Кадры из фильма «Мюнхен» и «Горбатая гора» |
«Оскаровский тотализатор» запущен. Чуть больше недели осталось до церемонии, и многие напропалую состязаются в соцсоревновательности кто быстрее-умнее угадает чемпиона главной кинопремии мира. Чарт картин-претендентов известен: «Мюнхен», «Горбатая гора», «Столкновение», «Спокойной ночи и удачи», «Капоте». Некоторые ленты шастали даже в украинском прокате (остальные в виде пиратских DVD тоже в здешней реализации). Какой из фильмов «лучший», какой «самый замечательный», вопрос и странный, и бессмысленный. Поскольку, согласно никогда не изменяющейся моде, шоу «Оскара» — это, в основном, перманентные «игры патриотов» в зависимости от 1) политконтекста, 2) подковерного подтекста, 3) достижений «стахановцев-компьютерщиков».
«Оскар» — маятник. Туда-сюда-обратно... Но нынешний расклад многих озадачил. Только непонятно почему. Ведь веером, словно перед носом пушкинского Германна, на карточном столе разложены только козырные карты. Не по кулуарному умыслу, а в виду производственных обстоятельств в оскаровский список не вошел ни один пироксилиновый блокбастер. То, что регулярно взрывается на церемониях в разделе «страдания на фоне катастрофы» («Титаник», «Властелин колец» и т.д.). Блокбастеры, пеплумы… — сегодня праздник не на этой улице. «Война миров» Спилберга — фильм-катастрофа, со смысловым и оценочным ударением на последнем слове. А кассовый чемпион 2005-го «Звездные войны номер какой-то…» — это уже просто невозможно: про Катю Пушкареву и то кажется короче. В оскаровских раскладах, что неудивительно, не засвечен и арт-хаус. Надеялись встретить в пятерке фильм Вуди Аллена «Матч пойнт» о гетеросексуальной любви высшего света. Да киноакадемики, все как один проголосовали за гомосексуальную любовь американских «низов» («Горбатая гора»). Но и это отдельный деликатный вопрос пристрастий самих академиков, в основном постпенсионного возраста, чья сентиментальная ностальгичная слезливость в связи с «Горой», в общем, понятна.
«Горбатая гора»
Ровно восемь номинаций у «Горбатой горы» — пейзажно-безупречного фильма от голливудского «акына» Энга Ли. Этот всегда снимает красиво. И всегда о разном («Халк», «Прыгающий тигр, затаившийся дракон»). «Гора» уже получила на этом свете все, что никогда не могла бы получить картина среднего уровня: от венецианского «золота» до важнейших поощрений «Бафта» и «Золотой глобус». «Гора» стала асфальтовым катком. Раздавила на своем пути всех сопротивляющихся скользкой теме. Напомню, что в основе кинорассказ Анни Проулкс, валявшийся лет пять на студиях, покуда не попал на глаза Энга Ли. Последний особой «чуйкой» угадал моду на выигрышную струю и стал героем. Любопытно, что фильмы про «других», «иных» и «голубых» всегда были (есть и будут) под сенью «Оскара». Но вокруг «Горы» — бум. Не совсем типичная эта история о двух ковбоях Энисе и Джеке, которым было поручено сторожить под Горбатой горой овец, а они в это время занимались сами догадаетесь чем, а затем в течение двадцати лет тайно занимались тем же в отрыве от семьи и производства, в сюжетной плоскости довольно предсказуема. Но Энг Ли романтизировал своих ковбоев в соусе «антивестерна». Как в свое время Ларс фон Триер вывернул наизнанку природу мюзикла, превратив «Танцующую в темноте» в скандальный «антимюзикл», оторвав «Пальму» в Канне. Привычно, что в случае «вестернизации» лишь стук копыт да трели перестрелок (под саундтрек бонжо). А в «Горе» — тишь, гладь, божья благодать да охи-вздохи под луной, которая выступает в роли сторожихи для рисковых парней. Что удивительно, Ли создает вовсе не гей-манифест (как многие ожидали). И не замахивается на общественную драму (дескать, янки-ортодоксы «замочили» одного извращенца, а другого оставили всю жизнь страдать). Режиссер пытается сделать самое сложное и простое, что только может быть в кино — без изысков и лишнего надрыва он хочет рассказать человеческую историю. Какими-то принудительными методами он заставляет терпимо играть даже такую бездарь как Хит Леджер, потому что ничего хуже его Казановы (в одноименном фильме) человечество еще не видело, а его же Энис в «Горе» — роль, явно потревожившая эмоциональный аппарат посредственного артиста. Гораздо лучше персонаж, играющий Джека, артист, чью фамилию не могу запомнить уже третий месяц — Джейк Гилленхаал. В Великобритании его почему-то наградили «Бафтой» за роль «второго плана», и в задачке спрашивается: а где же тогда в этой картине роли «первого плана», если не эта?
Фильм Ли — отдушина для глаза (пейзажи) и удовольствие для уха (ненавязчивый саундтрек из знойной и трогательной смеси салонного джаза гангстерского романса и ковбойской лирики — Эмилу Харрис, Мэри Макбрайд, Линда Ронстадт и т.д.). Формула шумного премиального и зрительского успеха «Горы» (в США лента несколько недель держалась в кассовых передовиках) и в точно размеченной режиссером интонационной задушевности, и в слишком демонстративном отказе от манипулятивной спекулятивности в связи с «темой». Хотя и эти «секреты Лос-Анджелеса» не что иное, как особая, изысканная спекулятивность (на оценку «5»). Потому что «Гора» — фильм не выдающийся, не эпохальный, не «знаковый» даже, как модно сегодня писать. Вторя вождю (по другому поводу), это «своевременное» сочинение. Так как практически все выигрышные тематические «пласты» Голливуд в последнее время разрыхлял как невменяемый бурильщик — и на оскаровскую поверхность доставлялись орки, хоббиты, боксерши-инвалиды, мюзикловые чечеточницы… Теперь же «фабрика» взялась за разработку редкой «породы» — за «голубых в ковбойском декоре». А это, друзья мои, почитай, целая шахта Засядько, на дне которой сплошные кассовые «оксюмороны». То бишь материал, который одним заходом и в одной тележке наружу не вывезешь. Не зря даже Брэд Питт потерял сон, покой и аппетит, надумав после успеха «Горы» лазурно блеснуть в чем-нибудь аналогичном — ковбойско-гламурном. Поэтому у Энга Ли, угадавшего моду, есть достаточно шансов услышать через неделю глубокой ночью (по киевскому времени): «А теперь — «Горбатая»!» Не исключено, что даже несколько раз за один вечер...
«Столкновение»
Что светит фильмам «Столкновение», «Капоте», «Спокойной ночи и удачи»? Кое-что. Скорей всего в периферийных номинациях. Джордж Клуни, постановщик «Спокойной ночи…», заявил намедни, что даже не надеется на серьезные поощрения своей картины о временах маккартизма. В «Капоте», возможно, оценят актерскую работу Филипа Сеймура Хоффмана. Что касается «Столкновения» — режиссерского дебюта Пола Хэггиса (сценариста «Малышки на миллион долларов»), — то у этого гимна политкорректности есть очевидные шансы… ввиду именно возмутительной политкорректности. В фильме по цветовому, расовому и социальному признакам смешались люди… и люди. В нескольких параллельных сюжетах одновременно. Черные подростки грабят белых, старый иранец скандалит с продавцом оружия, мексиканского слесаря унижают везде, белые полицейские «лапают» супругу темнокожего телережиссера. Затем все как бы меняется в обратную сторону с контрастным смысловым вектором — плохие становятся не такими плохими, а хорошие не такими хорошими. В общем, «все люди — братья» (особенно в Америке). Иногда «Столкновение» похоже на спецзаказ Кондолизы Райс. Иногда в фильме есть и трогательные сцены. Но ничто не искупает нагло «стыренные» Хеггисом наработки универсального режиссера Алехандро Гонсалеса Иньярриту, автора шедевров «Сука-любовь» и «21 грамм». Там тоже рассказано несколько историй — неровно, путано, без соблюдения хронологии. Но у Иньяриту есть важные и вечные стержни, на которые нанизаны витиеватые сюжеты — Любовь и Смерть. У Хэггиса в «Столкновении» только одна общая «подсюжетная» матрица — «Америка, Америка…». Поэтому на «Оскаре» возможно все.
«Мюнхен»
У нас как патриотов есть дополнительный повод увидеть «Мюнхен» и не умереть — накануне «Оскара». Во-первых, эта картина на неделю раньше вышла в Киеве, чем в Москве. Во-вторых, Спилберг, наверное, наизусть зазубрил слово «Украина», и уже во втором фильме подряд вкрапляет звонкую лексему куда попало. В «Войне миров», кто помнит, Том Круз перепуганно слушает радиосообщения о грядущем глобальном энергокризисе, и первой страной, пострадавшей от энергонапасти, в том контексте оказалась именно наша бедная родина. Ну а в «Мюнхене» ушлый агент «Моссада» меланхолично вспоминает свое трудное детство в хатынке-мазанке — в Украине… Впрочем «Моссаду» ностальгировать некогда. 1972-й. Олимпиада в Мюнхене. Вызывающе-зверский теракт: палестинцы из организации «Черный сентябрь» захватывают спортсменов израильской сборной, двоих убивают в самом начале, а девять гибнут в результате неудачной операции немецкой полиции. Мир и Израиль в шоке. Милейшая старушка в скромном платье в цветочек, премьер-министр Израиля Голда Меир срочно созывает экстренное совещание и излагает… «концепцию» фильма Стивена Спилберга: «Пока с миром покончено… Каждая цивилизация в экстремальных случаях должна идти на компромисс с собственными представлениями о ценностях».
Чего стоил этот «компромисс» Стивену Спилбергу уже известно — проклятий и осанн. Newsweek: «Отлично сделанный триллер!» New York Post: «Нетипичный политический фильм с безупречной актерской игрой». Израильские спецслужбы: «Как ему не стыдно подвергать нашу тактику сомнению и требовать, чтобы мы задумались над собственными действиями?». Палестинские боевики: (см.предыдущую цитату). Спилберг оказался тем рыбаком, который стал двумя ногами в две лодки: течения уносят в разные стороны. И как удержаться? Как оказаться «над» схваткой, если и свои дороги, и чужих жалко? Спилберг надевает на себя очки как бы буддистского наблюдателя. Примеряет «корону» высшей мудрости. Говорит «Time»: «Мой фильм — молитва за мир». Местами, скажем так, очень конъюнктурная молитва. Аматоры-агенты из «Моссада» во главе с Авнером (сыном какого-то заслуженного еврея) поочередно убивают палестинцев, связанных с терактом в Мюнхене… По ходу перестрелок им попадаются палестинские дети. Глубокомысленный взгляд внутрь себя спилберговского Авнера: маленьких палестинцев убивать нельзя — взрослых палестинцев, видимо, убивать можно. «Мюнхен», как политический триллер, расслаивается на несколько составляющих. И в итоге оказывается то затянутым, то излишне «литературным». В чем как победа, так и беда работы известнейшего сценариста, лауреата Пулитцеровской премии Тони Кушнера, адаптировавшего книгу канадского журналиста Джорджа Йонеса «Месть» (о тех событиях). «Литературщина» в «Мюнхене» схлестнулась с документальностью. Спилберг «переувлекся» сиропом, переборщив с солью, слезами, перцем и сахаром (кровь, философские диспуты, сексуальные сцены). Он пытается совместить притчевость с гиперреализмом. И, как это часто бывает в последних его картинах, начало фильма гораздо сильнее, чем развитие и даже кульминация («Спасение рядового Райана», «Война миров»). В «Мюнхене» начальные сцены цепляют. Точный монтаж документального и игрового: старенькие телевизоры из эпохи 70-х, трогательные рубашки с острыми воротниками из той же эпохи. Историческое время Спилберг «реанимирует» восхитительно, многим нужно учиться так мастерски «вливать атмосферу» из другого времени в новые «меха». Но затем начинаются «сказки» и «присказки»… «Символы» и «метафоры»... Трудно поверить, что убийцы, болтая на досуге, так часто вспоминают диалоги Господа Бога с ангелами («Я погубил столько детей своих»). Еще труднее принять навязываемую Спилбергом методику притянутой за уши притчевости. Вот убийцы-непрофессионалы. Один когда-то собирал кровати. Другой продавал игрушки. Третий лучше всех готовил грудинку. Вот их жертвы. Первый араб читает лекции про сказки «Тысяча и одной ночи» — и его убивают прямо у лифта: пакет молока смешивается с кровью, и от метафоры — жизнь перетекает в смерть — начинает тошнить. Второй араб убит в момент, когда поднимает телефонную трубку — больше не поднимет. Третий — разнесен в клочья прямо в гостиничной койке (перестарались со взрывчаткой). Еще один навязчивый виток «притчевости» — образ Матери. Родина-мать (Голда Меир) — провожает и благословляет. Молодая мать (жена Авнера) — рожает. Просто мать (того же Авнера) — вечно ожидает: сначала мужа-героя, теперь — героя-сына. Есть «метафоричные» сцены и вовсе возмутительные по градусам пошлости. Сцена в самолете: у агента перед глазами исключительно сцена расстрела спортсменов, а далее запекшиеся капли их крови медленно превращаются в кровавые облака в иллюминаторе. Или еще одна благоглупость, когда в сцене оргазма перед глазами того же агента... те же «мальчики кровавые». И вот по этой эстетической причине хочется, набравшись наглости, вызвать Спилберга на допрос: зачем было столькими банальностями уродовать крепкий фильм, ставший реабилитационным манифестом после «ужасокошмарных» «Терминала» и «Войны миров»? Но не ответит же... И вряд ли спрогнозирует что-либо в связи с погодой на грядущем «Оскаре». Дадут или не дадут? Тема — сверхактуальная. Воплощение — профессиональное, хотя и с перебором литературного сиропа (авторская жесткость, документальная беспристрастность и заданный выразительный минимализм только бы наэлектризовали художественное поле этой картины). Актерские работы — согласимся с New York Post. Так что могут дать. Хотя б за то, что «Мюнхен» — это оливковая ветвь в клюве Спилберга, пролетающего над миром… где нету мира под оливами.
Претенденты на «Оскар» в номинациях…
Лучшая режиссёрская работа
«Горбатая гора» Энг Ли
«Капоте» Беннетт Миллер
«Столкновение» Пол Хэггис
«Спокойной ночи, и удачи» Джордж Клуни
«Мюнхен» Стивен Спилберг
Лучший оригинальный сценарий
«Столкновение»
«Спокойной ночи, и удачи»
«Матч-пойнт»
«Кальмар и кит»
«Сириана»
Лучшая мужская роль
Филип Сеймур Хоффман («Капоте»)
Терренс Ховард
(«Суета и движение»)
Хит Леджер («Горбатая гора»)
Хоакин Феникс
(«Переступить черту»)
Дэвид Стрейтерн
(«Спокойной ночи, и удачи»)
Лучшая женская роль
Джуди Денч («Миссис Хендерсон представляет»)
Фелисити Хаффман
(«Трансамерика»)
Кира Найтли
(«Гордость и предубеждение»)
Шарлиз Терон («Северная страна»)
Риз Уизерспун
(«Переступить черту»)