«Начался мучительный процесс поисков истины, который длился долго, очень долго. Собственно, он и сейчас длится», - эти слова из новой книги известного писателя, диссидента и правозащитника, одного из основателей Украинской Хельсинкской группы в 1976 году Мыколы Руденко «Найбільше диво - життя. Спогади» (Канадський институт українських студій, вид-во Таксон) (Київ-Єдмонтон-Торонто, 1998), презентация которой недавно состоялась в Киевском доме учителя, можно считать своеобразным ключом к ней. Формально «Спогади» - мемуаристка, однако очень необычная. Словно морской прибой, в ней вздымаются мощные волны времени, и видно человека, который отважно бросается в эти волны. Прозрачность и предельная открытость стиля каким-то образом оказывается неотделимой от ощущения метафизической тайны существования. Повествование как бы цветет глубоким разнообразием и тонкостью эмоциональных движений, редкостной ненавязчивой добротой, которую излучает личность автора.
Евген Сверстюк в своем выступлении на презентации отнес «Спогади» к числу наиболее значительных книг этого жанра из тех, что появились в украинской литературе за последние годы, таких как «Спогади» генерала Петра Григоренко, «В дорозі до себе» Ивана Кошеливця и «Да не судимі будете» Петра Шелеста.
Можно утверждать, что главное в книге - исследование драмы идей, которую автор пережил, родившись в сумрачную советскую эпоху, приняв участие во второй мировой войне, как офицер кавалерийской дивизии НКВД, затем, став по собственному его определению, убежденным сталинистом и литературным чиновником, богом которого (как и всего поколения) была партия, - и вдруг осознав трагическую ошибочность марксистско-ленинской философии, и почувствовав с того момента «на своих плечах» ответственность перед Творцом «за судьбу страны, народа и даже целого мира».
Этот переворот в сознании, наступивший особенно после смерти Сталина и после ХХ съезда партии, - открывается читателю как глубокая мировоззренческая и идейная драма личности, которая продирается сквозь мертвящие дебри эпохи к себе и к подлинному миру.
Поиск истин неминуемо бросил тогда еще достаточно благополучного номенклатурного писателя в ситуацию выбора и решимости на поступок, с чего, собственно, и начинается полная опасностей, неизвестности и, однако, истинная жизнь. Автору удалось передать глубокое преображение человека, который выпал из лицемерного контекста общества, невольно сделался «безумцем» («отщепенцем», как в то время называли диссидентов) - и почувствовал вдруг «руку Провидения» - реальность предстала перед ним в таких измерениях, где преследования, тюрьмы видятся не столь решающими по сравнению с тем, что при этом обретает человек и получает в свое владение.
Драма пробудившейся личности в сонном и, по существу, безлюдном обществе, которую пережили в 60-80-е годы как автор, так и его единомышленники: Петро Григоренко, Андрей Сахаров, Оксана Мешко, другие диссиденты, ставшие провозвестниками и формотворцами нового времени, воспринимается в книге подобно густым разрядам грозы.
Автор неоднократно подчеркивает: «Самое главное во мне - политическое» - однако его мировоззрение скорее ассоциируется со взглядами Григория Сковороды. Его мир - мистический и многомерный. Своеобразным «героем» книги выступает «солнечная теория добавочной стоимости», впервые изложенная в «Экономических монологах» и «Энергии прогресса» (эти произведения, вышедшие в самиздате, перекликаются с работами основателя физиократии Ф.Кене, хотя автор познакомился с ними гораздо позже). В них Мыкола Руденко в
60-е годы отважился доказать ошибочность экономической теории Маркса, за что его едва не упрятали в психбольницу. Этой теории посвящено три десятилетия жизни, написаны художественные произведения, в частности «Метафизическая поэма», публицистические и научные сочинения. Писатель увидел в природном фотосинтезе источник энергии общественной жизни и пришел к убеждению, что природа добавочной стоимости - космическая. Человек получает ее в виде зерна злаков: пшеницы, ржи, кукурузы... В библейских «пяти хлебах Христовых» писатель усматривает знак - символ структуры мироздания.
«Богу следует возвращать все, что мы берем у него в долг. Крестьянин - самый верный слуга Господень. Это он (и только он!) должен собственными руками возвратить Богу все божье». Осознание этого автор считает насущно необходимым для спасения мира, то есть установления равновесия между человеческой деятельностью и законами мироздания. Заметим, что тезис о «возвращении долгов» Творцу согласовывается с самыми современными открытиями физиков-теоретиков.
Автор словно выводит читателя на вершину, откуда виден мир бесконечный, мистический, прекрасный, непредсказуемый, в котором человек, однако, не должен быть всего лишь щепкой, которую несет поток событий: «Космос везде. Космос - это мы, каждый из нас, он в душах наших, в мозге, в крови. Каждая клеточка нашего организма - это космос. Когда ты начинаешь так понимать мир, жизнь для тебя уже никогда не сможет быть легкой. Посему мой жизненный путь усложнялся и становился все более трудным».
Автор - не аскет по натуре, скорее наоборот - он радуется жизни и находит для этого повод, казалось бы, в самых безрадостных ситуациях, но он никоим образом не приукрашивает и не исправляет себя и события, уважая читателя, видя в нем того, кто достоин и нуждается в правде. К людям, о которых пишет, Мыкола Руденко относится деликатно, бережно. Ему присуща какая-то неистребимая естественность и в поступках, и в стиле повествования. Все это вместе выказывает личность удивительную: гармоническую и в высшей степени нестандартную, неудобную, которая разрушает уже новую образовавшуюся застылось и омертвение в окружающем положении вещей. Книга Мыколы Руденко и вправду дарит ощущение чудесного, присущего самой жизни, какого-то особенного шарма и притягательной свободы, пространство которой открылось человеку, сумевшему отдать себя истине.