Скандалы вокруг и внутри церкви, кажется, ушли в прошлое. Хочется верить - безвозвратно. Потому что надоели они и вызывают настороженность у потенциальной паствы. И может быть, именно «усталостью от темы» можно объяснить то, что новость о разорении части фондов Института археологии, находящихся на территории Выдубицкого монастыря, не сильно потрясла публику. Вряд ли она ее даже заинтересовала, а тем более потревожила сильнее, чем уже порядком надоевшие подробности интимной жизни Билла Клинтона или арест предпринимателей-должников. А должна была бы заинтересовать. Не хочется сгущать краски, но в этом случае мы столкнулись с ситуацией не просто неоднозначной, но в определенной мере характерной для современной отечественной культуры. В который раз в истории человечества на узкой дорожке сошлись наука и церковь. Правда, на этот раз наука не была представлена светлым ликом Джордано Бруно и церковь, в свою очередь, представляла совсем не Великая Инквизиция. Но тем не менее, стороны говорили о «невежественных монахах» и «святотатстве», как в добрые средневековые времена.
«Историческая справедливость»
и история - кто кого?
Эта история начинается конечно не с Джордано Бруно. Но истоки ее темны и неясны, поэтому отправной точкой позвольте считать распоряжение, подписанное премьер-министром 4 апреля 1997 года и предписывавшее Институту археологии НАНУ в течение года освободить все строения на территории Выдубицкого монастыря, которые институт занимал в течение последних 25 лет. Помещения передавались в бесплатное пользование Киевскому патриархату, Госкомгорстрой обязывался обеспечить контроль за сохранностью памятников истории и культуры, входящих в комплекс Выдубицкого монастыря. Что ж, вполне в духе времени. В распоряжении также оговаривалось, что УПЦКП берет на себя реставрацию, консервацию и ремонт строений комплекса и благоустройство территории монастыря. Казалось бы, о главном - состоянии памятника - позаботились. Однако жертвой стремления выполнить распоряжение правительства пали не менее, а, может, и более ценные памятники истории и культуры - фонды Института археологии.
1-2 августа монахи самовольно, без согласования с дирекцией Института археологии вскрыли фондохранилище, находящееся в Георгиевском соборе монастыря. Согласно «Информации о выполнении распоряжения Кабинета министров Украины», составленной на имя прокурора Печерского района г.Киева в присутствии прихожан собор был открыт и находящиеся в нем коллекции были перенесены в помещение Братского корпуса, находящегося здесь же, на территории монастыря.
По данным Института археологии «пострадало» 266 коллекций периода ранних славян, Киевской Руси, средневековья, антропологические коллекции, а также материалы разных отделов института, еще не сданные в фонды. По оценкам специалистов, эти коллекции вычеркнуты из научного процесса на два-три года, поскольку во время их перемещения была нарушена систематизация - а это принципиальная потеря, поскольку без нее археологические материалы теряют научную ценность. В каком состоянии коллекции пребывают сейчас, неизвестно: во-первых, по словам вр.и.о. директора Института археологии Дмитрия Недопако, ключей от помещений, в которых находятся коллекции, у сотрудников института нет, то есть институт потерял доступ к собственным материалам. Во-вторых, дирекция института отказывается самостоятельно освидетельствовать материалы - только в составе совместной комиссии представителей Института археологии, монастыря, Министерства культуры, Общества охраны памятников, поскольку институт не хочет брать на себя ответственность за состояние коллекций после перемещения.
Характерно, что, издавая распоряжение, восстанавливающее «историческую справедливость», Кабмин ни словом не озаботился о судьбе института. Археологов «приютил» Институт гидробиологии. Археологи утверждают, что покинуть Выдубицкий монастырь они были даже рады, поскольку помещения его не приспособлены для работы научного учреждения. После выхода в свет распоряжения о «выселении» институт неоднократно обращался к правительству с письмами о том, что он не имеет возможности вывезти фонды в столь короткие сроки. Под них необходимо было построить отдельное помещение. Но фонды, располагающиеся на территории монастыря в трех помещениях, деть и по сей день некуда. Неоднократно директор Института археологии академик П.Толочко обращался к игумену Выдубицкого монастыря Севастиану с письмами, в которых объяснял ситуацию: «Вам хорошо известно, что на сегодня институт не имеет помещения для их (археологических и антропологических коллекций) сохранения и потому вынужден сохранять в монастыре, пока не построят новое фондохранилище». И это не было пустым словом - новое фондохранилище действительно строится заводом экспериментальных конструкций. Правда, вопреки своим обещаниям дирекция завода не поторопилась со стройкой и таким образом причислила себя к лику ответственных за несчастную судьбу уникальных коллекций.
«мы говорим
на разных языках...»
А тучи над ними сгущались почти полгода. В феврале 1998 г. игумен Севастиан предложил Институту археологии перенести коллекции из Георгиевского собора в Братский корпус монастыря. Игумена понять можно: на территории монастыря править службу можно было только в небольшой Михайловской церкви. Кстати, памятнике архитектуры ХI в., до июля 1992 г. значившемся в списке вообще не подлежавших передаче в постоянное пользование религиозным организациям (согласно постановлению Совета Министров УССР). В последнее время приход вырос и все прихожане не помещаются в этом маленьком помещении.
Почти полгода длилась полемика между институтом и монастырем о том, «кто кому должен». Институт в общем и не против был перенести коллекции в Братский корпус, но только если в нем будут созданы соответствующие условия. В первую очередь гарантирующие сохранность коллекций от повышенного внимания коллекционеров-«частников». Для этого институт предложил монастырю укрепить здание Братского корпуса и оборудовать его сигнализацией. Игумен решил, что это обойдется монастырю слишком дорого, и отказался. Что ж, сохранение коллекций государственного института - это действительно не его проблема. А его проблема состояла в том, что, по оценке экспертов, Георгиевский собор пребывал в аварийном состоянии, а по все тому же распоряжению Кабмина сохранение и реставрация сооружения монастыря - дело рук самого монастыря.
Действия игумена стали спешными посреди лета, когда часть сотрудников института, как полагается археологам, находилась на раскопках, а часть, как полагается всем трудящимся, - в отпусках. Заключение эксперта об аварийном состоянии собора датировано 28 июля, а уже 1 августа состоялся «исход» коллекций в другое помещение. Об этом заключении игумен не успел даже уведомить Институт археологии, на балансе которого все еще находится это помещение. Дирекция института связывает столь спешные действия игумена с появлением в Украине барона Фальц-Фейна, хорошо известного наследника основателя заповедника Аскания-Нова и друга Сержа Лифаря. Барон, как оказалось, кроме всего прочего состоит в родстве с потомками казака Миколы Миклашевского, на средства которого был построен в Выдубицком монастыре Георгиевский собор, во время своего пребывания в Украине он интересовался судьбой здания. Предполагают, что деньги на реставрационные работы дали именно наследники ктитора, которые сейчас проживают в Канаде. Возможно, именно поэтому первым в списке «представителей незаинтересованных организаций» в «Акте об открытии Георгиевского собора» значится посол Канады в Украине… Игумен, впрочем, уверяет, что собор реставрируется за счет монастыря.
Итак, игумен заторопился с «переселением» коллекций. Заторопился до такой степени, что «не успел» пригласить на столь знаменательное событие хозяев (все еще хозяев) помещений монастыря - сотрудников института археологии. По его словам, до дирекции института он просто не смог дозвониться.
В то же время о возможности самовольного перенесения коллекций из Георгиевского собора речь шла уже давно - с февраля
1998 г. Поэтому позиция Института археологии тоже представляется по меньшей мере беспечной. Если так получилось, что институт вынужден занимать помещения монастыря, то есть не выполняет распоряжение правительства, следовало если не поискать компромисс с монастырем, то, по крайней мере, обезопасить коллекции от возможного вторжения. Если государство не считает нужным беречь собственное достояние, это обесценивает не достояние, а государство. И в такие недобрые времена обязанность сохранения памятников культуры ложится на плечи тех, кто непосредственно к ним причастен.
Теперь институт и монастырь делят обиды и «непонятки». За 25 лет пребывания в монастырских стенах Институт археологии немало сделал для сохранности его сооружений. И, возможно, в том, что монастырь перешел в руки церкви в относительном порядке, есть также заслуга института. Тем не менее... «Сотрудники Института археологии при освобождении помещений вели себя, как варвары, оставляя после себя вырванные двери и окна, разбитые светильники, кучи пустых бутылок из-под алкогольных напитков» (из «Информации о выполнении распоряжения Кабинета министров Украины»). «Из трипольской камералки они (монахи) все на свалку вывезли. Потом сотрудники ездили искали. А мебель поставили себе» (из беседы с дирекцией Института археологии). Список взаимных претензий можно было бы продолжить. Но надо ли? Все это слишком похоже на «разборки» семей, делящих одну небольшую кухню в коммунальной квартире. Причем семьи эти говорят на разных языках и каждая в своем праве.
Конечно, ощущение священнослужителя и тем более простого не слишком образованного прихожанина, вошедшего в собор и увидевшего там черепа и кости в картонных коробках и бумажных пакетах, можно себе представить. Это святотатство так поразило воображение игумена, что он заснял его на пленку, а в ходе разговора со мной вообще высказал мысль о возможности захоронения этих останков на территории монастыря, не учитывая того, что кости эти могли принадлежать убежденным язычникам. Для археолога в коробках этих сложены материалы для изучения этногенеза славян - согласитесь, эта тема, мифологизированная донельзя, заслуживает изучения. Да и перенесли коллекции в другое здание, по словам игумена, очень аккуратно - передали по цепочке и сложили. Ведь для того, чтобы понять суть проблемы, надо обладать определенными, достаточно специальными знаниями, которые священнику совсем необязательны. Другое дело, что за столько времени выяснения отношений одни могли попытаться понять, а другие - доходчиво объяснить.
История, «использованная
по назначению»
Итак, уникальные коллекции сокрыты на ближайшее время от науки. Возможно, не только на ближайшее, поскольку для создания и работы комиссии потребуются деньги, которые вряд ли найдутся. Разве что Запад нам поможет. Ведь с этими фондами работали специалисты со всего мира.
С точки зрения закона, эту ситуацию характеризовать трудно. Обе стороны в общем не правы: помещение находится на балансе института, но, по распоряжению Кабмина, оно должно быть передано до конца 1997 года. Тянулись бы их препирательства бесконечно, если бы не появились деньги на реконструкцию и не сделал бы игумен решительного шага.
Итак, очередной опыт «исправления исторических ошибок перед церковью» оказался негативным. Государство в очередной раз наступило на те же грабли. Казалось бы, ситуация куда проще, чем была в свое время, например, с Софийским собором, который, к счастью, удалось отстоять. И с некоторыми другими памятниками культуры, которые отстоять не удалось. Казенное определение «культовые сооружения, используюемые не по назначению» чаще всего не выдерживает критики, потому что за ним - сокровища, которые давно перестали быть просто «культовыми сооружениями» и стали достоянием мировой культуры - памятниками, музеями. В случае с Выдубицким монастырем все, казалось бы, проще: никто его штурмом не брал, скандалов не устраивал. Передача строений церкви прошла постепенно и достаточно мирно. Несмотря на то, что церковь Архистратига Михаила (ХIв.), где сейчас правит службы игумен Севастиан, тоже является уникальным памятником архитектуры. Конечно, то, что реставрацию, консервацию и ремонт сооружений при подобных передачах принимает на себя церковь, - иногда просто спасение для этих памятников, поскольку у государства на это денег нет и не предвидится. Но в этом случае, выигрывая в малом, мы проигрываем в большем - праве на культурную память, на собственное наследие, отданное по бедности в аренду для «использования по назначению».
Конечно, все, что произошло - также следствие обыкновенного невежества. Невежества в первую очередь чиновников, которые не удосужились обеспечить нормальное переселение института и его фондов в другое помещение не только из-за нехватки денежных средств, но и потому, что сами плохо себе представляли или не представляли вообще, какие могут быть последствия. По сути, вся тяжесть ответственности за это происшествие ложится на государство, которое в очередной раз продемонстрировало свою дремучесть и/или равнодушие к собственному культурному наследию, к одной из ценнейших его частей, которой мы так показательно гордимся - наследию «героической эпохи» Киевской Руси.
Поэтому происшествие в Выдубицком монастыре - вполне в духе времени. Ситуация по сути получилась парадоксальная - передавая церкви здания монастыря под лозунгом восстановления духовности, наследие эпохи утверждения христианства на нашей земле на неопределенный срок вычеркивают из научного пользования. И дело отнюдь не в «средневековом мракобесии» церковников, как в порыве эмоций представляют сотрудники института и некоторые средства массовой информации, - это обыкновенное, к сожалению, для нашей страны невежество. И нет уже в этом противостоянии науки и церкви ни героизма, ни идеи. Наука, потеряв ореол мученичества, превращается в попрошайку, церковь, потеряв ореол величия, - в прижимистого дельца. Тут Джордано Бруно и увял бы. Инквизиция, впрочем, тоже.