В 2018 году эта опера вошла в Топ-10 современных опер мира по версии международного конкурса Music Theatre Now, в котором участвовали 436 спектаклей из 55 стран. Накануне показа режиссер Влад Троицкий рассказывает о рождении оперы Iyov, а также делится мыслями относительно общекультурной и театральной ситуации в стране.
- Влад, можете вернуться несколько назад и рассказать, как вообще родилась идея проекта Iyov. Почему вы обратились к библейcкой теме?
- Вначале я сделал оперу "Кориолан", которую мы несколько раз сыграли в КПИ, во Львове. Далее была идея оперы "Энеида"… Тогда мне свои эскизы принесли молодые композиторы Илья Разумейко и Роман Григоривым. Но почему-то меня не зацепило. А когда мы расставались, Илья говорит: "А можно я кое-что сыграю из того, что мне интересно?". И он сыграл одну свою композицию на препарированном фортепьяно, и, знаете, я почувствовал небывалую экспрессию, которая требует уже другого исходного материала. Тогда я предложил композиторам следующий ход - взять за основу ветхозаветную книгу Иова. Опера Iyov - это авторская музыка молодых композиторов. Они смогли отойти от радикального современного композиторского мышления и сделали музыку более доступной неподготовленному слушателю. Как бы не упрощая сам материал, но добавив больше мелодизма. Собственно, после этого были еще два проекта на библейскую тему - "Ковчег" и "Вавилон", как некое переосмысление библейских ветхозаветных текстов.
Но на самом деле история Иова оказалась наиболее убедительной ввиду разных обстоятельств, и этот спектакль вошел в десять лучших музыкальных спектаклей мира.
Впереди у этой оперы гастроли в Лондоне, Глазго, Мюнхене. Эта история будет продолжаться, оттачиваться, ведь не все читали Книгу Иова, не так много людей, которые читали Ветхий завет. Многие даже не подозревают, что данная история - одна из ключевых в Торе о взаимоотношениях с Богом.
- В этой истории вы несколько "препарируете" Библию? Хотите сделать ее более доступной?
- Нет, ни в коем случае. Мы берем ортодоксальные тексты, никоим образом их не упрощая. И наш спектакль для многих стал просто потрясением, часто у людей слезы на глазах. Мы играли Iyov во многих городах Украины. Причем это всегда работает на 100% вне зависимости от подготовки зрителей. Ведь сам жанр оперы в мире вообще и в Украине в частности - не очень понятный вид искусства. Поэтому для меня важно было найти новый язык оперы, более доступный для людей разного возраста. Тут скорее важен не физический возраст, а внутренняя составляющая, то есть готов или не готов зритель к определенным переживаниям.
- Но история жизни Иова из Библии достаточно жесткая, беспощадная…
- Да, это проверка веры, искушение… Но как человек праведный, Иов выдержал все тяжкие испытания - смерть детей, болезни… За эту верность Всевышний вернул Иову здоровье, дал богатство, семерых детей, восполнив этим каждого из погибших. И остальное время Иов прожил свято и счастливо, насыщенный долгой жизнью.
Собственно музыку оперы Iyov может легко воспринимать как 15-летний зритель, так и 50-летний. И каждый находит резонансы, которые касаются лично его. Оперу возможно играть как в камерных помещениях, так и на тысячные залы, она легко адаптируется, ведь основная декорация - это видео. Из инструментов - препарированный рояль, виолончель (Жанна Марчинская) и ударные (Андрей Надольский).
Представьте, оперу уже услышали в Нью-Йорке на фестивале Рrototype, в церкви святой Марии в Бруклине, в Парижском зале Salle Cortot, в театре Шекспира в Гданьске, в Македонской опере, в театрах Роттердама, даже под небом в Крылосе - историческом центре Галицко-Волынского княжества, в Кривом Роге, Виннице, Днепре, Львове.
Сейчас же хотим попробовать новое пространство кинотеатра "Киевская Русь" с огромным экраном, очень хорошим проектором. На следующий год у оперы гастроли в Мюнхене и Цюрихе, а в 1921-м - Лондон и Глазго.
- Влад, а вы верите в Бога?
- Да, конечно, но в церковь не хожу. Считаю, что церковь как институция достаточно далека от самого понятия веры. Часто священники, проповедующие христианство, сами нарушают первый постулат Христа, который изгнал торговцев из храма. Наши служители сплошь и рядом надевают золото, парчу, ездят на дорогих машинах.
Если у человека нет критического аналитического сознания, то им тогда очень легко манипулировать, особенно когда церковь становится политическим инструментарием. В этом случае именно культура должна выполнять функцию по формированию некоего ценностного ряда.
Но, к сожалению, в Украине за все годы независимости не создано внятной и вменяемой политики по поводу гуманитарной сферы. Ее просто не было. Все госучреждения, связанные с культурой, превратились в феодальные неприкасаемые анклавы. И самый сложный вопрос - определить: а судьи кто? Кто определяет, что же должно быть культурой? Что должно финансироваться, а что - нет?
- Сейчас все обсуждают выступление хора имени Веревки на концерте "Квартала-95"… Это национальный коллектив, который финансируется государством.
- Я даже не захотел это смотреть… Мне неинтересно. 95% госструктур токсичны для социума. Они безнравственны, необразованны, у них нет ценностей, они циничны и несчастны.
А данное событие - это хайповая история… Попасть в хайп можно системно, а можно случайно. Я не знаю, насколько руководство хора Веревки понимает, что делает. Это безответственно. Бывает, в искусстве не важно, что делаешь, - лишь бы было внимание. Но все же, если есть определенный статус, то ему нужно соответствовать. Нужно понимать, зачем вы это делаете
Вообще понятие национальный коллектив - достаточно порочная история. В Украине великое множество национальных театров, хоров, ансамблей. И эта приставка "национальный" как индульгенция на повышение финансирования, но также данная приставка никак не определяется качеством того, что ты делаешь. Опять же - а судьи кто? Журналисты боятся что-то сказать, критики как таковой нет - ни театральной, ни музыкальной. Получается, что эти коллективы с приставкой "национальный" неприкасаемы? Это как в феодальном государстве - существует приватизация на некий "символ Украины". Но для кого этот символ? Если вы спросите образованных людей, дескать, что для них является символом Украины, они затруднятся ответить. Нет этого "на языке". То есть у нас нет самого маркера: что такое Украина, кроме войны, коррупции, Чернобыля… При том, что на самом деле качественные проекты есть.
ГогольFest вошел в пятерку лучших новых фестивалей в Европе. Кроме того у нас есть прекрасные фестивали - LvivMozArt, ОМКФ, Odessa Classics, DocudaysUA, LeopolisJazz Fest, "Книжковий Арсенал",BookForum, Atlas Weekend…
- Ваше сотрудничество с Романом Григоривым и Ильей Разумейко будет продолжаться и дальше? Что отличает этот тандем музыкантов?
- Конечно, мы сотрудничаем, а уже в 2020-м будет премьера нового проекта.
Они очень талантливы и как бы дополняют друг друга. Рома более земной, а Илья экспрессивный, так как учится в Вене и, естественно, пропитан духом европейского академизма. Таким образом, соединение земной энергии Ромы и экспрессии Ильи дают удивительные результаты. И, конечно, не было бы подобного успеха, если б не талантливые певцы музыкальной формации Nova Opera. Они молодые, готовы экспериментировать. При этом все разные: Марьяна Головко, Анна Кирш, Александра Мелье, Руслан Кирш, Евгений Рахманин, Андрей Кошман - очень интересные артисты.
- А вот как бы вы сами обозначили свой теперешний период творческих поисков?
- У меня множество новых проектов. Мы только что записали новый альбом с "ДахаБраха" в Бразилии. В этом году у театра "Дах" юбилей - 25 лет. Так что уже на 6 декабря готовим большое шоу во Дворце спорта. За год выпустили четыре больших полномерных драматических спектакля - "Сон Алисы", "Анна Каренина", "Парадоксы преступления", "Смута". Сотрудничаем с русско-украинским драматургом Климом. Как режиссер он получил две "Золотые маски", а как драматург написал более 50 пьес. Считаю его лучшим драматургом современности, он очень крутой! Последний наш спектакль "Смута" - о Борисе Годунове, Лжедмитрии и Иване Грозном. Эта тема достаточно актуальна сейчас, резонирует с тем, что сейчас происходит в Украине и в мире. Естественно, все спектакли театра "Дах" отличаются своим сценическим языком.
- Отличаются от постановок в академическом театре?
- Опять-таки, здесь нужно выяснить, что мы подразумеваем под понятием академическое и неакадемическое, то есть экспериментальное искусство. Ведь у многих современных режиссеров и художников нет фундаментального образования и поэтому они говорят: мол, то, что я делаю, - это эксперимент.
- Вам легко судить об эксперименте, вы по первому образованию физик…
- Да, у меня первое образование - техническое, я закончил КПИ, аспирантуру. В науке эксперимент делается так: сначала ты изучаешь фундаментальную теорию, а уже потом выдвигаешь некую гипотезу, и только после этого неким экспериментом проверяешь состоятельность своей гипотезы. Но ты не можешь выдвигать гипотезу, не обладая достаточным количеством знаний.
К сожалению, в Украине нет нормального арт-образования в том числе с точки зрения технического обеспечения современного художественного процесса. Нет также институции, которая готовит современных менеджеров, хотя у нас есть продюсерские факультеты, но чему там учат, я не понимаю.
Также в Украине нет качественной профессиональной критики, ведь для того чтобы анализировать, у тебя должен быть богатый бэкграунд… А если ты смотришь только то, что происходит в нашей, достаточно провинциальной лакуне, то как можно судить о качестве тех или иных проектов? Большой же мир не знает об Украине практически ничего.
Поймите, я никоим образом не нахожусь в иллюзии относительно Запада и не троллю то, что происходит в Украине. Недавно проходил ГогольFest в Виннице, и я общался с послом Швейцарии, говорил ему о том, что Украина своей креативностью и энергией может дать достаточно много новых смыслов потерянной Европе. Европа во многом не понимает: куда же дальше двигаться? Так вот важно, чтобы мы нашу энергию потратили не на войну, не оправдывали свою несостоятельность тем, что кто-то виноват… Особенно это касается госструктур, которые в своем большинстве не то что консервативные, а по своей сути реакционные. Им не хочется что-то менять. Их девиз: "Главное - не испортить". И дальше возникает опять же вопрос: почему именно они вправе судить?
- Какова дальнейшая судьба и перспектива ГогольFest?
- В этом году форум развернулся в Мариуполе, Виннице, Днепре. В следующем году к этим городам добавятся Одесса, Ужгород, Херсон, Дрогобыч, Славутич. Мы идем туда, куда нас приглашают. Это не варяжная история, это желание пробудить людей, чтобы создать образ современной Украины.
- Вы были среди режиссеров, приглашенных в офис Зеленского. Почему вы ничего не спросили у президента?
- Я не хотел участвовать в хоре людей, которые задают вопросы. Разговаривал с Владимиром Бородянским. Это хорошо, что Владимир Зеленский назначил на должность министра культуры, молодежи и спорта крутого и компетентного менеджера.
- Сегодня театральное направление при обновленном Минкульте возглавляет ваш человек - Андрей Палатный. Хотя некоторые говорят, что он лишь номинально возглавляет эту сферу, а определяющие решения будете формировать вы… Это так?
- Андрей - самостоятельная фигура, очень серьезный менеджер. Он куратор театральной программы ГогольFest, актер театра "Дах", ведет много международных проектов. Сейчас рассматривается новая концепция развития культуры. Лучше об этом говорить, когда сам проект будет представлен. Думаю, что это произойдет до конца года. Я являюсь консультантом министра, потому что у меня есть идеи, опыт и все-таки убедительный кейс как внутри страны, так и за рубежом. За 25 лет существования ЦСИ "Дах" не получил ни копейки финансирования. Мы всегда находились в достаточно странной ситуации остракизма как со стороны критиков, так и официальных институций.
У нас 10 лет работал просто легендарный человек из театрального мира, которого Украина забыла. Это Владимир Николаевич Оглоблин, он был одним из самых крутых театральных режиссеров Украины, 25 лет руководил Театром имени Шевченко в Харькове, также 20 лет фактически держал репертуар театра имени Франко. Так вот этот человек последние годы жизни был в "Дахе". Мы его называли Дедушкой, считаю одним из знаков судьбы, что я с ним встретился. Он сам говорил, что "Дах" подарил ему 10 лет жизни. Он умер в 93 года.
- С вашей точки зрения как человека с небывалым театральным стажем, как изменили страну последние выборы президента Украины?
- Я думаю над этим, размышляю… Есть выражение, дескать, 75% невменяемых, а 25% вменяемых. Это о результатах выборов президента. Продолжается хейтерство по отношению к Зеленскому. Проще всего объединяться, найдя себе врага, и это даст тебе энергию. Но нужно попробовать объединиться вокруг созидания. Очень надеюсь, что будет развиваться именно эта тенденция.
- У вас никогда не было идеи создать просто антрепризный развлекательный спектакль?
- Музыкальный проект Dakh Daughters - это кабаре… Вот вам и развлекательный жанр! Но я не хочу приглашать каких-то медийных лиц, потому что я сам воспитываю прекрасных актеров. Безо всякой скромности могу сказать, что у меня лучшая театральная школа, я круто учу людей, открываю как музыкантов, так и драматических актеров. Зачем мне кого-то приглашать, если у меня все хорошо? Команда "Дах" насчитывает около 50 человек, но у меня нет государственного финансирования. У нас нет зарплат, откуда они могут быть? Деньги от продажи билетов идут на содержание "Даха" и на зарплаты людям.
- Как вы считаете, возможно ли вернуть в Украину скандального театрального режиссера Андрея Жолдака?
- Считаю, что его необходимо вернуть в Украину. И, например, поставить руководить Театром имени В.Василько в Одессе. Для Одессы нужен звонкий проект.
Здесь также можно привести пример танцора Дениса Матвиенко, которого съел Театр оперы и балета, и он теперь работает в России. Если Украина не научится любить нелояльных своих героев, тогда Жолдак и Матвиенко так и будут работать в России. Почему? Потому что их там ценят.
- А у вас есть проекты в России?
- Нет, я отказался работать в России еще в 2014-м, у меня было приглашение на большую постановку - на новой сцене БДТ.
- Получается, что публичный человек все же должен соблюдать какую-то позицию?
- Здесь вопрос совести. Для меня это было токсично. Я провел одну репетицию с актерами в БДТ, это было лето 2014-го. И понял, что физиологически невозможно там находиться - в Питере, в Москве. Хотя там мне создали суперусловия. Но у меня здесь есть свое место силы - это театр "Дах", который дает мне энергию, это моя частная территория. У Андрея Жолдака ничего здесь нет.
- Понятие театра в нашем времени - это что? Именно для вас?
- Для меня это единственное пространство, где ты можешь увидеть живого человека. Мы крайне редко видим живых людей, а общаемся только с маркерами, даже с самыми близкими людьми - с ребенком, мужем, женой. Ты упрощаешь модель, которой обозначается этот человек. А для того чтобы видеть человека, нужны определенные условия. Потому что сам человек пытается соответствовать чужим представлениям о себе.
Там, где есть настоящее искусство, появляется уважение к тебе как к человеку. Но вначале нужно сформировать этический вкус. С настоящим искусством нужно встретиться с открытым сердцем.