Если враг не сдается, его уничтожают. Если явление невозможно описать каким-то определенным термином, его сначала осмысливают, называют, долго пережевывают и уж потом заносят в словари. То есть, иначе говоря, тоже символически убивают, описывая, определяя для него отдельную ячейку в языковом регистре. Путь неологизма к словарю в украинском языке – процесс длительный и мучительный. Что уж говорить о неповоротливых украинских словарях литературных понятий и терминов, в которые даже еще до сих пор модные (тут) и привычные (там) «симулякры» и «дискурсы» попасть не успевают. Такой уж у нас особый темпоритм, а может, странная национальная сопротивляемость ко всему новому и непривычному.
Другое дело – английский язык. Тут новые слова ценят, исследуют, фиксируют и всячески стимулируют их появление. И если вы обладаете языковым вкусом и слухом, то сайт Word Spy (Словесный шпион) – именно то место, где можно хорошенько поразвлечься и, соцреалистически выражаясь, перенять опыт у западных товарищей. Особенно когда речь идет о словечках специальных, возникающих в окололитературной сфере и медиа-мире. Но это только в том случае, если вы – bibliobibuli, то есть человек, который много читает и вообще заинтересован окружающим миром. Но если у вас на уме одна лишь domestic pornography, то есть если вы мечтаете только о потреблении и домашних удобствах, или же вы человек абсолютно аутернетный (Outernet – традиционные медиа), то оставайтесь при своих p-books или treeware (бумажных книгах).
Глянцевые журналы и массовая литература делают свое дело. Новые жанры и термины появляются как грибы после дождя. Уже мало кого удовлетворяют старомодные определения наподобие «психологического детектива» или «романа-воспитания». Особенно если его главной героиней является сексуальная женщина с жестким и независимым характером. Тогда этот жанр называется tart noir (тут пригодится словарь сленга). Дифференциация современного поп-чтива происходит, например, по отношению автора к описываемым событиям и людям. Произведение, в котором автор выказывает пренебрежение к лицам, с которыми у него были отношения, называют hiss and tell. Помните что-то подобное в украинской литературе? «Польові дослідження з українського сексу» – образцовый хисэндтелловский роман. Он отвечает также жанровым требованиям романа тартнуарного. Более того, его можно также назвать Judas biography – автобиографическим произведением, в котором автор сводит счеты с бывшим другом или мужем/женой, или me-moir – воспоминаниями, полностью сосредоточенными на собственной персоне, или chick lit – это когда книга написана женщиной и о переживаниях молодой героини.
Носители английского языка изобретают также забавные термины для обозначения определенных типов чтения. Например, Washington read – специфический тип чтения, когда читатель выискивает в именных указателях собственное имя или читает только ту часть текста, в которой написано о нем. Наверняка вашингтоновским чтением грешит почти что каждый украинский писатель и критик. Mea culpa, я тоже в их числе. И это не удивительно, ибо если читать все подряд, то можно подвергнуться синдрому Стендаля – состоянию паники, сумасшествия, вызванного обозреванием слишком большого количества артефактов за короткое время.
Одним словом, современная теория литературы не стоит на месте. Появляются новые направления и течения – истерический реализм, карнография (когда много крови и насилия) и плутография (о жизни знаменитых и богатых). Однако лично меня больше всего развеселил простой и на первый взгляд парадоксальный термин, который очень хорошо объясняет современное состояние литературы в обществе. Это – нечитанный бестселлер (unread bestseller), то есть книга, которую покупают многие, но читают единицы. Своеобразный «паспорт интеллектуальной респектабельности». Еще сильнее меня поразила топ-десятка нечитанных бестселлеров. В список, в числе других, попали «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, «Имя розы» Умберто Еко, «Доктор Живаго» Бориса Пастернака, перевод «Беовульфа» Шеймаса Хини и «Конец истории» Френсиса Фукуямы. Однако несомненный лидер… Библия. Интересно было бы составить топ-десятку нечитанных бестселлеров украинской литературы. Наверняка было бы от чего схватиться за сердце.