В рамках фестиваля документального кино Docudays UA, который пройдет в столице с 24 по 31 марта, будет представлена новая лента известного украинского режиссера Сергея Буковского "Главная роль" - в рамках программы "Майстри". Этот фильм посвящен его матери - известной украинской актрисе Нине Антоновой. В интервью ZN.UA Сергей Анатольевич рассказал о новом проекте, новых киновпечатлениях, перспективах документального кино в Украине. И, конечно же, о своей маме.
Поклонники и ценители отечественного кино знают, что мать режиссера, актриса Нина Антонова, за свою кинокарьеру снялась во множестве картин - у режиссеров Виктора Иванова, Леонида Быкова, многих других. Но главные фильмы и главные роли в ее судьбе связаны с кинорежиссером Анатолием Буковским, ее супругом, отцом Сергея Буковского. Одна из таких картин - телевизионный фильм "Варькина земля" (1969), который в свое время был чрезвычайно популярен, после роли Варьки актрису узнавали и окликали на улице. В последнее время Нина Васильевна не сидит сложа руки, она очень востребована режиссерами как возрастная характерная актриса ("Нюхач", "Поддубный", другие киноленты). Недавно снялась в Германии в фильме Матти Гешоннека "Сумеречные дни". Премьера состоялась в феврале этого года в рамках Берлинале.
- Сергей Анатольевич, ваша "Главная роль" уже была представлена на Международном кинофестивале документального кино в Лейпциге. Как приняли картину? Какие отзывы?
- Да, действительно мировая премьера "Главной роли" состоялась в Лейпциге. Все было хорошо. Хотя фестиваль в Лейпциге изменился. Как и многие другие фестивали, впрочем. Сейчас это большой кинорынок. Многие присутствующие заинтересованы в том, где найти деньги, продюсеров. К сожалению, исчезло то, что раньше называлось большим киносообществом. Сейчас все коммерциализировалось. Нашу картину приняли положительно. Даже мама приезжала на премьеру. Она в это время снималась в Берлине в фильме "Сумеречные дни". Эта лента уже показана в Берлине, у фильма хорошая пресса. А у мамы там роль второго плана, но она на экране почти в каждом эпизоде. Думаю, это героизм: в свои 80 мама может совершать подобные переезды, работать в любых условиях. Словом, она большая трудяга.
- Как ваша мама, известная актриса Нина Антонова, восприняла саму эту идею снять фильм о ней - глазами сына?
- Знаете, она была насторожена от первого до последнего дня съемок. Картину снимали три года. И она не совсем понимала: чего я от нее хочу? Но в итоге смирилась. И уже не думала, "как" выглядит, "как" ведет себя. Это свойственно любой женщине, а тем более актрисе. Думаю, она до конца так и не поняла, зачем это все было сделано.
Я сразу ей сказал, что, "Главная роль" больше обо мне, а не о ней. "Как? Почему не обо мне?" - спрашивала она меня. У мамы для сравнения есть документальный фильм о Ларисе Кадочниковой: "Вот Ларису повезли в Париж, какая у нее одежда, какой грим! А ты, наоборот, мне грим смываешь, не даешь быть полноценной актрисой". Я отвечал: "Хочу прежде всего, чтобы ты была мамой". Потому что фильм "Последняя роль" - не об актрисе Антоновой, а о сыне и маме, об их непростых отношениях.
Ведь в детстве я ее воспринимал прежде всего как маму, а не как актрису. Очень ее любил, ждал, скучал, когда она уезжала на съемки.
Поэтому в классическом понимании это не "фильм-портрет" об актрисе.
- Может быть, вы и назвали фильм "Главная роль", подразумевая, чем пришлось пожертвовать ради этой главной роли?
- Да… Название можно трактовать по-разному. Это и мой отец, режиссер Анатолий Буковский (он всегда был для нее главной ролью). А также ее главная роль в телефильме "Варькина земля". Это ее единственная звездная роль. Кстати, в фильме я использовал только один фрагмент из "Варькиной земли", когда она в финале плачет возле дерева.
А я главным образом хотел сделать камерную филармоническую картину, которая будет оторвана от злободневных тем нашего дня.
Хотя привязать "Главную роль" к нашему времени просто - всего лишь включить телевизор с выпуском новостей. Но я так не хотел. Это должна была быть картина, которая бы начиналась и заканчивалась в одном и том же интерьере. Для меня это важно.
Мы начинали снимать без финансовой поддержки государства - втроем: я, звукооператор Игорь Барба и оператор Анатолий Химич (с которым раньше работали на Украинской студии документальных фильмов). Я говорю: ребята, давайте, мы сделаем! Вот так периодически приезжали к маме домой и снимали, снимали, снимали…
И уже потом поняли, что нужно сделать хороший звук и цветокоррекцию. Обратились в компанию Pronto Film за помощью. Был питчинг в Госкино. И, таким образом, получили небольшое финансирование, которое позволило завершить работу.
Так что с одной стороны - это абсолютно частная инициатива людей, которые и создают документальное кино. А уже впоследствии нам частично помогло государство.
- Какие моменты и по каким причинам не вошли в картину?
- Кино - всегда жесточайший отбор. У меня много видеоматериала, связанного с мамой. Очень много эпизодов с разных площадок. Мы туда приезжали и снимали. Но затем я подумал, что съемочная площадка должна быть одна. Чтобы видеть работу актрисы эпизода. Она приезжает, ждет целый день, чтобы сказать одну реплику.
Более того, могу приоткрыть секрет: мы попросили ассистента по актерам вызвать ее специально часов на пять раньше… Это было единственное мое вмешательство в сюжет на протяжении всего съемочного периода. Мы ее позвали раньше, она очень маялась, ждала, потом, наконец, ее позвали в кадр, она произнесла одну реплику - и на этом ее съемочный день закончился. И если бы в фильме появились фрагменты из других эпизодов, например, со съемок в Германии, то это был бы другой фильм. У нас нет даже финального творческого вечера. Она готовится, она о нем рассказывает, репетирует этот вечер, выбирает платье…
- Что в результате ваша мама сказала о фильме? Что приняла в нем, а что не приняла?
- Кто-то ей сказал, мол, как вас замечательно сняли! Она ответила: "Меня ужасно сняли!". Маму как актрису волнует, как она выглядит. Конечно, многое ее смутило. Поскольку в кадре она без грима, мы просили ее смыть всю косметику, когда приезжали. Дома она в домашней одежде. Я оставался с ней во время съемок. И, естественно, когда она готовилась к юбилею, тогда мы с ней были наедине.
Есть фильмы, которые нельзя снимать многочисленной съемочной группой. А наоборот - тет-а-тет. Тем более сегодня технологии позволяют это делать - работать незаметно.
Так что мама, в принципе, приняла фильм. Ради любимого сына она сделает все и поможет.
- В фильме вы задаете ей достаточно личные вопросы, например: мама, а почему я до сих пор не вырос?
- Я эти вопросы усложняю от начала к концу фильма. Она отвечает: "Куды? А, ты хочешь снять картину "Похороните меня за плинтусом?".
Да, я выношу на поверхность свои сыновьи чувства.
Вообще "Главная роль" - о состоянии, когда автор, режиссер пытается постичь какие-то смыслы. Но эти понятия от него ускользают. Он думает, что их нашел, постиг, открыл. А они от него убежали еще дальше.
Вот об этом состоянии и делали кино.
Ведь моя мама, как и многие советские люди, проживали жизнь как черновик. Говорили: вот мы как-то проживем этот день, а вот завтра - заживем! Но жизнь прошла, а тарелки, которые в серванте припасены к большому празднику, так и не были на столе. Ведь мы не можем есть из красивых тарелок, будем есть из обычных. А особый случай уже… закончился, так и не наступил в жизни. У нее есть хорошая фраза: "Смысл жизни - терпеть". А что терпеть? Ради чего терпеть? При этом забываем, что жизнь нам дается один раз.
- Размышляя о карьере вашей мамы в кино, какие роли все-таки прошли мимо нее, что она могла бы сыграть?
- В свое время она хотела сниматься в картине "Два Федора"… Ездила в Одессу, где были пробы с Шукшиным Василием Макаровичем. Но в результате утвердили другую актрису. Она по сей день об этом помнит. Мама не тот человек и не та актриса, которая скажет: "Я хотела бы сыграть Нину Заречную!". Она играет то, что предлагают. Она человек неамбициозный. Для нее главный момент в работе - приезд на площадку. А будет ли это бабушка со шваброй, санитарка в госпитале, старушка, которая просит милостыню или продает семечки? Повторю еще раз - для нее важен процесс.
Потому что одна ее жизнь проходит в квартире на Водопарке, а другая там, где она расцветает и начинает сиять.
Она звонит мне и рассказывает, как подготовилась к новой роли, как ее похвалил режиссер.
Мама привыкла к малому. Она человек аскетичный. И по этому поводу я с ней всегда ругаюсь. Говорю, например: "Мама, ну возьми такси!" - "Нет, я пойду пешком" - "Мама, ну пойди себе что-то купи!" - "Нет, мне ничего не надо!".
Она экономит свет в квартире. Спрашиваю: "Ну и сколько ты платишь за свет?" - "30 или 50 гривен" - "Мама, ну не смеши людей…". У нее есть подруги - Зина, Наташа. Они все время ругаются-мирятся. Мама не тусовщица, не любит банкеты-фуршеты: чувствует себя лучше всего дома или на даче.
У нее было очень непростое детство: большая семья, бедность, тяжелая работа. И бабушка их всех там кормила, воспитала, дала образование. Так что это поколение людей радуется даже малому.
Она не может сидеть без дела. Просто с ума сходит, если чем-то не занимается, начинает сразу мне звонить, что-то рассказывать. Она как перуанские женщины, которые, пока идут в гору, еще и вяжут.
- Сегодня словосочетание "советское кино" (которое снимали ваши родители) зачастую имеет негативный оттенок. Что думаете по поводу такого восприятия? Какие у вас любимые фильмы именно из советского периода?
- Люблю советское кино. И, может быть, даже чрезмерно навязываю лучшие его образцы своим студентам. Особенно период 60-70-х: "Летят журавли", "Баллада о солдате", "Был месяц май", "Начало". Фильмы Марлена Хуциева, Германа-старшего. Почти весь Данелия, ранний Михалков ("Пять вечеров", "Раба любви", "Неоконченная пьеса…"). Также люблю грузинское советское кино…. "Грузия-фильм" уже нет, но грузинское кино существует, они делают талантливые картины. Например, грузино-эстонский фильм "Мандарины".
У советского кино был замечательный период, был свой стиль. Это совершенно другая актерская, режиссерская школа: все было всерьез. И студия им. Александра Довженко снимала отличные фильмы - картины Романа Балаяна, Леонида Осыки, Константина Ершова…
- А можете отметить несколько удачных картин, снятых уже в независимой Украине?
- Из нового кино я, к сожалению, большой список не составлю. Вот недавно в Украине учредили Национальную киноакадемию, которая 20 апреля будет вручать премию в сфере кинематографии "Золота дзига". Некий украинский аналог "Оскара". Посмотрим, может быть в дальнейшем это и будет стимулировать кинематографистов? У меня нет особого скепсиса по отношению к этой награде. Премия "Золотая дзыга" - политически верное решение. Но у нас есть и "Телетриумф", и "Молодость", и Шевченковская премия. И что в нашей жизни это изменит?
Вот понимаю, что если получу "Оскара" или "Золотой глобус", то моя жизнь как режиссера коренным образом изменится. Я как бы перехожу в совершенно другой статус: я сел в другой автомобиль. Не в "Жигули", а в хороший "Мерседес". На меня - режиссера - появляется спрос. А у нас зачастую кинопремия - выбор лучшего из худшего.
Конечно, есть ряд коротких картин, которые мне понравились. Но вряд ли они вам что-то скажут. Пожалуй, одна из талантливейших картин, созданных за годы независимости, - "Племя" Мирослава Слабошпицкого. По гамбургскому счету это, пожалуй, все же единственная картина, которая сделана качественно и талантливо.
- Фильм "Поводир" не может быть включен в этот список талантливых картин?
- Знаете, не люблю, когда НКВДисты ходят в наглаженных костюмах. Не верю в такие фильмы, несмотря на то, что в работу вложено много труда и сил. Не верю в картонное, гламурное, глянцевое кино.
- Может быть, вы так говорите исключительно с позиции кинодокументалиста?
- Дело не в документалистике, а в мере достоверности и правды. Кино - это иллюзия условности, некий новый мир. Не могу смотреть на загримированных каторжан и каторжанок. Сразу ухожу из зала! Хотя и уважаю коллег, всегда стараюсь досмотреть фильм до конца, потому что, быть может, в финале произойдет то, к чему все это ведется. Финал фильма - всегда важный момент. Но, как правило, этого не случается.
Кстати, недавно я со своими студентами ходил в культпоход на фильм "Пепел и алмаз" Анджея Вайды. Знаю эту картину наизусть. Безусловно, надо было многое объяснить и рассказать, как такое кино воспринимать сегодня. Но я понимаю Вайду: весь фильм сделан ради финального пробега Збигнева Цибульского. Это длинный-длинный пробег раненного героя, который в результате умирает в позе эмбриона на городской свалке. Это один из выдающихся финалов в мировом кино. И ради этого стоило делать картину.
Поэтому, когда смотришь нынешнее кино, подспудно возникает мысль: "Так это же не про жизнь…". А чтобы делать кино "про жизнь", как говорят в Одессе, надо хорошо знать и понимать саму эту жизнь и высказывать какие-то мысли, желательно свои. Это и будет отражение и ощущение мира.
А когда делают "под Триера" или "под Тарантино", всегда получается плохо.
- В этом году "Оскара" получил фильм "про жизнь" - "Лунный свет"…
- "Ла-Ла Ленд" тоже свое получил. И это замечательно, что возрождается популярный американский жанр. Я обязательно посмотрю "Лунный свет". Еще хвалят иранскую картину режиссера Асгара Фархади "Коммивояжер". Но я, честно говоря, болел за немецкий фильм "Тони Эрдманн" Марен Аде. Он скоро выходит в прокат, это настоящее кино о том, что волнует всех людей. Сделано глубоко и серьезно.
- В одном из интервью вы сказали, что такой сериал, как "Молодой папа", у нас не снимут никогда. Почему? Неужели все так безнадежно?
- Не снимут. Нет таких актеров, режиссеров, сценаристов. И таких мыслей нет. Представьте, возьмем нашего митрополита, который будет курить в кадре… Поскольку съемочную группу "Молодого папы" не пустили в Ватикан, то они этот Ватикан построили в павильонах! У нас нет Джуда Лоу, Дайан Китон, других подобных актеров. Наконец, у нас нет Паоло Соррентино!
Да разве только это? У нас не будет картины "Карточный домик". Даже не потому, что у нас нет Кевина Спейси, мы просто не можем "так" о себе рассказывать. Мы пока не готовы… А Америка готова рассказывать, что за люди сидят в Белом доме, включая президента.
- Возвращаясь к "Главной роли", все же почему после таких глобальных трагических тем, как Голодомор и Холокост, решили взять камерную историю?
- Да, это история камерная… Почему я вдруг решил сделать так? Я и сам еще не разобрался, почему это сделал. Но, возможно, мне надоело наводить фокус на фотографии и заниматься кино "о том, что было". Хотел снять живое кино, которое развивается на глазах. Хотя темы Холокоста и Голодомора не утратят актуальности никогда.
Есть два вида документальных фильмов - те, которые фиксируют человеческое поведение или рассказывают о прошлом.
Хотя, признаюсь, в планах у меня был другой проект. Фильм "Чернобыль. Времена года". О том, что происходит сегодня в зоне отчуждения. О возрождении жизни, природы после того, как человек покинул эти земли. Ведь для птиц, зверей, цветов там абсолютный рай. Там возродились все популяции животных. Но, видать, мы с возрастом становимся достаточно реалистичными. И я понял, что данный проект невозможно воплотить: это сложно технологически и финансово. В чернобыльскую зону регулярно наведываются телеканалы - Animal Planet, Discovery, ВВС. Словом, крупные телевизионные мейджеры. У них для этого есть все возможности - деньги, техника, кадры. А я не могу приехать и с колес в течение пяти дней поднять подобную тему. Тогда это будут просто новости. Такое кино снимается долго и кропотливо.
- Следите ли за работами молодых режиссеров-кинодокументалистов? И чьи работы у вас вызывают творческий интерес?
- Стараюсь следить. Вот скоро фестиваль Docudays, и там будет национальный конкурс. Можно проследить за развитием кинодокуметалистики в Украине. Я сам по-прежнему фрилансер, не привязан к конкретной студии, не обзавелся и собственной студией.
- Ваше мнение о блоке нашего нового документального кино, которое посвящено теме Майдана? Какие из этих картин останутся в истории? А какие, возможно, считаете конъюнктурными?
- Я видел несколько картин: "Все палає", отдельные короткие работы. Видимо, картины о Майдане, которые сняты не в репортажном стиле, появятся не скоро. Нужно, чтобы прошло время. И, очевидно, такое кино будет. Но, слава Богу, много людей в те дни работало на Майдане, чтобы сохранить данную страницу кинолетописи.
Я не досмотрел до конца фильм Сергея Лозницы "Майдан". Хотя это нашумевшая лента, которую возили в Венецию. Но для меня это не кино, когда камера монотонно фиксирует кадр, который снимается с одной точки, а затем - с другой. Для меня это скучно. А потом якобы в это вкладывается некий большой концептуальный смысл. Я люблю другое кино, где есть режиссер, его взгляд, его отбор, мысли, позиции. Как и сегодняшнее современное искусство, к которому прилагаются аннотации - о чем это, что это значит. Я иначе воспринимаю полотна, кино, музыку, хочу получить от них впечатления и энергию.
- Расскажите о вашей преподавательской деятельности. Что за люди приходят учиться сегодня на кинодокументалистов?
- Это режиссерские курсы документалистов, своеобразная "вечерняя школа рабочей молодежи" для людей, уже имеющих образование. Мне интересно этим заниматься. На каждом курсе обязательно встречаются несколько человек очень способных и одаренных. У нас много занятий по продюсированию, операторскому мастерству, драматургии.
Это удивительно, когда юрист или социолог вдруг берет камеру и чувствует ритм, состояние людей: у него это ощущение в пальцах, эмоциях, в душе. И таким студентам хочется помогать. Потому что умение "видеть", а не смотреть - это особый дар. Откуда это берется? Неведомо. Стараемся, чтобы они делали то, что близко им. Чтобы не доставали левой рукой правое ухо. То есть чтобы снимали то, что волнует их непосредственно. Их объектив направлен на свои личные истории: как правило, очень часто бабушки-дедушки или родители попадают в кадр.
Курс на курс не похож. Бывает такой, что хоть к сердцу прикладывай. А бывает, что смотрят на тебя: ну-ка, ну-ка, что ты нам расскажешь? Вот сейчас курс именно такой - душа в душу. Несколько наших выпускников были на Docudays, на фестивале "Листопад" в Беларуси.
Жду национальный конкурс на Docudays - как профессионалов, так и аматоров. Любопытно посмотреть фильмы режиссеров, которые не закончили Карпенко-Карого. Я вообще много чего смотрю - это не только документальное кино, но и игровые картины, авторское кино. А телевизор включаю исключительно для того, чтобы использовать его как монитор.
- Можно предположить, что ваш фильм "Главная роль" будет показан по ТВ?
- Можно. Но только теоретически. Потому что у нас сегодня нет такого телевидения. Для документальных фильмов, для авторского кино должно быть Общественное ТВ. А у нас оно пока на бумаге. Когда будет общество, тогда и будет общественное телевидение. Для того чтобы сделать Би-би-си, должно быть Соединенное королевство. А коммерческий канал отрицает любые авторские поползновения: отсекает руки-ноги. То есть такой канал никогда не будет показывать хорошее кино - документальное или игровое. А только сериалы о квазижизни, квазикрасоте, квазичувствах.
Телеканал "Культура" - часть Первого национального. К сожалению, этот телеканал очень бедный…
После фестиваля Docudays планируем показать "Главную роль" на широком экране. Прокат в таком случае звучит слишком громко. Но, быть может, какие-то зрители посмотрят ленту. Ведь кино теряет смысл, если его не показывают. Нельзя снимать "в стол", фильм должен видеть зритель.