«О, сколько нам открытий чудных
Готовят просвещенья дух
И опыт, сын
ошибок трудных...»
Эти слова классика, без сомнения, повторит каждый, кто познакомится с учебным пособием Т.Швачко «Світова музична література», вышедшем в конце прошлого года и рекомендованным Министерством культуры и искусств Украины (приказ №340 от 20.07.1998). Повторит, правда, не с пушкинским оптимизмом, но с горькой иронией и сарказмом...
Чем вызваны столь пессимистические прогнозы? Ведь корпус учебников по музыкальной литературе чрезвычайно беден. А все то, что существует, устарело морально, поскольку готовилось в середине пятидесятых и не отвечает интеллектуальным требованиям сегодняшнего дня, безнадежно отстав от запросов поколения, не понаслышке знающего, что такое компьютер, видеомагнитофон и компакт-диск. Так не заслуживает ли всяческого поощрения и поддержки инициатива создания учебного пособия, причем для достаточно широкого адресата: специальных музыкальных школ и училищ, школ искусств, лицеев, колледжей, училищ культуры и хореографических учебных заведений?!
В нашем случае ответ ясен и однозначен: книга Т.Швачко не просто не заслуживала поддержки и публикации. Наоборот, она является (особенно в ситуации существующего дефицита учебной литературы) крайне вредной. Для того, чтобы не быть обвиненной в голословности, приведу лишь основные (из множества возможных) факты, подтверждающие такое мнение.
Исходя из названия «музыкальная литература», очевидно, что речь должна идти в первую очередь именно о выдающихся произведениях мирового наследия. Причем (и это знает каждый, кто хоть немного преподавал эту дисциплину) самое сложное здесь — анализ музыки. Не изучение биографий композиторов, не «общие характеристики эпохи», не «околомузыкальные беседы», а именно анализ того, что звучит.
Передать словами музыку чрезвычайно сложно, подчас невозможно. Но — нужно. Психологи утверждают: «Мы не знаем, что мы видим, до тех пор, пока не узнаем, на что мы смотрим». Поэтому важнейшая задача музыкальной литературы как учебной дисциплины — именно научить слышать классику, сформировать опыт понимания того, что звучит в опере, симфонии, концерте, сонате, дать представление о том, чем музыка одного композитора отличается от музыки другого. Речь не идет о технических подробностях, структурных тонкостях и деталях. Все эти «связующие партии», «сонатные формы» и прочие композиционные элементы плохо запоминаются учениками, быстро забываются и, чего греха таить, часто попросту не нужны.
В то же время сам предмет «музыкальная литература» крайне необходим в разных по направленности и уровню подготовки учебных заведениях. Необходим, поскольку именно здесь происходит знакомство (слуховое!) с конкретными образцами конкретных произведений — шедевров, классики. Именно музыкальная литература формирует общемузыкантский багаж учащихся. А учебное пособие могло бы выступить подспорьем в этом слуховом постижении музыки прошлого — раскрывая особенности, давая ориентиры, подчеркивая неповторимое. Насколько важно, например, услышать- понять в знаменитой «Лунной сонате» Бетховена интонации траурного марша, хорального прелюдирования и неспешной органной поступи! К сожалению, в книге Т.Швачко нет ни одного (!) анализа конкретного музыкального произведения — лишь внешние и ни к чему не обязывающие описания. Во главу угла положены мифологизированные и далекие от исторической достоверности сведения о жизни западноевропейских композиторов. Из множества возможных приведу один, но очень показательный пример.
В 1723 году И.С.Бах переезжает из Кетена в Лейпциг, занимая должность «кантора школы церкви Св.Томаса» (с.47). Далее Т.Швачко пишет: «Кроме ежедневной работы с хористами, он отвечал за уровень исполнения музыки еще в четырех церквах города, обучал школьников латыни и пению. Любитель путешествий, независимый в собственных взглядах и всегда бескомпромиссный, Бах не привык склонять голову перед начальством и очень нелегко привыкал к новой работе. Его угнетали многочисленные обязанности, которые ограничивали творческую жизнь. Кроме того, заработок был значительно меньшим, нежели в Кетене». На первый взгляд, все верно: и заработок меньше, и должность не в пример менее солидная — был капельмейстером при дворе, а стал кантором; получал 400 талеров — стал получать от магистрата Лейпцига 87 талеров 12 грошей. Не понятно только одно: почему при таких невыгодных и в моральном, и в экономическом плане условиях Бах оставался в Лейпциге до конца жизни — 27 лет; почему именно лейпцигский период — один из плодотворнейших в жизни Иоганна Себастьяна?!
Если обратиться к достоверным, а не беллетризованным фактам жизни Баха, то выяснится, что должность кантора была для композитора весьма желанной, поскольку только кантор — музыкант и учитель одновременно — мог стать директором музыки города, то есть занять наивысшую ступень в иерархии городских музыкантов того времени. И Бах становится директором музыки Лейпцига, определяя пути развития музыкальной жизни города, наиболее полно реализуя свои творческие возможности. Известно, например, что за музыку «Гольдберг-вариаций» Бах получил 500 талеров). Если мы сравним с этим средний годовой доход школьного учителя (50 талеров), врача (30 талеров), пастора (175 талеров), то условия жизни Баха в Лейпциге (квартира, в которой, кроме гостиной, столовой и кабинета, было пять спален и комната для прислуги) не покажутся нам столь уж неприемлемыми...
За приведенным примером стоит нечто значительно более важное, чем просто уточнение. В нем, как в капле воды, отражен методологический подход Т.Швачко к написанию учебного пособия: компиляция беллетризированных сведений из источников 30–40-летней давности; причем компиляция, направляемая мифами советского производства. Вся история музыки предстает как непрерывное обращение композиторов к народной песне (независимо от того, жил этот композитор в эпоху позднего средневековья — либо раннего классицизма); каждый из великих — Гендель, Бах, Глюк, Гайдн, Моцарт, Бетховен — обязательно угнетаем, обязательно борец, обязательно «всегда помогает всем, кто к нему обращается, хотя сам часто страдает от нужды»...
Таким ли должно быть учебное пособие? Сомневаюсь. А если добавить, что в результате таких компилятивных экзерсисов искажается историческая истина (возникновение многоголосия в церковной музыке предстает как результат заимствования у светских исполнителей — труверов и миннезингеров; нидерландская полифония формируется благодаря народной песне), а изложение переполнено ложными сведениями (о времени разделения христианской церкви на католицизм и православие, о форме финала Сонаты ля-мажор Моцарта, о жанре «Времен года» А.Вивальди, о существовании симфонического оркестра в эпоху барокко, о существовании жанра «духовной мессы», — я сознательно привожу разнопорядковые ляпсусы), — то вывод о прямом вреде, который принесет учащимся тысячный тираж книги Т.Швачко, рекомендованной приказом Министерства культуры и искусств Украины как учебное пособие, бесспорен.
Книга завершается списком литературы, «которая поможет углубленному изучению шедевров мировой музыкальной культуры» (из издательской аннотации). Среди источников, рекомендованных, очевидно, автором учителям и учащимся — несуществующая книга Р.Грубера «Музыка французской революции ХVIII века. Бетховен» (в этом издании Р.Груберу принадлежит лишь один раздел, да и тот дописывал П.Вульфиус, поскольку Р.Грубер умер за пять лет до написания книги), работы таинственных Т.Ливоновой и В.Конец (очевидно, все же Т.Н.Ливановой и В.Дж.Конен), а также — статьи из журнала «Советская музыка» 1935 и 1950 годов выпуска, книги, изданные в 1935, 1937, 1947, 1956 годах... Неужели целесообразно давать такой список литературы? Неужели возможно рекомендовать такую откровенно дилетантскую работу как «учебное пособие»? Неужели издательство «Музична Україна», готовившее книгу к изданию, настолько деградировало? Неужели меценатам некуда девать деньги?
И последнее. Эти заметки, возможно, не появились бы, если бы в послесловии автор не пообещала появления следующей части учебного пособия, посвященного на сей раз музыкальной культуре романтизма. Вот тут есть, где развернуться: представьте себе душещипательные рассказы о нужде, в которой жил Шуберт, патетические тирады о революционных терзаниях Шопена, глубокомысленные сентенции о психической болезни Шумана, набившие оскомину выводы о прогрессивном и реакционном романтизме...
Сомнений нет: Украине нужны современные учебники по разным дисциплинам. Но они должны быть действительно современными. И профессиональными.