых и The Beatles в шестидесятых) сумели настолько передать дух своей эпохи, что это просто не могло долго продолжаться. Казалось, весь мир собрался на залитом светомузыкой танцполе. Самые известные люди Нью-Йорка, Лос-Анджелеса и Вашингтона, Лондона и Парижа, Рима и Рио, светские дамы и трансвеститы, атлеты и художники - все были там.
«Studio 54» навсегда останется самым ярким, элитным, беспредельным, единственным в своем роде ночным клубом, «матерью всех ночных клубов». В ранние свои дни клуб был подобен театру жизни, с поразительным набором персонажей, попавших за бархатную перегородку. Именитые звезды из гостевого списка VIР, попозировав для фотографов-папарацци, исчезали затем в недрах недвусмысленно известного подвала. Тем, кого Стив Рубелл окрестил «серыми людьми», во входе было отказано. Попасть вовнутрь для многих, желающих приобщиться к «красивой тусовке», стало почти духовной целью. Шер была шокирована, когда ей не разрешили войти в этот сверкающий центр ночной жизни Манхэттена. «Но я же ШЕР!» - воскликнула она. И тут же получила ответ: «Я знаю, кто вы». Сам по себе статус звезды не давал права на вход в эксклюзивный диско-дворец семидесятых.
Первые тридцать три месяца «Studio 54» был вселенским эпицентром гедонизма/декаденса своей эпохи. Этакий громыхающий дворец, переполненный красивыми людьми, не заканчивающимся кокаином. Любая разновидность секса... Его запах мягко плыл по воздуху, придавая пикантность незабываемой атмосфере. Иными словами, все, что вы могли слышать о «Studio 54», - правда.
«Идея состояла в том, - говорит Ян Шрагер, - что я должен был построить клуб, а Стив - покорить Манхэттен». Шрагеру сейчас 51 год, недавно у него родилась дочка. Он сидит в своем офисе в Парамаунт Отеле на 46-й Вест Стрит - штабе фирмы 1ап Schrager Hotels Inc. (Создатели «Studio 54» открыли свой первый нью-йоркский отель, Morgans, в 1984-м, через три года после выхода из тюрьмы. The Royalton - в 1988-м. В промежутке они участвовали в создании одного из знаменитейших клубов 80-х годов, Palladium. Парамаунт Отель уже строился, когда Стив Рубелл, в возрасте 54 лет, скончался от осложнений, вызванных, возможно, вирусом иммунодефицита.
Странная парочка
Владельцами «Studio 54», как уже говорилось, были Стив Рубелл и Ян Шрагер.
«Думаю, что никогда не видел лучшей команды», - говорит миллионер Дональд Трамп. Дизайнер Каролина Херрера ценила их «идеальную комбинацию бизнеса и творчества, скромности и экстравагантности. Ян был интровертом, а Стив - экстравертом». Журнал «Vanity Fair» писал: «Стив никогда не видел фотографа, который бы ему не понравился. Ян Шрагер готов заплатить любую сумму за то, чтобы его не узнали. Рубелл мог побывать на четырех вечеринках за одну ночь. А Шрагер, удостоверившись, что все гости его клуба в надежных руках, любил уходить домой пораньше».
Кельвин Кляйн о Рубелле: «Он увлекал, был веселым, сумасшедшим, интересным, но более всего в тот период своей жизни он был творческим гением. Он каким-то непостижимым образом смог собрать воедино разные слои общества и перемешать их. У него были неподражаемые способности развлечь кого угодно».
На одном из самых ярких пиков кривой популярности «Studio 54», во время вечеринки - Дня рождения художника, Рубелл опрокинул на голову Энди Уорхола мусорный ящик, полный долларовых банкнот. «Он был духом своего времени, - говорил о Рубелл Питер Лески. - Бесконечные вечеринки в «Studio 54» стали восклицательным знаком своей эры, а он был ведущим».
Рубелл и Шрагер встретились в 1964 году в Сиракузском университете. «Мы вдвоем ухаживали за одной девушкой, - вспоминает Шрагер. - И то, что каждый делал для привлечения ее внимания, вызывало взаимное уважение. Так мы сблизились. Могу сказать, что с того времени (с шестидесятых) до дня его смерти мы разговаривали со Стивом каждый день».
Спустя десять лет после их знакомства Шрагер получил частную практику юриста. Его первым клиентом стал Стив Рубелл, к тому времени уже владевший тринадцатью нью-йоркскими закусочными и имевший коммерческий интерес в двух дискотеках - «15 Landsdowne» в Бостоне и «Enchanted Garden» в Дугластоне, которой отправлял Джон Эддисон.
В один из вечеров Рубелл пригласил своего нового адвоката в Le Jardin - жемчужину цветущей империи Эддисона, гей-дискотеку, которая размещалась в раскрашенном подвальчике дешевого отеля на Таймс Сквер.
Шрагер вспоминает: «Это место произвело на нас сильнейшее впечатление. Очень много света. Это было, как Содом и Гоморра. Другое сравнение мне не приходит в голову. На танцполе творилось безумие, музыка вибрировала по всей комнате, ошеломляющие световые эффекты, секс в туалетах - все это, так сказать, имело место быть. И хотя Эддисон старался впускать исключительно геев, у него ничего не получалось... Я помню, как однажды видел там Бианку Джаггер. The Rolling Stones устроили там свою вечеринку во время турне в 1975 году. Достаточно было одного Мика Джаггера или Энди Уорхола. Когда Энди Уорхол приходил в клуб, это было что-то вроде знака качества».
А Джека Николсона не пустили
К 1976 году Америка была охвачена дискоманией. Как писал тогда журнал «Newsweek», за два последних года открылось более 8000 новых дискотек. На радио постоянно играли Barry White, Domia Summer и Gloria Gaynor. После Вьетнама, Уотергейта и длительного глубокого экономического застоя американцам, судя по всему, хотелось обо всем забыть и танцевать. В Нью-Йорке, где финансовое положение было чуть ли не худшим в стране, желание хорошо погулять становилось еще более сильным. Ведущей в клубных похождениях была тусовка модельеров-дизайнеров, фотографов и иллюстраторов, а также сопровождавших их девушек - Палома Пикассо, Анжелика Хьюстон, Джерри Холл, Лорен Хаттон, Иман. В 1976 году излюбленным местом был клуб «Hurrah», расположенный на 62-й Вест Стрит. Там постоянно зависали Энди Уорхол с друзьями, Стив Рубелл и Кармен д'Алессио - перуанка, организатор многих мероприятий и вечеринок, официально работавшая с кутюрье Валентино.
Среди завсегдатаев «Hurrah» был также и Ува Харден - модель из Швеции. Он планировал открыть клуб в собственном помещении, расположенном на 54-й Вест Стрит. Это помещение ранее использовалось телекомпанией CBS для съемок нескольких передач и почему-то называлось 52-я Студия/Studio 52. После неудачных поисков спонсоров Ува обратился к д'Алессио, знавшую Рубелла и Шрагера по Enchanted Gardens: «Я сказала им: «А почему бы вам не приехать в Нью-Йорк?» Они приехали, посмотрели на место и тут же его полюбили».
Финансовую поддержку Рубелл и Шрагер нашли в лице Джека Души, который заплатил почти полмиллиона долларов за шестинедельные реконструкционные работы, превратившие Студию из 52-й в 54-ю. Шрагер, следивший за дизайном, признается: «Никто, кроме Ричарда Лонга, отвечавшего за звук и делавшего почти все дискоклубы в Нью-Йорке, раньше в ночном клубе не работал. Это стало гарантией свежего подхода. На полу стояли огромные басовые колонки, чтобы вы могли почувствовать музыку. На потолке размещалась светомузыка. Мы хотели атаковать все чувства. На премьеру «Studio 54» приглашал большой постер, заклинавший «одеться как можно зрелищней».
На открытие пришло так много людей, что все организовавшей Кармен д'Алессио, чтобы попасть вовнутрь, пришлось катапультироваться через толпу у входа: «Лестер Перски говорил мне, что пришел с Джеком Николсоном, и они не смогли попасть. Это была огромнейшая неразбериха».
«Стив позвонил мне на следующее утро, - рассказывает Шрагер. - Мы не могли в это поверить: на первой странице газеты «New York Post» была фотография Шер на открытии. Я помню все, как будто это произошло сегодня. Она была в футболке с braces, джинсах и шляпе с пером (straw hat). Фотография занимала всю полосу! Ни один ночной клуб такого ранее не добивался.
Это был конец апреля, а вечеринка для Бианки Джаггер была в мае. Джо Юла, иллюстратор мод, попросил нас открыться в понедельник для специальной вечеринки Халстон, посвященной дню рождения Бианки. У него было всего 150 человек. Лучших. От Барышникова до Жаклин Биссэ.
Около полуночи из-за кулис в конце танцпола появился Стерлинг Ст. Джеймс. Его тело светилось белым сиянием, за собой он вел белую пони, на которой сидела серебряная леди Годива. Когда Бианка заняла ее место на пони, вспышки заработали в бешеном темпе. Эта ее фотография вывела «Studio 54» на первые полосы по всему миру. Мик Джаггер, разумеется, был на вечеринке. Как и Энди Уорхол».
Магия «Studio 54»
Одним из чудес «Studio 54», как это ни странно, был сам клуб. По свидетельствам завсегдатаев, он никогда не казался переполненным, даже тогда, когда количество людей в нем достигало своего максимума (2000 человек). Длинный темный и широкий на входе холл, устланный ковром, уходил немного вверх, выводя к большому круглому залу, где было достаточно места погулять и пообщаться. За ним, под 25-метровым потолком, находился огромный танцпол (11 тыс. кв. футов). Небольшая лестница у входа вела к балконной ложе, еще одному бару и широкому вьющемуся балкону, с восходящими рядами обитых бархатом театральных кресел, откуда можно было посмотреть на танцующих внизу, или, если подняться немного выше, спрятаться. «Каждый уголок и коморка были предназначены для веселья, - говорит Ричард Нотар, в свое время работавший басбоем в клубе. - Даже в комнатушке, где уборщики хранили свои рабочие принадлежности, стоял диван. Вы не поверите, что эти уборщики на нем находили: драгоценности, таблетки, деньги, шарфы из кашемира, камеры с унцией кокаина».
Пока из наземных колонок несся уверенный ритм лучших танцевальных миксов, иногда на оглушающей до полусмерти громкости, над танцполом вертелись, крутились, мигали, поднимались и опускались огни и светомузыка. Еще выше Ложка (см. фото) ритмично приближалась к носу Человека в Луне. Под одобрительный гул присутствующих из нее вырывался пучок лучей, преломляясь, он сверкал в густом воздухе клуба, напоминая кокаин.
Вот такими были семидесятые. Это было настроение, атмосфера. Беззаботное, бесшабашное непрекращающееся веселье почти беспредельных эксцесса и потворства всем желаниям. Задолго до того, как СПИД мрачной тенью появился на пороге следующей эпохи.
Рассказ очевидца (Крис Д.)
Впервые я попал в «Studio 54», когда мне было шестнадцать. Это был 1979 год, иными словами - закат «эпохи». Дверная политика была уже относительно расслабленной. Однако подбор людей внутри все равно производил сильное впечатление (особенно на подростка из Нью-Джерси)! Я был очень наивен и не имел ни малейшего представления о том, что означали луна и ложка! Я ходил вокруг, глядя на все широко распахнутыми глазами. Тогда я еще не идентифицировал себя, как гея, и потому был очень смущен тем, насколько меня привлекали полуобнаженные мужчины за стойкой бара! Таких красивых тел я никогда раньше не видел. Когда они сыграли «Funkytown» и белая пыль взорвалась над танцполом, я понял, что попал в рай. Ничто не могло, не может и не сможет сравниться со «Studio 54». Точка.
Бармены и басбои (официанты), обязательно с хорошими фигурами, были в гимнастических шортах и кроссовках. Пританцовывая, они готовили коктейли и обслуживали клиентов. «Это было visceral entertainment, - говорит Шрагер. - Это все было частью шоу». Но самым большим чудом был Стив Рубелл. С половины двенадцатого до часу ночи он стоял на небольшом стульчике, возвышаясь над толпой, и выбирал счастливчиков, которые окажутся за бархатной веревкой (изначально она была задумана для бомжей с Восьмой авеню, заходивших в фойе погреться). «Людей дверная политика иногда доводила до исступления. Это производило впечатление глобального снобизма и элитицизма, - продолжает Шрагер. - Но в действительности это не имело никакого отношения к цвету кожи, вероисповеданию, известности или деньгам. Мы просто проводили отбор, точно так же, как делали бы вы, устраивая вечеринку у себя дома».
«Это вроде перемешивания салата, - любил говорить Рубелл, - или отбора актеров для пьесы. Если получается слишком гетеросексуальная тусовка, в комнате возникает нехватка энергии. Если все становится чересчур гей, то не хватает шика. Мы хотим, чтобы у нас все было бисексуально. Очень, очень, очень бисексуально». Один его знакомый как-то говорил: «У Стива был свой особый подход. Он хотел видеть самых известных, шикарных, богатых, красивых и интересных людей и любил шутить: «Если бы я не был владельцем, меня никогда бы не пустили внутрь». Среди тех, кто однажды оказывался по скучную сторону бархатной веревки, были Фрэнк Синатра, президент Кипра, сын короля Саудовской Аравии, Роберта Флак и несколько молодых Кеннеди, сбежавших в Xenon, клуб-соперник «Studio 54».
В какой-то мере именно дверная политика сделала из клуба «Studio 54» то, чем он стал. «Это создало чувство общности, - вспоминает Пол Уилмот, который был одним из директоров парфюмерного отдела Halston. - Общим было чувство, что мы все здесь и все очень крутые именно потому, что мы здесь».
В час ночи, когда Стив Рубелл возвращался в клуб и брал на себя обязанности хозяина, Ян Шрагер шел домой к своей девушке, дизайнеру-модельеру Норме Камали. Шрагер был интровертом, именно благодаря ему все работало. Он не любил зависать со звездами. Они знакомились с ним близко только тогда, когда он планировал для них какие-нибудь вечеринки или торжества. «Я хотел дать цирковое выступление на день рождения Валентино, - рассказывает Джанкарло Джиаметти, бизнес-партнер именитого дизайнера. - Ян организовал все за три дня. У нас была круглая цирковая арена с песком, русалки на трапециях. Феллини дал нам костюмы из своего фильма «The Clowns»/«Клоуны».
Шрагер говорил, что такие вечеринки были своеобразной рекламой и раскруткой клуба: «Мы тратили от 2,5 до ста тысяч долларов на празднование Халлоуина. Эти праздники я любил больше всего». Шрагер вместе с флористом Ренни Рейнолдсом организовывал также экстравагантные новогодние представления (на самом первом выступала Грэйс Джоунс со стайкой мальчиков на цепи), дни Валентина (в один из них студия была превращена в огромный сад с землей, цветочными полянами и низким заборчиком) и ночи вручения Оскаров («Я помню, как заказывал грузовик попкорна», - говорит Рейнолдс.).
Практически любую из ночей в «Studio 54» можно было увидеть Диану Росс и Фару Фоусетт, танцующими на площадке, Джона МакИнроя и Шерил Тигс - у бара, Калвина Клайна и Дэвида Геффена, стоявшими под стеночкой у танцпола, Рода Стюарта и Райан О'Нил, зависающих на балконе, Дебору Харри - в мужском туалете, и подростка по имени Майкл Джексон в кабинке ди-джея.
«Стив замечал своих друзей еще за милю до клуба, - рассказывает один из известных завсегдатаев. - Он заводил их внутрь, совал в руку пакетик кокаина, покупал коктейль и приводил бармена. В атмосфере клуба всегда было какое-то сексуальное электричество. Секс был повсюду - на балконе, пожарных лестницах, внизу в подвале».
Подвал «Studio 54» - сеть помещений для хранения, связанных между собой коридорами, - снискал себе известность как своеобразный оргиастический храм. Хотя там было относительно легко купить грамм кокаина, «свои люди», как правило, сидели и разговаривая всю ночь, а официанты бегали туда-сюда с бутылками «Столичной». Впервые подвал был использован в качестве места «для репетиций» в 1978 году, перед первой годовщиной существования Студии. Лайза Минелли, Бианка Джаггер, Халстон и Энди Уорхол готовили там свой «акт». «Это было главным в «Studio 54» - спонтанность, - вздыхает Шрагер. - Со временем, конечно, все испортилось».
Начало конца
14 декабря 1978 года 30 агентов американской налоговой инспекции (IRS) ворвались в «Studio 54», задержали Яна Шрагера и опечатали в подвале мусорные мешки, набитые наличностью, пять унций кокаина и все финансовые бумаги, найденные за потолочными перегородками. Рубелл был арестован позже в тот же день. Ежедневный доход клуба был оценен в 70 тысяч долларов, и владельцы были обвинены в сокрытии двух с половиной миллионов. (Наглая самоуверенность: в 1977 «Studio 54» заплатили «аж» 8 тысяч долларов налогов.) 28 июня им и Джеку Души было предъявлено обвинение в двенадцати пунктах, среди которых значились мошенничество и неуплата налогов. Они отказались признать себя виновными. А затем Рубелл опять оказался на первых страницах всех газет, обвинив Хамилтона Джордана (правую руку тогдашнего президента США Картера) в том, что в апреле 1978-го он употреблял кокаин в подвале «Studio 54».
«Стив попросту начал сходить с ума от своей власти, - рассказывает его близкий друг. - Он считал себя выше закона. Конечно, во многом виноваты наркотики. Он перестал соприкасаться с реальностью».
Несмотря ни на что, вечеринки в «Studio 54» продолжались. В тот сентябрь Рубелл и Шрагер потратили миллион долларов на расширение клуба, был открыт третий этаж с передвигающимся мостиком, парившим над танцполом. В ноябре, после того как Души дал показания против них, они признали себя виновными в неуплате налогов, и в 1980-м были приговорены к трем с половиной годам заключения, из которых в тюрьме отбыли только один. На прощальной вечеринке Лайза Минелли пела свой хит «New York, New York».
«У нас в жизни был вынужденный перерыв, - говорит Шрагер. - Слава Богу, что мы были вместе и смогли сохранить желание жить. Именно тогда и решили уйти в отельный бизнес. Когда мы вышли, у нас не было ни цента. Я помню, как Кельвин Кляйн предложил нам подписанный чек без суммы (ее мы должны были написать сами). Конечно же, мы оказались».
Пока они находились в тюрьме, «Studio 54» купил Майк Флейшмэн, владелец отеля, который заправлял при помощи Кармен д'Алессио, Майкла Оверингтона, ближайшего помощника Шрагера и Марка Бенекки, обученного Рубеллом. Но это было уже совсем не то. Даже после того, как их выпустили. «Studio 54» закрылся в 1983 году. Рубелл и Шрагер купили у Флейчмана его Executive Hotel на Мэдисон Авеню и, переименовав в Morgan's, вскоре превратили его в первый нью-йоркский отель-бутик. Бианка Джаггер сняла весь верхний этаж и перебралась туда жить. Morgan's начал приносить прибыль в первый же год своего существования с коэффициентом занятости 96%.
Клуб Palladium, на устройство которого ушло десять миллионов долларов, открылся в 1985 году, но Рубелл и Шрагер уже не были там владельцами, а всего лишь высокооплачиваемыми консультантами. Поскольку у каждого из них была судимость, они не смогли бы получить лицензию на торговлю алкогольными напитками. Теперь они сконцентрировались на отельном бизнесе. Купили особняк на побережье океана. Шрагер был помолвлен с Деборой Хьюз, работавшей с дизайнером Каролиной Херрерой, а Рубелл начал жить с содизайнером Херреры Биллом Хамилтоном.
«У Стивена никогда раньше не было длительных отношений с кем-либо, - рассказывает Хамилтон. - Но с другой стороны, он никогда и не собирался долго жить. Те люди, которые живут в таком ритме,.. просто тело и мозг не могут этого выдержать на протяжении долгого времени. Он всегда говорил мне, что предпочитает делать то, что хочет, и жить меньше, вместо того, чтобы ничего не делать и дотянуть до семидесяти пяти».
Рубелл и Хамилтон жили на 55-й Вест Стрит. Спальня Стива была черной. «Даже окна были покрашены в черный цвет, поскольку он приходил домой в шесть часов утра и отоспаться мог только днем. Ванная и туалет были покрыты золотой фольгой, а кухня была вся из зеркал: потолок, пол, стены - все».
В жилой комнате по обе стороны кирпичного камина находились книжные полки. Отодвинув их, можно было увидеть еще несколько скрытых полочек. Когда-то там хранились бухгалтерские книги, газетные вырезки, статьи о «Studio 54» и деньги.
«Однажды Стив пригласил к себе Энди Уорхола, - вспоминает Хамилтон. - Вывалил ему гору наличных на столе и оставил одного на пару часиков, чтобы тот мог поиграться с деньгами. Он знал, как это порадует Энди».
По словам племянника покойного короля диско Джейсона Рубелла, владельца отеля Greenview в Майами: «Стив знал, как сделать так, чтобы вам было хорошо. Всегда. Если он был под кайфом, то это передавалось и вам. Если ему было хорошо, хорошо становилось и вам».
И позже…
Смерть Стива Рубелла стала неожиданностью для старой «студийной» тусовки. За пару месяцев до своей смерти он рассказал следующую историю: «Я спускался по Пятой Авеню и вдруг увидел всех этих людей, знакомых мне по «Studio 54». Они выходили из церкви. Их было очень много. Те же люди. Я их знал. Затем я посмотрел на объявление, висевшее на дверях церкви… Оказалось, там проходила встреча общества АА (анонимных алкоголиков)».
Нельзя назвать какую-то одну конкретную причину: почему же в конце концов в 1986-м клуб «Studio 54» был закрыт. Флейшмэн купил клуб, Ян и Стив после выхода из тюрьмы стали консультантами. Но мода на диско подходила к концу. СПИД был объявлен чумой двадцатого века, секс стал опасным. Тень легла на этот клуб, после того как Стив и Ян попали в тюрьму. Дверной отбор был ослаблен: во времена Флейшмэна в клубе собирался уже другой контингент. В конце концов «Studio 54» перестал быть местом, где «надо было показаться». Через четыре года после покупки Флейшмэном клуб закрылся.
Рассказ очевидца (Томми)
Это были лучшие времена. Меня зовут Томми, и я был завсегдатаем в оригинальном клубе «Studio 54» на 54-й Вест Стрит в Манхэттене. До сегодняшнего дня я не знаю ничего, что могло бы сравниться со студией. Клуб Xenon был ничего, но там не хватало того типа магии. На рубеже 70-80-х «Studio 54» было местом, где мечты становились реальностью. Это действительно было волшебное место. Я ходил туда три раза в неделю, чтобы расслабиться и принять все, что мой мозг и тело могли принять. Через сестру моей девушки я подружился со Стивом Рубеллом. Он был именно настолько ненормальным и сумасшедшим, как о нем и рассказывают. Мне кажется, что сейчас я бы уже не выдержал всех тех наркотиков и эксцессов. Тогда это было нормально, но, как мне кажется, когда взрослеешь, реальный мир начинает тебя поглощать. Семьи, карьеры, ответственность накладывают свой отпечаток. Но я должен сказать… я бы все это проделал еще раз.
Фильм «54» с участием Майка «Уэйнс Уорлд» Майерса в роли Стива Рубелла, в котором также снимались Салма Хаек и Нив Кемпбелл, вышел на Miramax в конце этого лета.
Георгий ОСЕТИНСКИЙ
(Киев)