Пятьдесят лет прошло после Победы, а одни из самых правдивых строк о войне остаются безымянными. Как безымянный солдат. Но раз мы уже говорим о конкретном солдате, перелившем в слова самую горечь окопной правды, то известно, что он родом с Украины, что в шестнадцать лет ушел добровольцем на фронт и что ему выпало выжить в самом пекле. И не один раз. Может быть, для того, чтобы именно его устами сказал народ о страшной и Великой отечественной. Имя поэта ничего не скажет читателю, но знать его надо: Ион Лазаревич Деген.
В начале мая «Известия» опубликовали статью гвардии лейтенанта, инвалида Великой Отечественной Юрия Транквиллицкого «Засахаренная победа и окопная правда». Эпиграфом к статье ветеран взял строки неизвестного ему поэта. Лейтенант до сих пор уверен, что поэт остался там, на поле боя. Сходные судьбы. Известинский автор ушел на войну в восемнадцать, командовал взводом, в девятнадцать стал инвалидом. Стихи, с которых начал свои размышления о той войне, знает с 44-го года. Они ему дороже засахаренных песен о Великой Отечественной, рождающихся по сей день.
Уважаемый критик Бенедикт Сарнов как-то процитировал эти же строки и тоже назвал их безымянными. Помнит их с юности, с учебы в Литературном институте в первые послевоенные годы. Нет, такие стихи не звучали в аудиториях на семинарах, их студенты читали в коридорах. Но именно по ним учились отличать литературу от поделок. Однако пора уже дать возможность читателю самому оценить две строфы, о которых столько говорим:
* * *
Мой товарищ, в смертельной агонии
Не зови понапрасну друзей,
Дай-ка лучше согрею ладони я
над дымящейся кровью твоей.
Ты не плачь, не стони,
ты не маленький,
Ты не ранен, ты просто убит.
Дай на память сниму с тебя валенки,
Нам еще наступать предстоит.
Декабрь 1944 г.
Стихи передавались из уст в уста и подвергались вольной или невольной редактуре. Ухудшавшей или улучшавшей текст, но в любом случае он становился иным, отличным от авторского видения.
Например, и Транквиллицкий, и Сарнов в последней строке слово «наступать» заменили «воевать». Или так запомнили. Возможно, поэту стоило бы к этой правке прислушаться.
Правда восторжествовала несколько лет тому назад. Журнал «Вопросы литературы» вывел из забвения имя поэта. Но, сами понимаете, в наши дни планета для поэзии мало оборудована.
Немудрено, что до сих пор человек, по-иному взглянувший на «валенки-валенки, не подшиты, стареньки», остается безымянным. На войну Ион Деген ушел добровольцем, после девятого класса, из Могилев-Подольска. С боями гвардии лейтенант дошел до Кенигсберга, первым ворвался в эту крепость на своем танке. К тому времени стал кавалером многих боевых орденов и медалей. Некоторые награды отыскали воина уже в мирные дни. Ранения, тяжелые и легкие. Трижды горел в танке. Госпитали. Видимо, там и решил стать врачом, поступил в Черновицкий мединститут. Избрал специализацию ортопеда-травматолога. Защитил кандидатскую и докторскую диссертации, одним из первых применил магнитотерапию. Научные статьи да монографии на медицинскую тему - единственное, что удалось Дегену опубликовать на своей первой родине. В 1977 году Ион Лазаревич переехал в Израиль. По-прежнему активен как врач, продолжает писать стихи.
Но вернемся к судьбе строф, ставших народными. И вообще к судьбе стихотворений Дегена о той войне, стихотворений не очевидца, не летописца, а участника событий на первых рубежах. Летом победоносного 45-го лейтенант Деген читал свои стихи в Центральном Доме литераторов в Москве. Ох и разнос ему устроили генералы от литературы! Обвинили в очернительстве Красной Армии, в воспевании мародерства, в оправдании трусости и такое прочее. Да что Москва. Недавно в Киеве человек, все повоенное время занимавшийся военной журналистикой, пробежал глазами процитированные выше восемь строк и забрызгал как слюной, еще более липкими эпитетами.
Лейтенант еще пятьдесят лет назад все понял. Нет, не сдался, стихи писать продолжал. Хотя, к сожалению, относился к ним с меньшим пиететом, чем к научным трудам. Но попыток опубликовать их на родине никогда не предпринимал. Первая книга, и то по настоянию друзей, вышла лишь в 1991 году, в Рамат-Гане, в Израиле. И называлась она «Стихи из планшета». Предлагаем читателю некоторые из стихотворений, составивших сборник. А замыкают подборку стихи, написанные Ионом Дегеном в Израиле.
Ион ДЕГЕН
Начало
Девятый класс окончен лишь вчера,
Окончу ли когда-нибудь десятый?
Каникулы - счастливая пора.
И вдруг - траншеи, карабин, гранаты,
И над рекой дотла сгоревший дом,
Сосед по парте навсегда потерян.
Я путаюсь беспомощно во всем,
Что невозможно школьной меркой мерить.
До самой смерти буду вспоминать:
Белели блики на изломах мела,
Как новенькая школьная тетрадь,
Над полем боя небо голубело,
Окоп мой под цветущей бузиной,
Стрижей пискливых прилетела стайка,
И облако сверкало белизной,
Совсем как без чернил «невыливайка».
Но пальцем с фиолетовым пятном,
Следом диктантов и работ контрольных,
Нажав крючок, подумал я о том,
Что начинаю счет уже не школьный.
Июль 1941 г.
Из разведки
Чего-то волосы под каской шевелятся,
Должно быть, ветер продувает каску.
Скорее бы до бруствера добраться,
За ним так много доброты и ласки.
Июль 1942 г.
* * *
Воздух вздрогнул.
Выстрел.
Дым.
На старых деревьях
обуглены сучья.
А я еще жив.
А я невредим.
Случай?
Октябрь 1942 г.
* * *
Дымом
Все небо
Закрыли гранаты.
А солнце
Блеснет
На мгновенье
В просвете
Так робко,
Как будто оно виновато
В том,
Что творится
На бедной планете
Июль 1944 г.