Нынешнее «Мистецьке Березілля» его создатель, директор и вдохновитель Сергей Проскурня затеял для того, чтобы произвести своего рода ревизию современного украинского театра. Только лишь за два месяца проведя в поездах более тридцати дней, Проскурня исколесил Украину театральную и сформировал афишу фестиваля из спектаклей тех режиссеров, которые, на его взгляд, сегодня являются лидерами современного театрального процесса.
Как это заведено у гурманов, самое вкусное они оставляют на десерт. Сергей Владиславович, который любит не только сам полакомиться изысканными театральными блюдами, но и угостить ими публику, приберег наиболее интригующие имена и названия на последние дни фестиваля. Театральная фамилия Магар известна в Украине давно. На протяжении тридцати пяти лет Владимир Герасимович Магар руководил некогда одним из самых видных отечественных театральных коллективов — Запорожским театром им. Щорса. Сегодня его сын, Владимир Владимирович Магар, возглавляет Севастопольский русский драматический театр им. А. Луначарского, спектакли которого не могли не появиться в посвященной лидерам отечественной режиссуры программе «Березілля».
И в «Маскераде, или Заговоре масок» Ю.Лермонтова, и в «Империи Луны и Солнца» по «Сирано де Бержераку» Эдмона Ростана чувствуется крепкая режиссерская рука умеющего преобразовывать хаос в гармонию театрального лидера. Проработавший семь лет рядом с Марком Захаровым Владимир Магар, к счастью, не отягощен той унизительной зависимостью от невысокого качества традиций украинского театра с его приверженностью мелодраматизму и бутафорскому быту, которой до сих пор подвержены многие его коллеги на периферии. В этих спектаклях много пространства, много воздуха, обременяющим действие деталям быта режиссер предпочитает выразительные динамичные мизансцены, стремительно разворачивающиеся на полупустой, а то и вовсе пустой сцене. Карточную игру, которая у Лермонтова происходит за столом, он превращает в блистательный аттракцион фокусов. Игроки словно заправские факиры выходят на авансцену и демонстрируют ловкость рук, извлекая карты из самых неожиданных мест и веером рассыпая их по сцене. Не важно, кто в этой игре победит, важно то, что все здесь — шулеры, манипулирующие не только валетами, дамами и королями, но и людьми. Жертвой этой азартной мужской игры, из которой Арбенин (Борис Черкасов) так и не смог выйти, становится его невинная жена Нина (Виктория Ершова). Магар актуализирует и без того злободневный лермонтовский сюжет о русском Отелло тем, что выпускает на сцену бригаду ловких мошенников, своим цинизмом и жестокостью уж очень похожих на новоявленных хозяев жизни.
«Маскерад…», впрочем, при всей его эстетической и смысловой внятности натолкнул меня на размышления о проблеме отечественной режиссуры, увлеченной яркой театральностью, умеющей до отказа нафаршировать спектакль символами и метафорами. Рожденные яркой фантазией красивые сценические картинки подчас интереснее рассматривать и расшифровывать, нежели наблюдать за остающимися на уровне бытовых эмоций и мыслей актерами, не способными оплодотворить произносимый текст заложенной в спектакль философией. Еле пробивающаяся сквозь бытовое сознание исполнителей жизнь человеческого духа ретируется перед экспрессией жизни человеческого тела, часто играющего роль одного из элементов сценографии. Конечно же, в «Маскераде» есть живая актерская эмоция, есть мысль, но не они здесь правят бал. Нелепо было бы винить в отсутствии ярких актерских работ только режиссера. Ибо никакие постановочные ухищрения не способны затмить на сцене личность, если она наполнена мыслью, если движима подлинным, страстным стремлением к Истине и Счастью, а не к усредненному социальному комфорту, с его набором банальных маленьких радостей жизни.
В конце концов складывающаяся не в пользу актеров нынешняя театральная ситуация (меньше всего это касается Магара, чьи усилия в работе с актерами нельзя не заметить) отображает главные тенденции общественной жизни: личность уже давно воспринимается как средство, а не цель. Успехи в манипулировании материей, мегатонны которой материалистическая цивилизация перемещает с одного конца планеты в другой, сегодня с гордостью называются прогрессом. Те же тенденции мы наблюдаем и на сцене. Ибо играть светом, неживыми предметами и живыми человеческими телами легче, нежели преображать душу. Но усилия эти, в конечном итоге, бессмысленны, ибо только преображенной душе под силу «услышать хруст травы» и пульсацию жизни в своем и чужом сердце. Как слышит их ростановский Сирано, которого в спектакле Магара играет Анатолий Бобер. Невзирая на некий сказочный антураж и изрядно приевшиеся сценические бои на шпагах, режиссеру удалось своей «Империей Луны и Солнца» поведать зрителю о том, что неразделенной, жертвенной любви, которую Сирано испытывает к Роксане (Виктория Ершова), сегодня нет места на Земле. Поэтому постановщики (художник Борис Бланк) отправляют в финале все влюбленные души, способные слышать поэзию жизни, на Луну, которая, кстати, не только по версии Сирано, но и в соответствии с древними ведическими текстами, является раем, блаженство пребывания в котором несравнимо с радостями земной страсти.
На другую, правда, уже адскую планету уготован путь персонажам иного фестивального спектакля. «Ревизор» Н. Гоголя в Одесском музыкально-драматическом театре им. В.Василька поставил один из ведущих киевских режиссеров Юрий Одинокий. Разуверившись в действенности и совестливости родной власти, которая не только других от взяточничества отвадить не в силах, но и сама подвержена пороку казнокрадства, Одинокий решил направить в маленький уездный украинский городок (подсолнухи недвусмысленно указывают на то, что действие спектакля происходит в Украине) строгих и неподкупных ревизоров из потустороннего мира. Хлестаков (Сергей Деревянко) и Осип (Игорь Максимов) являются не кем иным, как чертями, исполняющими вверенные им роли. Постоянно заглядывающий в не очень прилежно выученный текст «Ревизора», бес в роли Хлестакова вынужден изображать голод, страсть, влюбленность, жадность и прочие свойственные роду человеческому эмоции, дабы вывести на чистую воду нечистых на руку чиновников, не подозревающих, что они имеют дело со слугами самого Князя тьмы. В финале, пока Сквозник-Дмухановский (Василий Яковец) сокрушается, что словно последний лох стал жертвой мелкого авантюриста из Петербурга, сбросивший маску глупого Хлестакова, одетый в строгий черный костюм бес уже ожидает Городничего и компанию, дабы вершить над ними последний суд. К удивлению казнокрадов ревизор, презренно бросивший им под ноги от них же полученную взятку, оказался более чем настоящим. Юрий Одинокий вместе с Сергеем Деревянко не просто декларируют, что Хлестаков — черт (он вместе с Осипом появляется из оркестровой ямы, которой отведена роль места какой-нибудь Паталоки, низшей, адской планеты). Актер блестяще показывает суть чертовщины, бесов, которые, как известно, на все стороны крутят-вертят человеком, лишая его созерцательного божественного покоя. Хлестаков здесь находится в постоянном движении, его суетливый ум ни на мгновение не способен остановиться на каком-либо объекте, желая иметь все и сразу.
«Ревизор» является третьим спектаклем, которым новый директор театра Валентина Прокопенко пытается вернуть (и не безуспешно) в зал одесского зрителя. Первым стала «Принцесса Брамбилла» по Гофману, поставленная Гедрюсом Мацкявичюсом, вторым — «Счастье рядом» по пьесе И.Франко «Украденное счастье», которым Дмитрий Богомазов сумел привлечь в украинский театр даже русскоязычную одесскую молодежь. Что неудивительно, поскольку ему удалось воспринимающийся, как правило, исключительно в этнографическом обрамлении классический сюжет «Украденного счастья» поведать языком, понятным молодежи. Подсвеченные мертвящим голубоватым светом полиэтиленовые стены «хрущобы», в которой обитают ворующие друг у друга счастье герои спектакля, вызывают у живущего в таком же голубоватом мерцании телевизоров и компьютеров урбанизированного зрителя куда больше живых ассоциаций, нежели деревянные стены экологически чистой прикарпатский сельской хаты. Не только работающие в этих неуютных, жутких комнатах телевизоры, транслирующие новости, не только современные костюмы героев, но и их отношения всецело принадлежат сегодняшнему дню. Одетые в брезентовые спецовки лесорубы иному зрителю напоминают шахтеров, а вышедшая на вечернее гулянье пестро наряженная в клетчатые пиджаки и яркие платья толпа — бывших сельских жителей, изо всех сил притворяющихся городскими. Такое осовременивание классической пьесы, как правило, раздражающее охранителей классики, здесь совершенно оправдано. Задорожный (Игорь Геращенко), пропивая проданную лошадь, обещает односельчанам, что продаст и пропьет и хату, и землю. Задорожный, Анна (Ольга Петровская), Гурман (Яков Кучеревский) являются потомками бывших крестьян, променявшими хаты на «хрущобы», поля — на шахты и заводы. Богомазов поставил спектакль о том, что манящее своим невидимым присутствием счастье украдено не только у не поделивших любовь героев Франко, но у целого народа.
Закрывали нынешнее «Березілля» спектаклем театра им. И.Франко «Тевье-Тевель» по Шолом-Алейхему, в другой стилистике и с другой интонацией также рассказывающем о тщетных попытках как отдельных искателей радости, так и целых народов обрести заветное счастье, которое покинуло эту планету скорби, поселившись где-то на щедро рассыпанных Даниилом Лидером звездах Млечного пути.