Приезда Юзефа Шайны, известного польского художника, сценографа, режиссера, в Киеве ждали. По крайней мере те, для кого искусство театра является неотъемлемой частью собственной жизни. Особенно те, кто уже был знаком с его творчеством ранее.
Польский театр им. Ванды Семашковой (г.Жешов) при содействии Польского института в Киеве и продюсерского агентства «Мистецьке Березілля» привез в Украину последнюю (1997 г.) работу Ю.Шайны «DEBALLAGE» («Распаковывание»).
Приехал театр из Львова, увенчанный Золотым Львом на одноименном фестивале.
В своем творчестве Ю.Шайна исповедует знаковый театр. В силу того, что Шайна в первую очередь художник, его режиссура имеет крен в сторону визуального воспроизведения сценических событий. А то, что он был узником Освенцима и Бухенвальда, сконцентрировало его мироощущение на этой теме и сделало ее приоритетной в творчестве. Одна из цитат Шайны: «Человек — это вымирающий вид... Сам себе в том способствует...» Наверно, именно в этом умозаключении — квинтэссенция спектакля «Распаковывание». Распаковывание, в смысле освобождение из чего-то, выход наружу. Разрывается «упаковка» — огромный, натянутый на всю высоту сцены лист бумаги и сквозь него, как из ящика Пандоры, лезут на свет божий всякие уродства, патологии, безумства. Шесть персонажей спектакля — некие знаковые фигуры: слепец, калека, шут, сумасшедшая, алкоголичка, ангел со сломанным крылом. Своими бессвязными речами, сумасшедшим поведением, антиэстетическими поступками символизируют они хаос мирозданья, его распад и неминуемую катастрофу. Очевидно, так понимает режиссер драму нашего мира и так отражает свое отношение к ней, фиксируя, констатируя, прославляя хаос.
Театр, сознательно формалистический, театр символов, к которому без сомнения можно отнести спектакль «Распаковывание», не имеет широкого распространения в украинском театральном искусстве, и еще не существует достаточно подготовленной культуры понимания подобных спектаклей. Может, поэтому форма режиссерского мировосприятия не задевала за живое, судьбы этих выдуманных собирательных героев оставляли равнодушными, а нарочитость и вызов их поведения попросту вызывали раздражение. Ожидалось откровение мастера, который мог бы убедить зрителя, обратить его в свою веру, а вместо этого присутствовал набор визуально-пластических картин, не связанных четким режиссерским решением и страдающих явной надуманностью.
Еще раз процитирую Ю.Шайну: «Я хотел сказать все и ничего не сказать. Я живу, и этого уже достаточно». Может, и спектакль нужно воспринимать подобным образом — просто смотрю и этого достаточно? Но ведь хочется проникнуть в замысел большого художника, ведь неспроста же сосредоточился он на этих отвратительных персонажах, человеко-драмах. Постичь-то хочется, но какова нормальная реакция человека, приоткрывшего крышку ящика Пандоры и увидевшего всю гадость его содержимого? Поскорее захлопнуть ее и не видеть всего этого. Может, и не стоило бы проводить параллель, но она невольно напрашивается.