Когда музыка была живой
В шестидесятые годы на любом школьном танцевальном вечере играл оркестр.
Мало кто из тех музыкантов играл по-настоящему хорошо, но это были обычные живые люди. В те времена типичный полупрофессиональный музыкант был мечтателем, который надеялся когда- нибудь заняться музыкой всерьез, а пока трудился в дневное время на обычной работе и играл по выходным — либо постоянно в барах или других заведениях, где всегда звучала музыка, либо давая разовые концерты на свадьбах или школьных танцевальных вечерах.
В то время в каждой средней школе был свой хор и ансамбль. Если ты умел хотя бы более или менее сносно петь и извлекать четыре-пять гитарных аккордов и способен был уговорить пару друзей скинуться на инструменты и усилители, ты набирал себе репертуар из 20—30 песен и мог найти достаточно разовой работы, чтобы окупить затраты, да еще и получить что-то сверх. Какую бы музыку ты ни играл, спрос находился почти на все: классику, би-боп, мелодии балканских народных танцев, рок-н-ролльные хиты. Мне нравился фолк и кантри, и хоть я никогда особенно не пытался дойти в своих упражнениях до профессионального уровня, в школьные годы мне удавалось заработать немного денег игрой на скрипке и гитаре, в одиночку или в составе групп моих друзей. Не то чтобы я был хорошим музыкантом, но я мог более-менее чисто петь и играть, как говорил Арло Гутри, «с чувством». А больше ничего и не требовалось в те годы в Южной Калифорнии и Южной Аризоне, чтобы получать деньги за свою игру.
Двойная напасть: записи и музыкальное видео
Впервые я стал подозревать, что нам предстоит будущее без музыкантов, в тот день, когда в Таксоне, штат Аризона, открылась первая «дискотека». Если не ошибаюсь, это было в 1969 году. Это был первый бар во всей округе, где устраивались танцы и звучала музыка, но не было живого оркестра. Вместо этого у них был парень, который ставил записи и простейшие спецэффекты типа стробоскопического света и искусственного тумана. Вскоре у этого заведения стали выстраиваться очереди на улице. Не только потому, что все это было в новинку, но и потому, что там не брали плату за вход, а напитки были дешевле, чем в любом другом танцевальном баре города. Помню, содовая там стоила 25 центов за стакан, а кружка пива от 50 центов. В барах с живой музыкой в те часы, когда играли музыканты, цены обычно бывали в два раза выше.
Примерно в это же время на другом конце страны государственный служащий Балтимор-Сити по имени Фил Сибли совершал нечто столь же коварное, как и замена живых музыкантов музыкой в записи: он снимал на пленку концерты местных групп и знаменитых музыкантов, приезжавших с гастролями и дававших концерты в Baltimore Civic Center. Фил делал это в свободное время с помощью аппаратуры, принадлежавшей городской администрации. У нее же он брал напрокат видеомагнитофоны, чтобы демонстрировать свои записи в местных барах, и часто оживлял эти видеопоказы (в то время фильмы были черно-белыми, с низкокачественным звуком) собственными комментариями. В результате Фил не только изобрел музыкальное видео, но и стал первым в мире видео-жокеем.
Владелец бара мог пригласить диск-жокея или одного из специалистов (тогда еще редких) по музыкальному видео типа Фила за гораздо меньшую плату, чем полагалась самой посредственной группе за живое выступление, — и в его заведении могли звучать последние хиты Rolling Stones вместо тех разношерстных мелодий, которые местные группы подбирали на слух с радио, разучивали по нотам или писали сами. Если диджею удавалось собрать хотя бы в два раза меньше посетителей, чем приходило послушать живую музыку, это уже было хорошо: обычно диджею платили меньше одной пятой той суммы, которую получала группа музыкантов. Для владельца бара, которого интересовал лишь собственный доход, это был заманчивый вариант, а тех, кто вообще редко мог позволить себе куда-либо выбраться, в заведения с записанной на пленку музыкой привлекали цены, обычно более низкие, чем там, где давали живую музыку.
Музыка превращается в золото
Любой живой концерт — это уникальное событие. Ты либо присутствуешь на нем, либо нет. Каждый раз, когда слушаешь в записи песню «Daydream Believer», она звучит одинаково, а ведь на концертах ее автор Джон Стюарт не всегда пел ее с одними и теми же словами и часто сопровождал эту размазню из разряда 40 суперхитов тонким намеком на скрытую гомосексуальность, совсем немного изменяя припев.
Если бы Grateful Dead делали одно и то же на всех своих выступлениях, люди не стали бы сопровождать их повсюду на гастролях все эти годы. Phish, Dave Matthews Band и другие, более молодые группы тоже любят разнообразить свои выступления в зависимости от реакции слушателей. Их противоположность — Джанет Джексон, выступления которой настолько отрепетированы, что живой концерт максимально приближен к студийной записи. Различия между выступлениями объясняются лишь акустическими характеристиками концертного зала или стадиона и особенностями конкретной аудитории. Поэтому нет смысла сопровождать Джанет Джексон в ее поездках. Ее «живые» концерты — это мастерски сработанный товар для продажи, напоминающий видеофильм, где повторяется все, вплоть до движений каждого вокалиста на подпевках. В сущности, эти шоу — продукт массового потребления, так же как и все записи, видеокассеты, лазерные диски и MP3.
Пианист, играющий в ресторане, —живой человек. Если вам нравится, как он играет, вы можете подойти и выразить свою благодарность в материальном виде — для этого есть кружка, куда можно положить деньги. Вам понравилось, как играет местная рок-группа в баре? Поставьте им выпивку в перерыве, и очень может быть, в начале следующего отделения они вас поблагодарят, назвав по имени, — так же как и пианист вознаградит вас улыбкой и приглушенным «спасибо», когда вы положите в его кружку доллар или пять. Это некий обмен на человеческом уровне. Кто-то для вас играет, и вы его за это вознаграждаете — сверх того, что он получает за свою работу от владельца бара. А попробуйте-ка сделать подарок Джанет Джексон — или Metallica, или Мадонне, или Рики Мартину, — и посмотрите, выразят ли они вам свою признательность. Если вы попытаетесь что-нибудь лично передать кому-то из этой компании, у вас будут все шансы узнать, как скручивает руки телохранитель с головным радиотелефоном. Послав известному поп-музыканту подарок по почте, вы вряд ли дождетесь от него личной благодарности. Если вам повезет, вы получите в ответ фотографию со штампованным автографом, а если вы создадите в Интернете страницу фан-клуба вашего любимого исполнителя, то вместо письма с выражением благодарности скорее всего получите от его адвоката требование прекратить посягательства на авторское право.
Теперь я сделаю небольшое отступление, чтобы упрекнуть The Beatles за то, что они во многом способствовали изменению отношения музыкантов к слушателям: они были первыми известными исполнителями, записавшими чисто студийные альбомы, которые никогда не исполнялись, да и не могли исполняться вживую. Это были прекрасные альбомы, и я уверен, что когда они создавались, никто не ожидал, что это нововведение так приживется. Но эти альбомы впервые показали, как музыка из своего рода услуги (живые выступления) может превратиться в чистый продукт (записи).
Представление о неотъемлемых правах
Назовите это подспудной тоской по социализму или как-либо еще, но большинство граждан развитых стран в глубине души, по-видимому, верят в то, что некоторые вещи «полагаются» им в силу их неотъемлемого права. Естественно, к ним относятся пища и кров, и в тех странах, где доступ в Интернет стал делом обычным, так или иначе можно удовлетворить эти насущные потребности, даже не имея трудового дохода. Возможно, американский, канадский или европейский приют для бездомных и не самое приятное место для сна и потребления пищи, однако это гораздо более роскошное пристанище, нежели то, на какое может рассчитывать большинство жителей Африки, как бы усердно они ни работали. Книги бесплатны практически для всех в любой развитой стране, у которой имеется система общественных библиотек. Все чаще библиотеки предоставляют доступ в Интернет; во многих из них также можно взять напрокат музыкальные диски и видеокассеты. Вы можете заметить на это, что библиотеки не бесплатны, просто они существуют на деньги налогоплательщиков. И будете правы. Но факт остается фактом: все эти услуги доступны пользователям, которые платят за них не больше, чем за возможность слушать радиопрограммы и смотреть по телевизору кинокомедии, при том, что и те и другие приносят доход от рекламы.
Кроме того, есть еще Muzak и другие ресурсы записей фоновой музыки, которую вы слышите повсюду: в торговых пассажах, на автозаправках и в комнатах ожидания. Кто-то за все это платит, но ведь обычного посетителя торгового пассажа не просят при входе опустить монетку в щель в качестве платы за музыку. Она там просто… есть, точно так же как (почти обязательный) декоративный бассейн и кафе. Согласитесь, музыка стала товаром! Вы когда-нибудь слышали, чтобы имена композиторов, аранжировщиков или исполнителей упоминались в связи с «нежными звуками» музыки, привычно раздающейся в лифтах и других местах общественного пользования?
Вот к чему мы пришли с нашим стремлением удовлетворить все насущные потребности: уже входит в пору зрелости целое поколение, которое всю жизнь, начиная с материнской утробы, повсюду сопровождала бесплатная музыка.
Стоит ли Американской ассоциации индустрии звукозаписи — или кому бы то ни было еще — удивляться, что теперь все эти люди надеются бесплатно получить в Интернете музыку по своему выбору? Я усматриваю некую логику в развитии событий, имевших своим результатом всеобщее одобрение существования в Интернете бесплатных файлов в формате MP3, и не вижу способа повернуть время вспять. Либо индустрия звукозаписи найдет способ приспособиться к тому, как современные меломаны воспринимают музыку (как товар), либо вымрет, как вымерли гильдии писцов средневековой Европы, когда появились печатные станки с наборными шрифтами.
Перевод Ольги ЮРЧЕНКО