Очевидно, все-таки революции не идут на пользу творчества. Даже оранжевые и вполне мирные. Перефразируя классика, музы молчат, когда говорит Майдан. Лично моя творчески-литературная муза молчит уже несколько месяцев. Она не может позволить себе творить. И сейчас она как сознательная гражданка — на Майдане, вместе со всеми теми новорожденными гражданами, которые отказались быть советскими людьми, серой массой и безнадежными провинциалами. Народ сегодня силен, как никогда. И непобедим, как никогда. «Раз добром нагріте серце…» А что уж говорить о свободе, которая является абсолютным добром и вместе с тем чем-то неуловимым и неопределенным.
Оказалось, что украинцам для общественной и политической эмансипации хватило тринадцати лет частичной и ограниченной свободы. Хотя можно ли называть свободой то, что является ограниченным? Нами восхищаются, с нами солидарны. Адептами украинской оранжевой революции стали прежде всего те европейские общества, которые смогли на изломе 80-х и 90-х стать на единственно возможный путь освобождения и европейского выбора. Именно им, как никому в Европе, известна цена этого как никогда конкретного для украинцев понятия «свобода». Как пошутил один известный поляк, профсоюз «Солидарность», как выяснилось, боролся за право рабочего быть уволенным с работы. Что ж, и это также свобода, точнее — ее последствия. Потому не стоит слишком ее идеализировать.
Так случилось, что наша борьба за свободу и независимость в 1991 году на самом деле была только борьбой за независимость. Хотя, в конце концов, какая уж там независимость без свободы. И только сейчас, почти по классической марксовской формуле революционной ситуации, наши низы уже не могут, а верхи не хотят. В Украине же эта формула работает несколько иначе: наши низы (то есть мы) уже не могут терпеть, а верхи (то есть они) не хотят ничего терять. Но либерализация и демократизация жизни не происходит без глобального передела. В этом состоит суть революции, первой украинской буржуазной революции, охватившей широчайшие слои населения и возрастные группы, иначе говоря — соединила дорогой «Ауди» и старенькую «Ладу». А еще наша революция мифоборствующая, поскольку смогла сломать несколько, казалось бы, самых живучих мифов — во-первых, всесилие и всевластие «старшего брата», а во-вторых, возможность и целесообразность галичанского сепаратизма в любых проявлениях. Украину уже невозможно делить по Збручу — Ющенко засыпал этот мифологический рубикон украинской ментальности
А еще наша революция недекларативно интернациональна, а еще она роково-карнавальная, а еще она веселая и добрая, а еще она ироническая и саркастическая, а еще она леволиберальная и правоконсервативная, а еще она перманентная. Поскольку солнце восходит всегда, и оно всегда оранжевое. И пусть не думает Жириновский, что, запретив в России оранжевый цвет, он запретит солнце. Солнцу не страшны жириновские и мэры в «любимых кепках», неадекватная жена кандидата и иностранный спецназ на пригородных станциях, игрушечные пиховшеки и их кукловоды павловские. Солнце не стало захватывать почту, телефон и телеграф — ему хватило просто засиять.
И действительно — странное какое-то это всеукраинское сопротивление, ненасильственное какое-то, но решительное, невооруженное, но не беззащитное. Да и персонификация этой революции — Виктор Ющенко — является удивительным синтезом Махатмы Ганди, Кемаля Ататюрка и Вацлава Гавела. Иногда очень хочется, чтобы вторая и третья составляющие как-нибудь уравновесили первую. А иногда думается, что без первого в нашей ситуации невозможны ни вторая, ни третья. Первому «отцу нации» современной Украины действительно не безразличны жизнь и здоровье людей. Это первый украинский лидер, для которого народ — не абстрактное понятие и не пустой звук, а сообщество, или, как у нас заведено, община индивидуальностей. Лично для меня цветная пестрота нашей революции является определенной гарантией от банального массовизма и обезличенности. Когда в толпе не толкаются и извиняются, а в принципе стараются не толкаться. Наша революция является моральной, поскольку актуализировала простую, но такую жизненно необходимую вещь, как внимание и уважение к ближнему. А еще украинская революция — это когда раввин и скинхед стоят рядом на Майдане с оранжевыми лентами на руках. Мне это нравится больше всего.