На фото, предваряющем сборник, она - как гармонически вписанная часть пейзажа, который - земля, вода, небо. Эта хрупкая фигурка - молодая поэтесса Оляна Рута. А ее книжка «На гойдалці миті» (Киев: «Задруга», 1998) - пятая по счету. В свои вот-вот перевалившие за двадцать лет Оляна - профессиональный поэт. А рецензируемый сборник с полным правом можно назвать книжкой философской лирики. Человеческая жизнь - момент вечности. И что же такое поэзия, как не остановленный прекрасный миг? Даже тогда прекрасный, когда он, этот миг, ощущается как драма, как тяжелое прозрение...
Для Оляны Руты истинное пристанище жизни - в слове. Так можно сказать о любом настоящем поэте.
Оляна Рута родилась в семье писателей. В этом случае могло бы сложиться по-разному. Но, к счастью, чувствительность к миру и чувство слова действительно вошли в плоть и кровь. Оляна сызмальства писала и рисовала: на сегодня она оформила больше десяти книжек, в том числе и свои. Впечатляющая адекватность образа словесного и графического. Фрагментарность мира приобретает целостность и единство. А псевдоним автора (рута - символ жизни, стойкости и, по-современному говоря, экологического благополучия в украинском народнопесенном словаре) выходит за рамки фольклорного дискурса.
Тексты - как зеркало души: сказано банально. Попробуем иначе: слово - как подлинный Дом души, в котором она обитает только тогда, когда оно, слово, предельно соответствует ее состоянию.
А Рим зруйновано. І нікуди піти.
І нічого сказати. Ніяк жити.
Так само ніяк просто відійти
І все покнути комусь на плечі:
Руїни, згарища, холодний вечір
Свого ще світанкового життя.
А Рим зруйновано. Піти чи не піти.
Зостатись тут чи збудувати новий,
Але уже несвій, нерідний Рим?..
«А Рим зруйновано...»
Ранняя мудрость, мудрость ребенка, скажем, настораживает. Но в поэзии - свои законы. «Я готова померти, щоб більше не бути смертною» - это «внутренний человек» страдает от своей тленной оболочки. Но этого «внутреннего человека», вечную душу, все же в какой-то мере прикрывает «человек внешний» - от посягательств и праздного любопытства.
Откровение ранимой души, которая знает запах небес и вкус земной пыли. И, собственно, жизнь - между небом и землей, и это называется быть распятой. Выбор?
Выбор, конечно, сделан, и он «очень прост»: «До себе іти. До себе. До себе - єдиний шлях. (...) Я - своя. Мандрівна лелека».
Мир видимый и мир невидимый творят в душе поэта вечное противостояние. Так рождается энергия созидания - от оппозиции духа и материи. Это - вечный двигатель внутренней жизни, высокого напряжения бытия.
І неіснуюче, дитино, помирає.
Хоч спершу цвітом душу золотить.
Чарує, мучить, лагідно втішає,
Світ за очі втікає і... болить.
«Мала дитино...»