Киевляне Марина и Сергей Дяченко — писатели, авторы романов «Шрам», «Ведьмин век» «Пещера», «Армагед-дом», «Долина совести» и других. Лауреаты многих литературных премий. В апреле, на 4-м Московском форуме фантастов их роман «Долина совести» был признан лучшим романом года (приз «Сигма-Ф»). А в мае Марина Дяченко, оставив мужа на попечение шестилетней дочери Анастасии и кота Дюшеса, побывала в Санкт-Петербурге, на 13-м международном конвенте фантастов «Интерпресскон».
...Оказывается, это был шестой мой Интерпресс. Очень легко посчитать — по возрасту дочери. Этим летом ей исполняется семь, а когда я вернулась со своего первого «Интерпресскона», ей не было еще двух...
«Где же любители фантастики? — удивлялся польский журналист Войтек Седенко. — У нас в Польше на конвенциях собираются фэны... А здесь все профессионалы!»
Справочное окошко: фэндом
Фэндом — содружество читателей фантастики. Говорят, в прежние годы этих людей собрала вместе некая оппозиционность, особенная свобода (или иллюзия свободы), которую давал так называемый «подростковый» жанр. Возможно. Мне, впрочем, близка иная точка зрения. Читателей фантастики объединяет взгляд на мир — тот мир, где возможно чудо.
Никакой другой жанр не может похвастаться столь обширным, стабильным и одновременно активным сообществом преданных читателей. Старейшая литературная премия в области фантастики — «Аэлита» — вручается уже больше двадцати лет; конвенция любителей фантастики «Интерпресскон» (convention — съезд, созыв) в этом году в тринадцатый раз прошла под Санкт-Петербургом. Мальчики и девочки — пришельцы из Туманности Андромеды, охотники за книгами Стругацких, изгнанные из разоренных КЛФ (Клубов любителей фантастики) в начале восьмидесятых (все-таки было что-то вредоносное в этой литературе, упрямо не желавшей «звать молодежь во втузы»!), стали писателями, издателями, журналистами, не перестав при этом быть фэнами.
Знаковое явление — «Интерпресскон». Еще в начале 90-х он позволил фантастике — сумме фактов и событий — стать единым явлением. Фэндом воссоединился...
* * *
...Итак, четвертое мая. День заезда — время, когда в Киеве зацветают каштаны, а в Петербурге едва проклюнулись первые листочки из почек. Впрочем, грех жаловаться — на моей памяти и снег случался на Интерпрессконе, а теперь — солнце, тепло, россыпи маленьких белых цветов под названием «ветреница». Утром, на второй день Интерпресса (я, полночи проведшая за разговорами и прогулками, так рассчитывала проспать завтрак) в дверь моего номера просунулась могучая рука Святослава Логинова (петербургский писатель, автор культового романа «Многорукий бог далайна»), аккуратно сжимавшая маленький букетик этих белых, пахнущих медом цветов. Они так и простояли на столе до самого отъезда — свежие и оптимистичные, как деревенская невеста...
Справочное окошко: премии
Для чего же «коны конаются», иными словами, для чего мы все собираемся вместе в назначенный день — из разных городов России, Украины, Беларуси, Израиля, из Польши и Германии, из Америки, в конце концов? Разумеется, затем, чтобы пообщаться, обсудить, отдохнуть и (в некоторых случаях) поработать, чтобы автор встретился с издателем, издатель — с художником, читатель — с писателем... Но главное событие кона — все-таки премия. А литературные премии (как и все прочие, пожалуй) по природе своей обречены плавать между двумя полюсами, поворачиваться то орлом, то решкой.
Фасад любой премии — ее предназначение (определение тенденций, критериев, ориентиров, и вообще выяснение, что такое хорошо и что такое плохо, дабы молодые-начинающие, равно как и старые-заканчивающие, знали, в каком направлении следует грести, чтобы добиться высокого места в общественной иерархии). К этой фасадной функции, с одной стороны, примыкает просвещение-ориентирование читателей (потому что человек, доверяющий той или иной премии, легко решает проблему пестрого книжного лотка при недостатке денег в кармане), а с другой стороны — наведение мостов с «широким миром» (для фантастики это особенно важно. Жанр, много десятилетий презираемый и даже гонимый, заклеймленный такими страшными словами, как «инфантилизм» и «примитивное развлекалово», пытается реабилитировать себя в глазах «широкой общественности», и любой телерепортаж или статья, посвященные проведенной конференции или врученной премии, наносят очередной удар по стенке гетто).
Изнанка литературной премии — сумма обстоятельств, не имеющих отношения к литературе. Тусовочность (поощрение своих и отторжение чужих), политкорректность в худшем ее понимании, снобизм, популизм, некомпетентность — звучит зловеще, не правда ли? Премия, повернувшаяся к публике изнанкой, может частично или полностью потерять вес, тем не менее, на мой взгляд, колебание маятника в «неправильную» сторону совершенно естественно (время от времени) и никак не фатально...
Раньше премия в области фантастики была одна — екатеринбургская «Аэлита», первыми лауреатами которой — двадцать лет назад — стали братья Стругацкие. Потом появились «Интерпресскон» (присуждается общим голосованием участников конференции) и «Бронзовая улитка» (присуждается Борисом Стругацким). Потом «Странник» (присуждается профессиональным жюри на Международном конгрессе фантастов «Странник» в том же Санкт-Петербурге). Потом «Сигма-Ф» (присуждается общим голосованием читателей журнала фантастики «Если» — на европейской конференции «Еврокон» признанным, кстати, лучшим журналом фантастики в этой части света! — и вручается на московском форуме фантастов). Потом АБС-премия (присуждается профессиональным жюри, номинационный список составляет Стругацкий). «Звездный Мост» (на сегодняшний день едва ли не единственная премия в области фантастики, существующая на территории Украины, в Харькове). «Большой Зилант» (самая оригинальная премия — вручается достойным, по мнению жюри, произведениям, которые по какой-то причине не получили других наград). Премий много, но премии разные; некоторым из них суждено стать уважаемыми, престижными, желанными, некоторым — остаться игрушками для ближайших родственникив, «домашними радостями» локального фэндома...
* * *
...Пятого мая на Интерпрессе людно. Гостевой день — а это значит, что кроме официальных участников, каждый из которых снабжен голубым «бэджем», в пансионат «Буревестник» на берегу Финского залива, давший приют «Интерпресскону-2002», собираются все интересующиеся, примкнувшие и оказавшиеся неподалеку. Здесь можно встретить представителей крупнейших издательств Москвы и Питера; журналистов, представляющих газеты от «Фантаста» до «Книжного обозрения», и журналы — от «Нового мира» до «Если». Телевизионщиков российских каналов. Писателей, среди которых Вячеслав Рыбаков (консультант, если кто не знает, русского перевода произведений великого еврокитайского гуманиста Хольма Ван Зайчика), уже названный Святослав Логинов, Сергей Лукьяненко, Генри Лайон Олди, состоящий из двух половинок — писателей-харьковчан Дмитрия Громова и Олега Ладыженского, Олег Дивов, таинственный Александр Зорич (тоже харьковчане и тоже двое, но на этот раз мужчина и женщина), Андрей Валентинов, Николай Чадович... Бурно встречаются старые знакомые; покупаются на лотке книги, тут же вылавливаются в толпе авторы, чтобы эти книги подписать. Начинается голосование, и ящик с символикой «Интерпресскона» на картонном боку наполняется отданными за любимых авторов голосами.
Наконец, появляется Борис Стругацкий.
(Как правило, он окружен плотным кольцом читателей, почитателей и ловцов автографов. Но я не решаюсь приближаться к нему совсем по другой причине — вокруг него прозрачной сферой смыкается легенда, я вижу ее столь же ясно, как облака на небе, как тени у наших ног. Поэтому я приветствую Бориса Натановича с расстояния примерно трех метров — традиция у меня такая.)
После обеда народ собирается на презентацию журнала «Полдень, XXI век». Толстый журнал фантастики в формате примерно «Знамени», «Нового мира», «Невы»; главный редактор — Стругацкий, его заместитель— Александр Житинский. Вот что пишет главный редактор во вступительной статье к первому (точнее, нулевому, пилотному) номеру: «...Это должен быть журнал, в котором регулярно печатаются новинки фантастики (в первую очередь отечественной). Причем фантастика понимается здесь очень широко: любое литературное произведение, использующее в качестве сюжетообразующего художественного приема элементы необычайного, невероятного, невозможного. Весь спектр — от Жюля Верна до Гоголя, от Станислава Лема до Булгакова, от Уэллса до Евгения Шварца».
Надо ли объяснять, сколь многообещающе звучат для истинного любителя фантастики эти слова? Надо ли объяснять, сколь сложно придется в море книжного рынка новорожденному «толстяку»? Это при том, что художественная политика журнала ясна и понятна (и нам с соавтором душевно близка), но маркетинговая политика даже непрофессионалу кажется уязвимой. Дай-то Бог, чтобы новый журнал все-таки утвердился и окреп во благо жанра, чтобы новое лицо родной фантастики оказалось добрым и мудрым, и новые достойные авторы выросли под Полуденным солнцем...
Презентация окончилась незадолго до основного события, обозначенного в программе как «Открытие конференции и торжественное вручение премий «Бронзовая улитка», «Интерпресскон» и «Русская фантастика».
Справочное окошко: снова премии
...Субъективны, как субъективно любое жюри. Но самой субъективной — и, пожалуй, самой честной — представляется «Бронзовая улитка», которую сам же Стругацкий и вручает, сообразуясь только с собственным вкусом. Вот так: понравилась ему книга (повесть, рассказ), счел он ее лучшей в году — и бронзовая статуэтка (улитка, ползущая, как известно, по склону Фудзи) переходит из рук Бориса Натановича в руки автора под аплодисменты собравшихся.
(Золотой и серебряной улиток не существует в природе. Благородная бронза — вот оптимальный материал для изготовления статуэтки, получившей свое название (и форму, естественно) от лучшего, по мнению самих Стругацких, их произведения «Улитка на склоне»).
Премия «Интерпресскон» — демократическая, в отличие от «Бронзовой улитки» — вручается по итогам общего голосования участников (а это полторы сотни профессионалов, полупрофессионалов, желающих стать профессионалами, и бескорыстных любителей фантастики). «Интерпресскон» вручается по девяти номинациям; но даже когда девять «слонов» розданы, награждение не заканчивается, потому что (в этом году во второй раз) своего героя ищет еще одна награда — премия «Русская фантастика» (восемь килограммов бронзы — статуэтка, десять граммов золота и маленький бриллиант — лауреатский значок. В материальном выражении — одна из самых «тяжелых» на сегодняшний день литературных премий в области фантастики). Впрочем, дело не в материальном выражении — и статуэтка, и значок чудо как хороши...
* * *
«Это что, падающий небоскреб?» — со скептицизмом, свойственным юности, спросила знакомая девочка, сидевшая рядом со мной в зале перед началом награждения (а статуэтка «Русской фантастики» возвышалась над коротенькой шеренгой «Улиток» и над сборищем трехногих, как марсианские механизмы, «Интерпрессконов»).
«Что ты, — возмутилась я. — Это парус в виде клавиатуры от компьютера, или клавиатура в виде паруса. Вот когда награждение закончится и ты подойдешь к лауреату, чтобы посмотреть поближе — ты увидишь»...
...Минут сорок спустя девочка самоотверженно помогала мне тащить восьмикилограммовый приз.
Справочное окошко: «русская фантастика»
Так называется крупнейший интернет-ресурс, посвященный любимому жанру. Тексты и форумы, странички писателей, рассылки, интервью, полная информация о новинках, событиях в книжном мире, о жизни фэндома. Сервер поддерживает более шестидесяти человек (это много). Траффик — три-четыре гигабайта в день (это тоже много). И вот теперь — премия; первый тур голосования — читатели голосуют за авторов, выставляя книгам оценки по шкале «шедевр-отвратительно». Второй тур — редакторы «Русской фантастики» (а это знатоки и энтузиасты) голосуют за лидеров первого тура.
В прошлом году премию получил Сергей Лукьяненко.
В этом году — совершенно неожиданно для себя — мы. За роман «Долина совести», изданный московским «Эксмо».
* * *
Что такое литературная премия для писателя? Должен ли он радоваться? Должен ли гордиться? Должен ли кокетничать, что у него, мол, этих железяк полные полки, что с ними делать — капусту солить под бронзовым гнетом?
Должен ли невозмутимо принимать, как само собой разумеещееся?
...Мы поймали на газоне улитку. И я решила подарить ее Стругацкому — в благодарность за тех двух, что он вручил мне на сцене. Улитка попалась на удивление обаятельная — смело ползала по ладони моей, по циферблату часов; к несчастью, при виде Стругацкого она почему-то спрятала рожки, мордочку и все остальное.
— Борис Натанович, я хочу подарить вам улитку.
— Но она ведь живая!
— Разумеется.
— Нет, я не могу...
— Но вы же ее выпустите на газоне!
Наутро эта самая улитка снова ползала по травке. Две увеличенные копии — бронзовые — стояли на столе в моем номере. За рассказ «Баскетбол», напечатанный в журнале «Радуга», и опять же за «Долину совести».
* * *
«Интерпресскон-2002» удался.
Подведены итоги. Заключены договоренности. Вероятно, в скором времени следует ожидать завоевания передовыми российскими фантастами дружественной Польши — не случайно на конференции высадился десант польских издателей и переводчиков в составе Евы Скорской, Евгениуша Дембского и уже упомянутого Войтека Седенко. Вероятно, в скором времени следует ожидать новых книг, новых книжных серий, и, вероятно, клеймо «оторванной от жизни» и «примитивной» литературы когда-нибудь исчезнет, будто окалина со старого щита, и воссияют заново имена Стругацких и Лема, Кларка и Азимова, Саймака и Брэдбери...
Улитка, ползущая по склону Фудзи, символизирует путь познания. Медленный и нелегкий, но неудержимый путь вверх.