В столице завершился V Международный фестиваль документальных фильмов о правах человека Docudays.ua. Тихо — почти по-домашнему — показы проходили в Синем и Красном залах Дома кино. Из предварительно представленных 300 лент в конкурс жюри (творческое и правозащитное) выбрало 48. На форумах прошлых лет фильмов было гораздо меньше.
Еще перед премьерой фильма-открытия «Мать» в холле Дома кино предлагали (бесплатно) правоведческую литературу («Защита прав и интересов пострадавших от торговли людьми», «Региональные особенности соблюдения прав и свобод в Украине», «Деятельность политических партий и блоков в сфере прав человека после выборов» и т.д.) — свидетельство трудов украинских правозащитных организаций, имеющих к Docudays.ua прямое отношение.
По словам директора и основателя феста Геннадия Кофмана (он несколько лет подряд собирает лучшие мировые документальные фильмы), у этого форума две цели — «показать красивое документальное кино и помочь людям осознать, что такое права человека, привлечь их внимание к актуальным проблемам».
Правозащитный конкурс Docudays.ua работает только третий год. Если в первые два года картины передавали на смотр что называется «из рук в руки» (в основном от друзей), то ныне состоялся показ многих признанных европейских лент.
Причем на фестиваль не принимались фильмы заведомо пропагандистские или созданные по заказу каких-либо политических партий, религиозных конфессий, а также других заинтересованных организаций. Это было независимое кино, и «промывка мозгов» здесь не проходит.
Задача данного конкурса — как можно глубже и грамотней раскрыть тему защиты прав человека. Причем практически все режиссеры представленных картин присутствовали на фесте и после просмотра проходили обсуждения, исходя из тех проблем, которые поднимались авторами.
Кстати, после киевского смотра эти же фестивальные фильмы будут прокатывать по городам и весям Украины.
Например, в минувшем году Docudays.ua посетил 25 городов в 12 областях. Экспертами правозащитного конкурса стали правозащитники Алла Тютюнник, Татьяна Гацура, Андрей Юров, Марта Коломиец и заместитель министра юстиции Украины Валерия Лутковская.
В жюри творческого конкурса Docudays.ua вошли режиссеры Сергей Буковский (председатель), Александр Гутман, писатель Юрий Покальчук, директор чешского фестиваля One World Марек Возка, директор Международного фестиваля Watch Docs, организованного Хельсинкским фондом Мацей Новицкий.
Что касается организации форума, то, как ни удивительно, неприятных неувязок не наблюдалось. Была четкая программа показов, к тому же в изданном отдельном каталоге подробно излагается реноме каждой фестивальной картины.
Открылся фестиваль лентой «Мать» Антуана Каттена и Павла Костомарова о женщине из российской глубинки, матери девяти детей. Она признана лучшим фильмом России минувшего года и неоднократно награждалась на международных фестивалях. Впрочем, несмотря на это, директор Венецианского фестиваля Марк Мюллер в свое время высказался о ленте довольно нелицеприятно: «Это кино о животных! И такому фильму нет места на моем фестивале!».
В рамках Docudays.ua в Доме кино проходили и другие события — выставка всеукраинского конкурса карикатур на тему прав человека, международный семинар «Документальное кино против несправедливости. Международные практики»…
Интрига, связанная с победителями, сохранялась до последнего момента — жюри в основном просматривало картины в видеотеке вдали от зрителей, чтобы зал не влиял на объективность решения. В результате творческое жюри отметило два фильма, наградив их призами в 1000 долл.: «Первый день» режиссера Марчина Заутера — «За лаконичность воплощения темы национальной идентичности на постсоветском пространстве»; «Мост через Вади» Томера и Барака Хейманнов (Израиль) — «За режиссерское мастерство и толерантный подход к сложной теме». Вторая лента повествует о том, как в 2004 году группа родителей (как арабов, так и евреев) решила создать межнациональную двуязычную школу для своих детей. И, несмотря на то, что их намерения носили более чем благостный характер, воплотить в жизнь данный проект оказалось сложно. Картина сделана талантливо: потрясающая режиссерская и операторская работы. Родители в фильме задаются вопросом: «Почему мой сын должен бить поклоны Аллаху?» или «Почему моя дочь должна учить иврит?» Не оставляет равнодушных пронизывающая сцена, когда арабская девочка спокойно реагирует на то, что жизненный выбор за нее делает ее отец, и ей уже даже в младшей школе нельзя свободно общаться с мальчиками.
Творческое жюри также отметило фильм «Каменная тишина» Кшиштофа Копчинского. Лента поднимает тему непонимания иностранцами мусульманской иерархии ценностей.
Правозащитное жюри лаврами победителей увенчало также две иностранные ленты: индийскую — «Голоса забытых Богом» Кавита Йоши («За неприятие насилия») и «Каждый молчит о своем» Марка Баудера и Дьорте Франке («За противостояние к тоталитаризму»). Герои фильма — бывшие политзаключенные. Картина повествует о жизни немецких семей, представители которых сидели за решеткой по политическим мотивам. Сами режиссеры (единственные победители, присутствовавшие на церемонии награждения) не ожидали, что их работу признают лучшей и сказали, что это «фильм о том, что каждый должен говорить о наболевшем, а не ожидать непонятно чего и молчать».
Приза зрительских симпатий удостоен немецкий фильм Кристофа Бьокеля «Чернобыль: невидимый злодей». Это некий реквием о забытых жертвах трагедии, в котором режиссер предупреждает: не следует слепо верить в технический прогресс.
В данном документальном смотре в конкурсе была лишь две отечественная лента — «От аттракции до шмельца. Львовский виц» Игоря Чайки. А в рамках программы Гете-института «Все люди рождаются равными» была представлена украинская картина «Трудный» Николая Бондарчука.
— Я заметил одну тенденцию: правозащитное кино легче снимать как бы посторонним — людям дистанцированным от конкретной страны, — говорит директор Docudays.ua Геннадий Кофман. — И точно так же успех, как правило, ждет кинематографиста не на родине. Жюри было трудно определиться, потому что в каждом фильме чувствовалось авторское начало — и по форме, по структуре. Совершенно разные работы талантливых людей. Может, на нынешнем фестивале не было супероткрытий и ярких вспышек. Данное искусство только поднимает проблемы, но никогда не будет их решать. Для этого существуют другие институции. Правда, я сталкивался с ситуацией, когда чиновники, посмотрев фильм, резко меняли отношение к той или иной проблеме. Потому что они видели конкретные судьбы людей, которые были за их решениями и постановлениями…
Режиссер-документалист Сергей Буковский: «Минкульт не может «заказывать» кино, а может лишь его поддерживать»
Сергей Буковский Фото: Василий АРТЮШЕНКО |
— Сергей Анатольевич, расскажите о ваших впечатлениях о завершившемся форуме? Удалось ли ему выполнить намеченную миссию, связанную с защитой прав человека?
— В целом многие фильмы не добавляют оптимизма. Но они дают некоторое представление о жизни. Подобное кино, как правило, не доходит до телеэфира, поскольку оно вне общепринятых форматов. Жюри отметило две картины. Первая — израильско-палестинская — «Мост через Вади». Этот фильм был показан в Киеве в прошлом году на фестивале «Контакт». Картина сделана драматургически очень деликатно. И режиссеры с уважением относятся к героям, не переступая недозволенную грань.
Вторая лента — польская короткометражка «Первый день». Мы ее поддержали за качество. Здесь речь о том, как в небольшом поселке в тундре раз в году по речным лагунам ходит пароход и собирает в школу первоклассников. Потом их привозят на Большую землю и учительница рассказывает им, что на самом деле их родина — это Кремль, а там есть президент Путин… И все ценности в один день меняются.
Можно сказать, что этот фестиваль держится на энтузиастах. Еще можно роптать на недостаток финансирования. Но все же данное событие выходит за рамки простой демонстрации фильмов в Доме кино.
Например, совсем недавно были показы в Донецке. В зале присутствовало 200 человек, причем в дневное время. Да еще на платном сеансе. Думаю, это о чем-то говорит. И сразу же кажутся нелепыми разговоры о том, что это кино нерейтинговое и его никто не будет смотреть. По сути то, что сегодня выпускает ТВ, ничего общего с документальным жанром не имеет. Это чистой воды тележурналистика. Ведь, кроме данного феста, альтернативы в этом жанре не наблюдается. А кто интересуется документальным кино, тому процесс осмысления так же интересен, как поездки на пикник или отдых на берегах Анталии под песню «Владимирский централ». В Англии, Германии или Франции подобные фильмы транслируются по ТВ. А у нас все держится в конечном счете на энтузиастах, таких, как Геннадий Кофман.
— Можно ли обозначить темы, которые сегодня волнуют документалистов особо?
— Да все те же. Просто сейчас серьезно меняется эстетика кино и подход к герою. Медиа вошло в каждый дом. Любой смертный сможет снять документальное кино, если захочет, конечно. Поэтому много фильмов снято именно способом реал-ТВ. А это не дает эффекта. Уж больно близко приближаемся мы к человеку, и иногда эта грань нарушается. Но кино все-таки — это искусство отстранения и отбора. Ведь глазок в сберкассе или в банке фиксирует тоже некий «видеоряд» и это тоже «документальное кино». Только я не уверен, что это будет интересно и что это искусство.
Что же касается тем, то это прежде всего человек и его отношения с миром. Еще национальные проблемы. На нынешнем фестивале была хорошая польская картина «Камень молчания». Операторскую работу мы отметили специальным призом. Приятно, когда в наш век вседоступности видео люди держат марку. Вообще поляки молодцы: думают не только о настоящем, но реставрируют и собирают все то, что было снято национальным кинематографом в прошлом. У нас ситуация иная…
— Какая же?
— Печально осознавать, особенно после фестиваля, что в творческом конкурсе фестиваля присутствует лишь одна украинская картина. Это неплохая студенческая работа «Трудный», которая сделана в рамках проекта Гете-института. Можно сказать, что в документальном кино у нас такой же застой, как и в игровом. Не беру в расчет сериальную индустрию — это бизнес в чистом виде. На прошлом фестивале «Контакт» я сознательно пришел и посмотрел всю украинскую программу, и она меня повергла не просто в ужас, а в панику. Причем я бы не делал деление на документальное или игровое кино. Ведь комплекс больших и маленьких проблем один и тот же.
Если говорить о Министерстве культуры, которое финансирует кино, то это настолько консервативная организация, что проще пустить пулю в лоб, чем сотрудничать с этим механизмом.
Сегодня кино — документальное или игровое — соединяется усилиями разных продюсеров, разных продакшн-компаний. И таким образом вырисовывается возможный бюджет картины. Даже в титрах российских лент сегодня уже не увидишь: «Фильм снят по заказу Российского комитета кинематографии», а только «при поддержке». У нас все по-прежнему — Минкульт «заказывает» кино и имеет на него все права.
Это глупо. Минкульт не может «заказывать» кино. А может лишь поддерживать тот или иной проект. В Украине нет четкой и ясной доктрины развития кинематографа на ближайшие пять—десять лет. То есть того постулата, исходя из которого хотя бы приблизительно было видно, как кинематограф Украины будет развиваться и выходить из кризиса.
Пока только скандалы и раздоры. Конфликт поколений и разных экономических интересов.
Еще одна проблема — кинематографическое образование. С одной стороны, у нас есть вузы, выпускающие по 50 режиссеров в год, что, на мой взгляд, чудовищно. Ведь отечественная индустрия кино не нуждается в таком количество людей! Это же бизнес! Набрал Поплавский 60 человек, а дальше — хоть трава не расти. Представьте, у меня сейчас ассистент работает, так он лишь на пятом курсе вуза узнал, что Тарас Бульба — не писатель, а литературный герой!
И третий момент — дефицит идей, их попросту нет. А это самое ценное в кино. О чем делать фильм, никто не знает.
Румынское игровое кино сделало колоссальный рывок вперед. Что ни картина — клад. И бюджеты там совершенно смехотворные. Весь кинематограф держится на молодых людях. То же самое можно сказать об австрийском и немецком кино.
— А к каким нынешним темам и проблемам документальный кинематограф равнодушен и как бы сознательно пытается их обходить?
— Ну возьмите тему, которая сейчас «на острие»… Кто-нибудь взял камеру и поехал снимать то, что происходило буквально полгода назад в Донецке на шахте Зясядько? Кто-нибудь погрузился в семью шахтера и показал изнутри эту жизнь?
Кто-нибудь сделал драму о жизни ребят, которых сажают в поезд, дают бутылку водки, 100 гривен, и они бастуют здесь неизвестно за что?
Кто-нибудь снял кино в защиту этих людей, когда Звягильский кричит: «Где мой уголь?» Да у них в смете бюджета заложены гробовые. Нет, никто не сделал. И я в том числе.
— После фильма о Холокосте «Назови свое имя по буквам…» над чем работаете в настоящее время?
— После фильма «Назови свое имя по буквам» я шесть месяцев сидел в деревне и приходил в чувство. Было сложно, непросто. Особенно на этапе сдачи и утверждения этого фильма. Тем не менее мы нашли общие точки соприкосновения как с американцами, так и с Фондом Виктора Пинчука, и все в конечном счете получилось… Сейчас готовлюсь запустить проект при поддержке Международного благотворительного фонда «Украина 3000», который расскажет о 30-х годах прошлого века. Будет затронута не только тема Голодомора. Надеюсь, это будет совершенно отличная от других картина, по крайней мере, хочу, чтобы зритель подумал и осмыслил тот сложный пласт истории.
Хочу подать тему Голодомора как человеческую драму, как трагедию, а не просто в очередной раз называть виновных.
Прежде всего фильм должен быть интересен на эмоциональном уровне и воспринят сердцем. Ведь хроники тех печальных лет попросту не существует. Представьте, в 1933 году в Украине был снят лишь один документальный фильм о коммунисте, шахтере Изотове. То, что сегодня показывают — это не хроника Голодомора. Эти картины лишь косвенно затрагивает данную тему. Я бы сказал, что это фильмы-клоны… Надеюсь, что нам удастся сделать что-то отличное от этого. Это будет фильм о той цене, которая была заплачена нашим народом за право быть свободным.
— А как складывается прокатная судьба вашего фильма «Назови свое имя по буквам»?
— Им занимается фонд «Шоа», он владелец картины. Недавно в Украине фильм был растиражирован, также выпущен учебник по теме Холокоста для студентов и педагогов, которые занимаются историей. Было много показов по Украине и семинары вместе с презентацией данного издания. Например, приезжаем мы в Ивано-Франковскую область, приходит на показ моей картины человек сорок учителей невероятно агрессивно настроенных: мол, что вы нам опять тут о евреях собираетесь что-то рассказывать? После просмотра картины ситуация меняется совершенно коренным образом. Причем эффект один и тот же абсолютно везде.
У нас был прокат в Украине. Картина шла в нескольких кинотеатрах. Но никто особо этим делом не занимался. Нужно знать и понимать, как работать с таким кино. Сейчас еду на фестиваль «Гоу-ист» в Висбаден — это взгляд на восток, моя картина в конкурсном показе. Также были летом в Москве на Московском кинофестивале. Там нет конкурсной документальной селекции. Но была сделана отдельная программа лучших документальных фильмов. Аудитория восприняла «Назови свое имя…» очень тепло. Мы заняли второе место среди зрительских симпатий наряду с одной голландской картиной. Еще предстоит показ в Варшаве. Так что кино «начало работать».
— Возможно ли дальнейшее еще какое-нибудь сотрудничество с сопродюсером картины Стивеном Спилбергом?
— Нет. Этот человек безумно занят. Надеюсь, он хотя бы вспомнит, что был однажды в Украине… Планировали сделать премьеру картины в Америке. Может, она и состоится — либо в Вашингтоне, либо в Нью-Йорке. Но это дело будущего.
— Как вы думаете, может ли документальное кино изменить мир?
— Думаю, может. Это в общефилософском смысле. Второй вопрос: извлекаем ли мы уроки определенные, исходя из увиденного? Наверное, прав был Тарковский, когда сказал: «искусство существует, потому что не все в порядке в нашем мире».
Действительно, если б у нас все было хорошо и гармонично, то зачем тогда искусство? Никто бы в этом не нуждался.