В любой области культуры есть человек, имя которого уже сейчас, при его жизни, принадлежит истории. Для современного изобразительного искусства такой человек - итальянский критик и куратор Акилле Бонито Олива, создавший в конце
70-х годов теорию трансавангарда - течения, отразившего последствия семантической катастрофы современного мира. Трансавангард воспринимает любой художественный язык, любую стилистику и их эклектичное смешение и в то же время отстаивает наличие неких сквозных идей, которые сегодня отражаются в искусстве самых разных стран и народов. Словом, трансавангард видит искусство одновременно безгранично разнообразным по форме и единым в своем человеческом содержании.
Когда в конце 80-х - начале 90-х молодое поколение украинских художников наконец вырвалось из пут соцреализма, именно трансавангард стал их знаменем. Бонито Олива в определенных кругах стал культовой фигурой, и влияние его было столь сильным, что когда в подборке статей, посвященной украинскому искусству и опубликованной на страницах московского журнала «Декоративное искусство», ряду художников «новой волны» предоставили возможность выразить свое творческое кредо, один из них назвал свое произведение «Семя Оливы», и это название может стать эпиграфом для творчества целого поколения.
Но окончательно утвердиться на положении невидимого бога «создателю» трансавангарда помешало одно событие: недавно куратор юбилейного Венецианского биеннале и биеннале 1996 года в Сан-Пауло А. Бонито Олива посетил Киев и прочел две лекции. Эта акция была организована Центром современного искусства Сороса и стала возможной благодаря поддержке посольства Италии в Украине.
Первую свою лекцию Олива начал просто. Подойдя к кафедре, он сказал: «Сегодня, в 1996 году, в четверг, в 16.30 зададим себе вопрос - что же такое искусство?»
Не поддаваясь на провокацию этого мнимо простого вопроса, над решением которого люди размышляют уже не одну тысячу лет, мы решили сами задать уважаемому мэтру несколько вопросов - попроще.
- Вы занимаетесь современным искусством и наверняка сталкиваетесь с тем, что люди часто не понимают, не принимают и даже боятся его. Почему это происходит?
- Такая ситуация, как правило, возникает в странах, недавно переживших тоталитарный режим, странах, которые долгое время находились в изоляции, в том числе и культурной. Из этой ситуации есть несколько возможных выходов. Первый - уйти от проблемы, продолжать развивать только национальное, традиционное для этой территории искусство, вторая - получить доступ к международному художественному процессу, быть в курсе международной ситуации: смотреть журналы, иметь информацию о том, что творится в мире и попытаться перевести, переложить ее на свою собственную ситуацию. Оба этих выхода и эмоциональны, и очень логичны. Но есть еще третий путь, в отличие от первых двух - внутренний, индивидуальный. Он предполагает проведение некоего личного исследования, в ходе которого художник определяет взаимоотношения собственного творческого «я» с контекстом, в котором он работает и живет.
- Ваше имя настолько прочно связано с трансавангардом, что может сложиться впечатление, что вы - апологет этой теории и заведомо отрицаете все другие. Так ли это?
- Я не могу быть апологетом трансавангарда, как, впрочем, и любой другой теории хотя бы потому, что в искусстве и культуре вообще не может быть определения ситуации как правильной или неправильной. Для того, чтобы определиться с правильностью или неправильностью того или иного явления, существует просто точка зрения. И культура работает собственно над тем, чтобы обновить точку зрения и, если возможно, сменить ее местонахождение. Относительно трансавангарда можно быть уверенным в одном: он изменил точку зрения, расширил взгляд. Можно сказать, что трансавангард создал точку обзора на 360 градусов. В то же время он ведет борьбу с догматизмом, ограниченностью и любой формой культурного насилия.
- Ваше влияние на художественный процесс так велико, что невольно возникает вопрос: а не живем ли мы уже в эпоху, когда искусство творит не художник, а критик?
- С моей точки зрения, современная культура (если мы хотим говорить именно о современной культуре как о системе) не является монополией. Это сочетание разных ролей, которые дополняют одна другую. И в этом разделении критик создает свою теорию, а художник творит. Конечно, в системе культуры существует проблема скорости. Но нельзя сказать, что создание конкретного произведения в конкретной области искусства - это выполнение теории. Это не так, ведь это в любом случае творчество. С другой стороны, и критик не следует за художником, не подчиняется ему. Он пишет со своей точки зрения, которая, конечно, является персональной, личной. И конечно, она может даже не совпадать с точкой зрения самого художника. То есть можно сказать, что существует некая равноправная и довольно независимая автономия искусства, с одной стороны, и автономия критики с другой.
- Во многих своих работах вы писали о явлениях культурного контекста Европы. Означает ли это, что вы евроцентрист, и вообще, в каких отношениях сегодня находятся культура и искусство Старого и Нового Света?
- Конечно, я смотрел на многие явления в истории культуры - такие, как маньеризм, разные формы авангардизма в искусстве на протяжении всей его истории, с точки зрения человека, принадлежащего к европейскому культурному контексту. Но в последние десятилетия множество народов в разных регионах мира имеют потребность - и абсолютно оправданную - видимости искусства. Возможности увидеть произведения искусства, которые являются отображениями культурной среды, а культурная среда сейчас очень синтетична, она включает культуру и Европы, и Америки. Я называю это мультикультурализмом.
- Как бы вы определили место Украины в общем культурном контексте?
- Сейчас произведения искусства уже не создаются в нескольких определенных городах или странах. Вообще можно сказать, что понятия культурного центра и периферии исчезли, существует определенная рассеянность, распространенность - и довольно равномерная - мест, так сказать, практикующих культуру и искусство. Я считаю, что в культурном плане мир един, не может быть разделения не только по странам, но даже на Восток или Запад. Есть просто разные люди - живущие во вчерашнем, сегодняшнем или даже завтрашнем дне. У вас я встретил множество творческих людей, мыслящих по-современному. Верю, что у них большое будущее.