Во Львовском национальном музее проходит выставка двух художников — Романа и Маргит Сельских, посвященная их 100-летию. Роман родился 21 мая 1903 года, а его будущая жена Маргит Райх — 26 мая того же года. Супруги прожили вместе долгую жизнь. Правда, госпожа Сельская закончила свой земной путь на десять лет раньше мужа, в возрасте 77 лет. Это была блестящая, талантливая и высокообразованная интеллигентная пара. И сейчас во Львове есть немало людей, имевших счастье лично общаться с ними.
На юбилейной выставке они тоже вместе, вернее, их картины. Всего более семидесяти работ из фондов Национального музея, Львовской картинной галереи и частных коллекций: натюрморты, портреты, пейзажи, интерьеры, декоративные композиции… Пейзаж Романа Сельского — и тут же рядом картина природы, запечатленная рукой Маргит. Видишь, сколь много у них общего и вместе с тем индивидуального. Полотна преимущественно большие, яркие, красочные, выписаны чуть ли не графически…
Интересоваться живописью они начали еще со школьной (гимназической) скамьи (и тот и другая жили с родителями во Львове). В 15 лет будущий художник Сельский поступил в Свободную художественную академию, основанную львовским архитектором Л.Подгорецким, где за символическую плату учиться живописи могли все желающие. Затем один из друзей привел его в мастерскую самого известного в то время во Львове художника Олексы Новакивского, который учил своих учеников прежде всего академическому профессионализму. Далее Львовская промышленная школа, отделение декоративной живописи. Проект ковра, выполненный Сельским в мастерской учителя, одного из известнейших мастеров львовской школы живописи 20—30-х годов ХХ столетия Казимира Сихульского, экспонировался на всемирной выставке декоративного искусства в Париже. Потом была учеба в Кракове — в Академии красных искусств под руководством Юзефа Панькевича — прекрасного колориста, одного из самых ярких представителей импрессионизма в польской живописи. А осенью 1925 года молодой художник принимает решение ехать в Париж, где в то время находился цвет молодой творческой интеллигенции. Там посещает модерную академию Ф.Леже и А.Озанфана, затем заканчивает Краковскую академию и возвращается во Львов с жаждой творить новое искусство.
Маргит также училась в Свободной академии художеств, затем — год в Краковской академии искусств, потом — в Академии искусств в Вене. Узнав об успешном дебюте во Львове молодых художников-формистов, она возвращается в родной город и впервые выставляется со своими полотнами. Знакомится с авангардной средой «французских спудеев» и решает ехать на обучение в модерные академии Парижа. Посещает многие, но, побывав в мастерской Фернана Леже, на всю жизнь становится поклонницей и последовательницей его художественного стиля. В нем, его методах преподавания она нашла то, что долго искала. Французский художник выходил за грани станковой живописи, тяготея к монументально-декоративному искусству. Уже будучи в преклонном возрасте, художница с огромной теплотой и восторгом вспоминала о четырех годах своей учебы у Леже. В Париже она и встретилась с Романом Сельским. Став мужем и женой, возвратились во Львов, где в 1929 году молодые живописцы, графики и архитекторы создали творческое объединение «Артес». Только за три года, с 1930-го по 1932-й, было организовано двенадцать выставок — во Львове, Тернополе, Станиславе, Варшаве, Кракове, Лодзи. Членов «Артеса» объединяло решительное неприятие провинциальности, рутины, консерватизма, натурализма и ретроградства в искусстве. Под воздействием сюрреализма они стремились к модернистским исканиям. Искусство должно быть современным не только по содержанию, но и по изобразительным методам — таков был их девиз. Переложив новые современные идеи европейского искусства на национальную почву, они обогащали его новым видением и новой возможностью ярче раскрыть и показать своеобразие украинского народа. Роман Сельский возглавил «Артес», Маргит была активным участником объединения. Уже в начале 30-х годов Р.Сельский становится одной из самых заметных личностей в творческой элите Львова.
Затем пришел 1939-й. Вскоре последовали события Второй мировой войны и затяжной советский период. Львовские художники рассказывают, что Сельский вообще не выставлялся до 1973 года, и когда после долгого молчания решился показать, что сделано за эти годы, на его персональную выставку сбежался весь Львов. Опустели аудитории Института декоративно-прикладного искусства, где он многие годы преподавал живопись. Последняя прижизненная выставка Сельского состоялась в 1983 году, за семь лет до смерти.
На нынешней выставке мы видим портреты их обоих — Романа и Маргит, выполненные рукой Маргит. Под ее автопортретом значится 1979 год, за год до ухода. Но она полна жизни, энергии, необыкновенной женственности, одухотворенности. Рассказывают, что и в жизни она была такой же очаровательной, скромной, доброй. А вот в работе была категорична, принципиальна, ее можно считать образцом не сходящего с пути художника-новатора.
В центре выставочной экспозиции — большой портрет «зрелого» Романа Сельского. Здесь, как и на других полотнах художницы, игра света и тени, подчеркивающих индивидуальность образа. Ее картинам присущи монументальность, выразительность, четкость мазков, яркий колорит красок. Она не отошла от своей манеры, которой была привержена с далекой юности. О французском периоде ее жизни напоминают несколько картин — легких, кажущихся невесомыми, нежных и очень выразительных…
Можно себе представить, каково было им, интеллигентнейшим, талантливейшим людям, настоящим европейцам, в жестких тисках тоталитарной системы, где они, конечно же, не могли в полной мере реализовать то, к чему стремились. И хотя никому не жаловались, не убегали и не уезжали (так до смерти и прожили во Львове), скорее всего, та жизнь была болью несбывшихся надежд. Об этом мы уже никогда не узнаем.
Благо, Роман Юлианович Сельский нашел себя в педагогике. Преподавал вначале во Львовском училище прикладного искусства, а потом, с 1947 года — возглавил кафедру живописи в Институте прикладного и декоративного искусства. Проработал там 27 лет. Это был педагог по призванию, выработавший свою самобытную методику: обучать молодежь живописи на пленэре с одновременным экспериментированием в форме. И сейчас еще во Львове существует целая «школа Сельского» — художники, боготворящие своего учителя. Они уверены: без Сельского художественное искусство Львова было бы совершенно другим. Его непреходящая любовь и главная тема полотен — Карпаты, сотни пройденных дорог. Немало пейзажей переросли в жанровые сцены: поросшие лесом склоны, высокогорные плато, чащи с поваленными деревьями, валуны — на переднем плане, а на втором — карпатские хатки, люди… Очень любил художник и море — корабли, причалы, тенты на песке, рыбачьи лодки… А еще в его художественной палитре натюрморты, тематические картины, портреты, интерьеры, декоративные композиции, гравюры, керамика. Но самыми любимыми жанрами всегда оставались пейзаж и натюрморт. В своих работах Сельский подчеркнуто сдержанный, рациональный, в них сразу привлекает культура живописи, мастерство, мысль передается четко, лаконично, нет ничего лишнего, необязательного. Рисует он широко, свободно, всегда активным цветом. Несомненно, творчество Романа Сельского способствовало обновлению образно-пластического языка живописи украинских, в частности львовских, художников. Он стал одним из первых, кто умело адаптировал западную эстетику к украинскому национальному искусству.
Его жена Маргит Сельская не уступала мужу в таланте и новизне изобразительных методов, была последовательна в своем творчестве и очень интересна как самобытный художник. Зарекомендовала себя в художественном мире как сильная и незаурядная личность. Работала она широко, выразительно, колоритно. Почти все ее произведения можно назвать композициями с глубоким философским смыслом, «вложенным» во всю многогранность полотна: в ярко эмоциональную выразительность и декоративность красок, монументальную завершенность, уравновешенность построения, спокойно-величавую архитектонику ритмов. Полнота духовного мира художницы сполна передана в ее полотнах. Натюрморт, пейзаж, портрет, тематическая композиция. Кажется, очень просто классифицировать ее живопись. Но каждая работа великой художницы — грани большой человеческой души, переданной на полотне. Их хочется постигать до тонкостей…