Дом кино, полный аншлаг: премьера «Седьмого маршрута» Михаила Ильенко. Прошло четыре года после предыдущей работы постановщика - «Фучжоу». Замысел этой вынашивался почти двадцать лет - со времени реального происшествия с неким киевским поэтом-диссидентом, который и стал прототипом героя. Сценарий писали 14 (четырнадцать) авторов - студенты-воспитанники М.Ильенко, а генеральную тему режиссер режиссеров сформулировал так: «О чудаке, живущем не в своем времени, о дистанции между предназначением и воплощением». Ситуация была подогрета тем, что прообраз героя инкогнито присутствовал в зале. Профессиональным литератором он так и не стал, а работает «беглецом», то есть на нем натаскивают собак. Фильм он уже видел и не одобрил, однако на премьеру пришел и даже подарил режисеру стихи, написанные по случаю. Вот ключевые слова и рифмы: «козачина Аль-Пачино - украинская дивчина», «калина біля тину - зробити дитину». А вот финал: «Грусть без причины - признак Аль-Пачины». Смотрим кино.
Все случилось в Киеве в течение одного дня - 31 июля 1997 года. Или - в «этой стране» за последние сорок лет. Кто как поймет. Как бы то ни было, поутру юная американочка, англоязычное дитя украинской диаспоры (Вика Малекторович), решила отснять на видео места, где прошла юность ее матери: и днепровы кручи, и тихие улочки Подола, и его заброшенные домики. Тогда же где-то в городе очнулся с бодуна экскурсовод Данило Притуляк (Юрий Евсеев) - весь заляпанный желтой краской и с несмываемой запиской от супруги на собственном челе: «Не ищи, твоя Надежда». Кое-как заклеив это тавро пластырем, Данило отправился на работу. Здесь-то и сошлись дорожки обоих персонажей, ибо герою как раз надобно было вести по городу группу укроамериканцев. То ли опалил сознание жестокий символизм надписи на лобном месте, то ли просто - похмелье, но решил Притуляк провести экскурсию по несуществующему в списках «маршруту №7» - по адресам своей незадавшейся биографии поэта-нонконформиста. А интуристу-сородичу только того и надо, что запастись по дороге сувенирами: например, акустическими - услышать непонятную, но такую родную украинскую речь, а также прикупить сорочек-вышиванок, советских орденов да красных знамен с пионерскими горнами.
Совершенно очевидно, что и у Притуляка, и у М.Ильенко экскурсия получилась достаточно масштабной - не столько по заветным уголкам Киева, сколько по родимым пятнам постсоветской эпохи. Герой, повторяя траекторию давешней попойки и давнишней «перестройки», смешивает действительные воспоминания с блефом, выдает пустыри за мемориалы, а заповедную Феофанию за зону Чернобыля. Авторы, в свою очередь, пользуясь случаем, проводят нас сквозь бесконечную «толкучку» бывших в употреблении и уже не нужных вещей. Здесь в стиле «стеб» задешево сдают афганское былое, коммунистическую небыль и посткоммунистические мании: лихой шурави прикуривает от собственных пылающих ран, а занюханный бомж за ручку здоровкается с номенклатурщиками и арабскими шейхами, а вечная революционерка Нина Шанц (Нина Шаролапова) строчит молоком тайные донесения в Кремль... Абсурд междувременья, приевшийся до скуки смертной аборигенам, сходит за местный колорит и неплохо идет с рук. Правда, англоязычному покупателю его украинская переводчица (Галина Сулима) все толкует не так, как оно есть, а так, как лучше для торговли, зато в свободное время она пишет диссертацию на тему: «Українські народні пісні англійською мовою». (Кстати, фильм сопровождают украинские песни английской группы «Ukrainians».)
Рыночный хаос и эклектику этого грустного ландшафта, где каждому из нас, нетуристов, найдется местечко, превосходно запечатлел оператор Юрий Гармаш. Полтора десятка молодых соавторов фильма, вскладчину, также немало внесли в творческий тонус повествования - множеством вставных соцартовских или просто анекдотических микросюжетов. Фильм удался, он смотрится легко. А с откровенным хэппи-эндом, пожалуй, даже слишком легко. Ведь этак-то, лишь распродавая интуристу археологические остатки советского прошлого и не пытаясь по ним самостоятельно уразуметь, что же в самом деле с нами стряслось в уходящем веке, мы вряд ли дознаемся сокровенной истины. А потому не зря строптивая подруга, Надежда, по фильму к герою так и не вернулась... Да и был ли мальчик? Стихи Притуляка, прозвучавшие и в кадре, и за кадром, заставляют призадуматься: нет ли среди мифов и блефов прошлого и такого: «Мы были гениальны, и если б не та гнусная эпоха, то...» Для амбициозной бездарности любая эпоха «не та», но для всех поголовно и каждого из нас своя эпоха - единственная. Стоит в ней разобраться все-таки. В общем, ситуация на «Седьмом маршруте» сложилась в духе одной остроумной рекомендации: «Если в витрине комиссионки вы увидите вывеску «Прачечная», не спешите нести туда грязное белье. Эта вывеска тоже продается. Таким образом, если фильм рассматривать, как серьезное произведение художника «о времени и о себе», вряд ли он удовлетворителен. Но если его расценить, как очередную попытку снять стресс от настоящего времени за счет воспоминаний о еще худшем прошлом и надежд на гораздо лучшее будущее, то картина просто чудесна. На этот случай у меня есть концовка для поэмы псевдо-Притуляка: «Навалитесь, Аль-Пачины, сдам дешевле для почина!»