«ПОСЛУШАЙТЕ

Если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно...»

Театральное обозрение

Н ельзя сказать, что я

взялся писать такой обзор по наивности, не предполагая, какую сложность это представляет. Невозможно посетить все постановки многочисленных киевских театров и четко отделить спектакли сезона 1995-1996 гг. от постановок предыдущих лет, которые и сейчас находятся в репертуаре.

И вряд ли стоит раздавать пряники и подзатыльники на основании того, что лично мне что-то нравится или не нравится. Мало ли что кому нравится!.. Мне, например, не по сердцу историческая эпопея театра им. И. Франко «Гетман Дорошенко». Но ведь в конце спектакля был шквал аплодисментов. Публика реагировала горячо и бурно. Разумеется, патриотически настроенная публика.

Я тоже патриот Украины, но ничего не мог с собой поделать, так как видел в этой постановке официоз новых времен. Коммунистическая заангажированность здесь заменена на новую, «ура-патриотическую», а я противник заангажированности любой окраски. Хотя, признаю, спектакль поставлен достаточно прилично. Но ведь и официозы советских времен в лучших театрах ставились изобретательно и с изрядным талантом. Вспомните мхатовские «Бронепоезд 14-69» и «Платон Кречет», «Любовь Яровую» в Малом театре, «Оптимистическую трагедию» у Таирова, «Баню», «Клопа» и «Мистерию-буфф» у Мейерхольда.

Если бы нынешние (да, впрочем, и классические) украинские патриотические пьесы были написаны хотя бы на том уровне, на котором писали Вс. Вишневский, Вл. Маяковский, Вс. Иванов, Н. Тренев, М. Шатров, то можно было бы их принять. Но - увы и ах! И дело здесь не в национальной принадлежности пьес. Ведь строй умело обслуживали и украинские драматурги: И. Микитенко, А. Корнейчук, И. Кочерга и другие. А в «Гетмане Дорошенко» и драматургия весьма слаба, и режиссура находится всего лишь на нормальном профессиональном уровне, а не наивысшем, способном заглушить схематизм агитки, как это было в знаменитой курбасовской постановке «Диктатуры» Микитенко. Там социологизированная схема была доведена до уровня высокого искусства.

Я не склонен считать В. Опанасенко посредственным ремесленником. Но все же, как ни крути, он, увы, не Курбас. Хотя хорошо помню его прекрасную постановку пьесы В. Винниченко «Грех». Я смотрел этот спектакль сразу после выхода на телеэкран экранизации этой же пьесы. Только после просмотра спектакля я понял, что «Грех» - это прекрасное драматургическое произведение. А телефильм, который получил какие-то фестивальные призы, показался мне старомодным и неинтересным. Держала его на поверхности только великолепная игра Богдана Ступки. Хотя С. Олексенко не уступал ему в театральной версии. Просто роль им была сыграна абсолютно по-другому. Что же касается Полины Лазовой, то она явно переиграла московскую актрису Егорову. Если та была и более естественна, то Лазова намного выразительней и ярче.

И дело было не столько в актерской игре, сколько в режиссерской трактовке. В. Опанасенко старался понять писателя, а О. Бийма подмял В. Винниченко под себя. И делал это весьма непоследовательно: то шел буква в букву за пьесой, то вдруг удалялся от нее на непростительно далекое расстояние. Пропал стиль. А стиль в пьесе - все. Есть стиль - есть спектакль. Нет стиля - нет спектакля.

Н аиболее титулованной

постановкой театра имени И. Франко в этом сезоне был «Сон по Кобзарю» в постановке В. Козьменко-Делинде. Три или даже четыре приза на театральном фестивале «Пектораль» - чего-то да стоят. Я не поклонник таких зрелищ, досмотрел спектакль только из-за отличной игры Богдана Ступки. Но воздадим должное тому, что спектакль пользуется очевидным успехом.

Интересна (и более принципиальна для театра) постановка С. Данченко «Мерлин, или Опустошенная страна» (Т. Дорст). Хорошо, когда Национальный академический театр не зацикливается на домотканом, посконном репертуаре. Не то, чтобы меня потрясла оригинальность сценического решения, видел и получше, но сплав - интересная пьеса + крепкая режиссура + хороший актерский ансамбль - несомненно дал положительный эффект. (Если бы еще спектакль был покороче). И повторяю: приятно, когда Национальный академический театр не чувствует себя музеем, а обращается к творчеству наимоднейших европейских драматургов.

Это касается и театра им. Леси Украинки, где пьесу все того же Т.Дорста «Фернандо Крапп написал мне это письмо» поставил М. Резникович. Это тоже интересно.

А вот второй эксперимент театра с моднейшей драматургией, как мне кажется, не получился. Я говорю о постановке Д. Михалевичем пьесы А. Ручелло «Фердинандо». Создается впечатление, что режиссер сделал все от него зависящее, чтобы погубить пьесу. Если бы я не видел ее в постановке Романа Виктюка, я бы считал виновником позора А. Ручелло. Но поставленный Виктюком в одном из питерских театров спектакль на корню опровергает такое предположение. Думаю, в этом могли убедиться все, кто посетил эту постановку во время фестиваля, организованного театром «Дружба». Интересный был фестиваль. Интересный и поучительный. Он доказал, что постоянных успехов не бывает даже у очень талантливых режиссеров, если их подводит драматургия и априорная уверенность в своей гениальности. Не все получилось и у Романа Виктюка. Во всяком случае ни «Любовь с придурком», ни «Рогатка» не произвели (в частности на меня) того впечатления, как «Баттерфляй», «Служанки», «Дама без камелий» и даже поставленный в чужом театре «Фердинандо». С удовольствием вспоминаю виктюковские «Священные чудовища» в театре им. Леси Украинки. Как блистали там Роговцева и Погорелова!..

Нет теперь в этом театре великолепной Ады. Распускается сплетня, что якобы она мешала продвижению молодежи. Но это очевидная ложь. Ведь по возрасту Роговцева уже переходила на другие роли. И сколько бы она могла сыграть превосходных «возрастных» ролей! К ее услугам была бы половина лучшего мирового драматургического материала. Я, конечно, понимаю, она не пропадет и в театре на Подоле. Но... жаль.

Не хочу этим сказать, что театр им. Леси Украинки без Роговцевой захирел. Нет, он по-прежнему существует на своем средневысоком уровне. Крепкий, профессиональный, чрезвычайно эрудированный худрук, прекрасная актерская труппа, яркие сценографы, хотя бы та же приглашенная из оперного театра Мария Левитская. Но все же нет ясно выраженной принципиальности. И дело тут, разумеется, не в уходе Роговцевой, а в репертуаре и режиссуре.

Когда ставит спектакли худрук или близкий ему по духу режиссер, то получаются прекрасные спектакли. Я с удовольствием смотрел «Школу скандала» с Татьяной Назаровой и Давидом Бабаевым. Видел того же Бабаева в легкой, остроумной пьесе «Последний пылкий влюбленный». Еще раз убедился, что он великолепный артист. Да и игравшие с ним дамы были приятны во всех отношениях.

Но ведь рядом с этими спектаклями и «Фернандо Краппом» существуют тот же «Фердинандо» и «Ревность» М. Арцыбашева. Последний спектакль - это странный, какой-то уцененный вариант чеховской «Чайки». Что могло прельстить театр в этой пьесе? Ведь это же всего-навсего никудышный образец «модерна» начала XX века.

Я не собираюсь требовать, чтобы каждый спектакль театра был вершиной искусства. Так не бывает. Но если в театре Виктюка есть и менее удачные спектакли, то это все равно спектакли Виктюка, почерк Виктюка, неудачи Виктюка, которые по-своему тоже интересны. А постановка хорошего режиссера Аллы Бабенко «Ревности» в театре М. Резниковича выглядит таким же диким сюром, как давняя заметка в «Вечерней Москве»: «В связи с антигреческими демонстрациями в Турции было разгромлено посольство Дании». Никак это не вписывается в гипотетический почерк театра. И такое происходит не только с этим театром. Э. Митницкого я считаю одним из самых профессиональных режиссеров Киева. Но в его театре тоже ставят спектакли не так он, как его многочисленные ученики. Я в восторге от «Я вам нужен, господа» (по пьесе А. Островского «На всякого мудреца довольно простоты») и «Майн кампф» по Д. Табори. Четкий режиссерский почерк, уверенный профессионализм. И неправда, что в этом театре нет звезд. В том же спектакле «Майн кампф» А. Горянский и А. Васильев достигают таких высот, что им могли бы позавидовать звезды московского масштаба. Но почему же великолепный Горянский так однообразно и неоправданно эксцентричен в спектакле «Комедия о прелести греха» по пьесе Никколо Макиавелли «Мандрагора»? (Единственное, что я запомнил, как он натурально нюхал горшок с мочой). Может быть, потому, что спектакль ставил не Митницкий?

В Театре драмы и комедии я видел еще три спектакля, столь же непринципиальные для театра, как и «Мандрагора». Нет, они отнюдь не плохи. Может быть, даже весьма забавны. Но - непринципиальны. И при этом нельзя сказать, что они не в духе этого театра. Вроде бы все поставлены «под Митницкого». Но когда делается «под», то обязательно получается не творчество, а подделка.

Не так качество постановок и не так качество актеров делают киевские театры провинциальными. Их делает таковыми непоследовательность в стилевой направленности, в режиссерской самобытности, в составе труппы, в подборе драматургии.

Что говорить - просуществовать театрам, вставшим на путь самобытности, очень трудно. Это ведь уход от интересов публики. Для провинциального театра, который один в небольшом городе, это действительно невозможно. Там, если не ублажишь все слои населения, сгоришь. Хотя и тут есть весьма показательные исключения из правил. Тот же театр в Паневежисе в годы руководства Ю. Мильтинисом. Каунас - тоже не Париж, но есть же там принципиальный театр, управляемый Й. Вайткусом. И тот же Вильнюс - чуть побольше Каунаса, а ведь именно там имеет свой театр гениальный Эдмунтас Някрошюс. На том же фестивале, затеянном «Дружбой», мы видели его «Трех сестер». Играли по-литовски, без перевода. А зал рыдал. Почему? Потому что было проникновенно, мудро и принципиально. И в голову не приходила мысль, что Вильнюс - это провинция. Хотя по количеству жителей он в пять раз меньше Киева. И самое интересное: этот театр при полном отсутствии заигрывания со зрителем в материальном отношении находится на плаву. В том числе и за счет заграничных гастролей. А что? Нормально. Много ли у нас таких спектаклей, которые стоит куда-то вывозить? Мне сказали: «Им государство помогает». Ну, во-первых, есть чему помогать, а во-вторых, слава Богу, что у них такое государство. Наше-то плюет и на кино, которое, кстати, имело немало достижений, и на театр. Впрочем, какие-то театры все же субсидируются. И неплохо. Так что грех нашим театральным деятелям скулить. Иногда даже представители высшей государственной элиты посещают спектакли.

А вы видели, какой бомонд

присутствовал на спектакле Питера Штайна «Орестея» по трилогии великого Эсхила!.. Вся королевская рать!

Я томился (особенно на первой трагедии) от непреодолимой скуки. Великий Штайн (я в восторге от его чеховских постановок), решив следовать Эсхилу слово в слово, без всяких купюр (три трагедии в одном спектакле!), обязан был понимать, что в зале сидят не древние греки, а современные жители России и Украины, которые имеют колоссальный выбор разнообразных зрелищ. А эллины не знали никаких других развлечений, кроме театра, ну, разве что ходили на олимпиады. Поэтому они, открыв рты, внимали каждому слову.

Ведь дело не только в скуке. Если уж режиссер решил ни в чем не отступать от Эсхила, то почему же сценография спектакля отнюдь не древнегреческая, а в духе Гордона Крэга (эдакие абстрактные плоскости и объемы)? Почему безликий мужской хор (зачем-то состоящий из знаменитых московских артистов) одет в одинаковые шляпы, долгополые пальто, черные очки в духе «Карьеры Артура Уи» Бертольда Брехта? Почему актеры не вещают, как это было во времена Эсхила, а нормально говорят (некоторые даже с весьма бытовыми современными интонациями)? Почему не играют на котурнах? Почему бескомпромиссность только в отношении полноты текста? Чтобы добиться беспрецедентной скуки? В этом, нужно признать, постановщик спектакля весьма преуспел. Поэтому это странное зрелище пролетело над Киевом (думаю, и над Москвой), как фанера над Парижем.

«Орестея» - ярчайший пример массового гипноза, когда мощная реклама и авторитет режиссера создали атмосферу, при которой ни один критик, не рискуя быть ошиканным, никогда не решится публично сказать, что это авантюра. Правда, авантюра неизмеримо более профессиональная и талантливая, чем киевское зрелище под названием «Не боимся серого волка».

Я поддался стадному чувству и, купив дорогущий билет, кинулся смотреть этот шедевр театрального искусства. И что же? Пшик! Не помогли блистательные актеры, не помогла прекрасная пьеса Э. Олби. Не очень удачная ее постановка в «Современнике» под родным названием «Кто боится Вирджинии Вулф» (я сужу по телевизионной версии Романа Балаяна) и то на три порядка выше нашего «серого волка».

Н ичуть не меньшая аван-

тюра - «Швейк» в помещении «Молодого» театра. Не более талантливая.

Как часто видишь в киевских спектаклях «новой волны» выпендреж ради выпендрежа. И диву даешься, что такая халтура имеет спрос на каких-то заграничных фестивалях. Невольно думаешь: или этими фестивалями заправляют разросшиеся до взрослых размеров дошкольники, либо люди, умышленно создающие непонятный непосвященным театральный (и кинематографический) язык, эдакую «феню», на которой не говорят, а «ботают». Там свои теоретики, свои призы, свои гении. Ведь все престижные места в нормальном искусстве заняты. Попробуй сдвинь!.. Вот и создаются новые вакансии в альтернативном, андеграундном искусстве. В наше время слово «андеграунд», то есть подполье, почему-то воспринимается как «авангард». А ведь это далеко не всегда совпадает. Многое подпольное, когда выходит на свет Божий, оказывается не стоящим и ломаной копейки. Как правило, за фасадом чисто формальных поисков стоит элементарная любительщина, профнепригодность, слегка прикрытая фиговым листком дешевого эпатажа.

Я бы не стал останавливаться на этом, рискуя попасть в разряд традиционалистов и ретроградов, если бы сейчас не наблюдалась опасная тенденция: самая авторитетная (особенно кинематографическая) критика стала, играя в элитарность, задрав штаны, бежать за молодежью, и поэтому утратились какие-либо критерии. Ну, с молодыми все понятно. На то они и молодые. Так было всегда, так будет вечно. Бунт молодых - основной двигатель развития искусства. Но как только инфантилизируется сознание людей, функцией которых является отрезвление хмельной молодежи, так сразу образуется дисбаланс, опасный тем, что художественное творчество направляется в русло, абсолютно чуждое даже интеллигентному (не говорю о прочем) зрителю. Тогда со зрителем остаются только откровенные ремесленники, которые овладевают умами и душами граждан и, резко понижая эстетическую планку, приучают народ вообще не воспринимать серьезное искусство. Так что дело не в самом выпендреже, а в последствиях его поддержки.

Я мог бы назвать примеры такого пижонского андеграунда и в нашем кино, и в нашем театре. Но авторы этих шедевров и их апологеты - люди задиристые, амбициозные. Так что пришлось бы подробно доказывать. А на доказательство нет газетного места. Поэтому пусть эти шедевры пока останутся неназванными, безымянными. Что же касается общего уровня нашего украинского театра, то можно сказать: равнинный ландшафт, над которым возвышаются отдельные холмы и горы, то есть хорошие и прекрасные постановки. Их не так уж много, но они есть.

Если украинское кино из-за безденежья безнадежно сдохло, то театр жив. Тут и денег нужно меньше (потому-то их государство и дает), сюда и публика (в отличие от кинотеатров) все-таки ходит. И не только на премьеры, но и на рядовые спектакли. И не только в театры-фавориты, а и в те, о которых я раньше и не слышал. Значит - вперед! Дело исключительно в творческой смелости и таланте. И еще в правильной оценке спектаклей критикой и работниками Министерства культуры и искусств. Будем надеяться, что это люди, которые по-настоящему разбираются в искусстве, что они способны отличить зерна от плевел и поддержать именно то, что достойно поддержки.

И не следует холить в себе комплекс провинциальной неполноценности. Спектакли подобны любви, которая бывает огромной и в крохотной Вероне («Ромео и Джульетта»). Как там у Владимира Маяковского?

«Любить - это с простынь,

бессонницей рваных,

срываться,

ревнуя к Копернику.

Его,

а не мужа Марьи Иванны,

считая

своим

соперником».

Е сть в театрах Киева хо-

рошие режиссеры и отличные спектакли. Некоторые я уже назвал. Называю еще четыре из тех, которые я посмотрел. Это - «Лето и дым» по Уильямсу в Театре на Подоле, это - жутко смешная украинская комедия «Шантрапа» в театре «Колесо», это - «Фигаро» в ТЮЗе. Но стоит особо остановиться на двух постановках Валерия Пацунова в театре «Золотые ворота».

Не берусь судить, насколько режиссерский уровень Пацунова соизмерим с уровнем Ю.Любимова, П.Фоменко, Р.Виктюка, В.Фокина, но то, что его театр мог бы существовать и в Москве и иметь свою публику, - несомненно. Ибо «Золотые ворота» - действительно театр. Не в смысле определенного помещения и труппы, а в смысле наличия творческого почерка, отличного от всех других. К тому же В. Пацунов воплощает свою творческую одержимость в очень определенном драматургическом материале. Такое впечатление, что он маньяк. Но ведь именно маньяки способны создавать высокое искусство. Его спектакль «Калигула» (А. Камю) вполне сопоставим с превосходной каунасской постановкой Й. Вайткуса по этой же пьесе, где блистал великолепный Валентинас Масальскис. В трактовке Масальскиса Кай Калигула был безумцем на троне, который изредка впадал в нормальность. В трактовке Петра Миронова, играющего эту роль в «Золотых воротах», император - в общем-то нормальный, даже умный и тонкий человек, опьяненный безграничной властью. Не спорю, может быть, трактовка Миронова и Пацунова даже актуальнее. Но ткань пьесы и ткань режиссерской постановки (условность пластики поведения актеров и сценография) предполагают (особенно во второй половине спектакля) куда более яркое и анормальное поведение Калигулы. Тонкая, психологическая манера игры Миронова постепенно убаюкивает зрителя. По-видимому, здесь все же нужна не кинематографическая «снятость», а яркая театральность. Такое впечатление, что Петр Миронов - неосуществившийся великий киноартист. Все, что он делает на сцене, было бы еще прекраснее на экране.

Очень странное впечатление оставляет спектакль В. Пацунова «Убивец» по роману «Преступление и наказание». Это фантасмагорический комикс с метафорическими цитатами из Ф.Достоевского. Казалось бы, это должно вызвать отрицательную реакцию. Но, однако, не вызывает. Наоборот - спектакль впечатляет. И ведь не только я так реагировал на него. На театральном фестивале в Эдинбурге «Убивец» имел высший рейтинг у зрителей.

Я бы с удовольствием написал отдельную статью об этом театре, остановился бы и на других его спектаклях, в том числе и на неудачном опусе под названием «Актерские игры с Аристофаном». Там авторы и режиссер напропалую заигрывают с невзыскательной публикой.

Постановки некоторых других театров, хотя бы «Майн кампф», ничем не хуже постановок Пацунова, а может быть, в чем-то и лучше, но театр «Золотые ворота» намного принципиальнее любого другого киевского театра. И по режиссуре, и по подбору актерского ансамбля и по репертуару. Даже вкусовой просчет В. Пацунова - «Актерские игры» - все же находится в творческом русле этого режиссера.

Театр «Золотые ворота» - несомненно звезда. А ютится звезда в неудобном для подобных зрелищ малом зале кинотеатра. Я понимаю, власть предержащим в общем-то плевать и на кино, и на театр, и на многое другое. Но если их постоянно стыдить, они иногда реагируют. Тем более, если давать им достаточно четкие и аргументированные ориентиры, что и есть одной из главных сегодняшних задач прессы.

Да, в целом уровень нашего театрального искусства не низок. Но и не высок. Так сказать, почетная ничья. Но не хватит ли этих ничьих? Может, все-таки пришло время стремиться к звездам?