Павел Зибров, певец и композитор, известен не только в Украине, но и за ее пределами. Артист, в репертуаре которого популярные украинские песни, русские романсы, а также классика и оперетта, - достаточно редкое по своему разнообразию явление в украинской эстраде. Сидя у него дома за чашечкой кофе и рюмочкой амаретто (украинского производства), мы беседовали о том, как он дошел до жизни такой...
- Павел Николаевич, вы исполняете песни на украинском и русском языках. Это не случайно, такова ваша гражданская позиция?
- Для меня просто есть хорошие стихи, на любом языке, так же, как и хорошая музыка. Есть настоящее искусство, высоко духовное - или бездуховное. Чем больше языков человек знает, тем больше у него аудитория. У меня в репертуаре есть цикл старинных русских и псевдоцыганских романсов, с которыми я. выступаю на закрытых и открытых концертах, в Украине и за рубежом. Я был во Франции трижды с романсовой программой, там это любят, понимают. Романс во Франции ценят очень высоко. С этой же программой я выступал в Испании. Мое мышление не моно, а полимузыкальное.
- С какими поэтами вы любите работать? Кто ваши соавторы?
- Мой репертуар базируется на творческой работе с Юрием Рыбчинским и Степаном Галябардой. Это два разных поэта по своему мировоззрению и мировосприятию. Рыбчинский - представитель городской поэзии. Городского фольклора, городской песни очень мало на украинской эстраде, к сожалению. Мне кажется, что мой рывок за последние два года обусловлен тем, что я стал петь городские песни, дал им современное звучание. А у Степана Галябарды прекрасное чувство истории, украинский патриотизм, он сам из Тернопольской области, где чтут традиции, украинский язык и культуру. Мы с ним недавно вернулись с гастролей по Тернопольской области.
- И каковы вести с Западной Украины?
- Я очень много узнал за эту поездку о Западной Украине, узнал о сечевых стрельцах, которые пошли с тернопольской земли. Это первые наши воины, первая белая кость, белая гвардия. О белой гвардии в России поют романс «Поручик Голицын», а мы с Галябардой, год назад написали «Стрелецкий романс» о сечевых стрельцах. Сечевые стрельцы были лучшими сынами Украины, образованными людьми, людьми высокой культуры и духовности. Это движение до сих пор официальной Украиной не реабилитировано. Оставшиеся в живых стрельцы разбросаны по заграницам.
У меня была встреча в Париже с одним стрельцом. Он подошел ко мне после концерта и говорит: «Вы хорошо поете русские романсы, «Поручика Голицына»... А почему вы не поете о стрельцах? Это ведь наша, украинская, белая гвардия была». Я рассказал Степану Галябарде о парижской встрече, и буквально за одну ночь родился «Стрелецкий романс».
- Почему все-таки из множества поэтов вы выбрали именно Рыбчинского и Галябарду?
- Степан и Юра разные, но люблю я их одинаково, они мне очень дороги. Дело в том, что с поэтами или сходишься, или не сходишься. Обязательно надо иметь помимо творческого единения еще и чисто мужское. Вот мы как мужики сошлись, можем и посидеть, и выпить водки, можем даже много выпить водки... Можем поговорить, поспорить, поехать на рыбалку, на охоту. Это очень важно, что есть единение помимо творческого. Поэты и поэты-песенники - не одно и то же. Я у Юры Рыбчинского многому научился. Он изучил законы песенных стихов чисто математически, наверное, это у него уже в крови. Ведь его песни поются! Он научил меня, как лучше писать песни. Мне с этими двумя поэтами легко работать, мне сам процесс нравится, когда мы садимся и из ничего делаем «пулю». Мне всегда вспоминается именно процесс единения, разговоров, общения - это самое интересное в моей жизни.
- Когда вы начали писать музыку к песням?
- Так получилось, что писать музыку я начал в 8-м классе музыкальной спецшколы им.Н.В.Лысенко. Это наш музыкальный Кембридж, самая лучшая школа в Украине. Когда я там учился, у нас были прекрасные педагоги, в профессуре было много евреев, сейчас она обмельчала, конечно. Лучшие силы уехали куда-то на Запад... А тогда эта школа давала очень много знаний, я счастлив, что я туда попал.
- Вы учились по классу фортепиано?
- Нет, по классу контрабаса. Сначала я был виолончелистом, а потом была нехватка контрабасистов и мне сказали, что после окончания консерватории я с такой дефицитной специальностью смогу устроиться в любой оркестр, симфонический, джазовый...
- Вы помните, как вы писали свою первую песню?
- Причиной того, что я начал писать песни, была любовь к балерине в 8-м классе. Я любил ее, она любила другого - классический треугольник...
- Пару слов о вашей учебе в консерватории.
- Консерваторию я закончил по классу контрабаса, но параллельно сам прошел класс композиции, вокала и аранжировки. После окончания консерватории работал в эстрадном симфоническом оркестре.
- А когда вы стали эстрадным певцом?
- В 30 лет. Я тогда пел под Магомаева, он у меня в то время был кумиром, он и Гуляев. И вот в 30 лет я опять поступил в консерваторию, уже на вокальный факультет. Пять лет проучился на классическом оперном отделении. В моем репертуаре есть арии из опер и оперетт. Сразу же после поступления на вокальный факультет в 1987 году я прошел радиоконкурс «Молодые имена», записал на радио первые три песни с аранжировкой и оркестровкой. Тогда же участвовал во всесоюзном конкурсе в Москве вместе с Ирой Шведовой и Сашей Василенко. Представляете себе, первое выступление в Москве, в Колонном зале, под большой эстрадно-симфонический оркестр! Тогда я понял, что уже что-то могу.
- Как вы вообще относитесь к таким конкурсам?
- Для артистов любого жанра необходимы конкурсы и фестивали, потому что это - праздник, на котором присутствует состязательный дух, это настроение и, естественно, это купля-продажа, торговля, это. - как рынок. Режиссеры-постановщики, композиторы ходят на такие мероприятия и выбирают то, что им нравится. Так подошла ко мне в 88-м году женщина из Колонного дома Союзов и предложила выступить на вечере памяти Юрия Гуляева, приуроченном к его 60-летию. В том же году я познакомился с Юрием Рыбчинским.
- Ваша любимая эстрадная певица?
- Тамара Гвердцители. Это единственная певица бывшего Союза, которая имеет мировой литер. Он дает возможность артистам гастролировать по различным концертным залам Европы и Америки. Я с Тамарой встречался, мы много общались в Киеве на съемках и на записях. Поражает ее артистизм и аристократизм, чувствуется, что она из древнего княжеского рода. Это певица высокой культуры, Досконально владеющая несколькими языками, на которых она поет: грузинским, русским, французским, английским. Она для меня - кумир женщины-певицы.
- А какие эстрадные мужчины вам нравятся?
- Киркоров. Он создает на сцене праздник, это уже не просто пение, а целое эстрадное шоу. Я был в этом году в Витебске на «Славянском базаре» и неравнодушно сидел на его концерте два часа, восхищался, аплодировал. Из мужиков еще нравится Леонтьев, что бы там ни говорили о его пристрастиях и манере одеваться. Это артист-пахарь, я в восторге от его концертной программы «Полнолуние». Леонтьев - певец, который все время ищет и все время удивляет.
- Теперь к вам вопрос как к «человеку и пароходу». Это правда, что «Павел Зибров» уже плавает?
- Да, есть пароход с таким названием. А получилось это так: был какой-то праздник, сидели мы в кругу бизнесменов. Кто-то из них сказал, что есть идея назвать пароход моим именем, требуется только мое согласие. Я дал согласие, а потом оказалось, что существует циркуляр 1937 года, запрещающий называть именами живых людей морские и речные суда. Но потом все обошлось, пароход все-таки назвали моим именем. Теперь Алла Кудлай, которая живет на Русановке, хочет отреставрировать близлежащую пристань и назвать ее «Причал Аллы Кудлай», чтобы пароходу «Павел Зибров» было куда причаливать.
- Вы упоминали о гастролях в Париже. Расскажите о концертах более подробно.
- Так случилось, что в 92-м году я больше выступал с концертами во Франции, чем в Украине. Концерты проходили в маленьких театрах, салонах, пел под акустическую гитару русские романсы.
- Вы пели под гитару, которая стоит у вас на кухне? Она потрясающе звучит! Что это за гитара?
- Испанская гитара, мастеровая, стоит 1000 долларов. Да, пел я именно под нее. Так вот, во Франции выступления проходят не в ресторанах, а в артистических кафе. Французы почему-то очень любят романсы на любом языке и живую музыку.
- Наверное потому, что они до сих пор чтят своих шансонье...
- Наверное... А у меня, знаете, мечта создать в Украине артистический салон, где будут выступать артисты, а писатели и поэты будут читать свои произведения Может быть, на пароходе «Павел Зибров» мне удастся создать такой салон для отдыха интеллигентных людей.
- Вашими бы устами... Но вернемся к Парижу.
- Знаете, как меня назвали в парижской прессе на украинском языке? «Головний партерний вихвачувач»! Дело в том, что, выступая в театре, я находил себе жертву в первых рядах партера, обязательно женщину, и пел для нее, всячески провоцируя выйти на сцену. Одна женщина, которую мне удалось вытащить, оказалась бывшей полтавчанкой и заговорила со мной на забавном полтавском диалекте. Потом стала мне подпевать, сама высокая, и голос высокий, такой противный, пронзительный, да еще поет на полтона выше и фальшивит! И вдруг говорит, на вечере-то романса: «А давай споем мою любимую песню «Несе Галя воду»!» Пришлось петь - настырная попалась... Но когда она захотела спеть еще одну любимую песню «По долинам и по взгорьям», я не выдержал и посадил ее на место.
- Ну-ну! А в Испании у вас тоже были подобные приключения?
- В Испанию мы с женой Мариной поехали отдыхать, купили 12-дневный тур в Барселону - и поехали. Но оказалось, что еще в Киеве Марина по долгу службы познакомилась с испанским бизнесменом Махмудом и рассказала ему, что у нее муж - артист. Махмуд оставил свой телефон, и когда мы встретились в Испании, он познакомил нас со своими друзьями, выходцами из России. Все они оказались князья, графья, потомки Волконских и даже Романовых. Махмуд собрал их и устроил домашний концерт, который затянулся до трех часов ночи. Совершенно прелестная бабушка, когда я пел очередной романс, вдруг воскликнула: «Ой, я вспомнила, как бегала к Сереже Есенину на свидание!» Представляете себе? А потом они все наперебой стали вспоминать события, происходившие в 18-20 годах...
- Замечательно! А теперь вернемся в родные пенаты. Над чем вы сейчас работаете?
- Работаю над лазерным диском с прекрасным аранжировщиком Леонидом Бабешко, это будет романсовый диск для диаспоры. Закончил съемки фильма с московским режиссером Вячеславом Прониным, который делал клип «Ты меня любишь» с Александром Серовым и Ириной Алферовой. В наш фильм вошло пять моих песен в соавторстве с Рыбчинским и Галябардой. Фильм будет называться «Я так хочу тебя любить». Моя партнерша по фильму - замечательная киевская актриса и очень красивая женщина Ольга Сумская. Работаю над новой шоу-программой, где большую роль будет играть балет, с балетмейстером Аллой Рубиной.
- Как вы относитесь к пению под фонограмму?
- Если ты работаешь под фонограмму «плюс», ты не даешь эмоций. Под «плюс» мне тяжело работать. Я-то попаду движением губ, но исключена любая импровизация. А в каждом городе разная публика, с разным настроением. Работать под «плюс» - просто жестоко по отношению к самому себе. Да и никому это не интересно, нет того напряжения в зале, нет ауры концерта. Слава Богу, у меня классическое музыкальное образование, я пою не связками, у меня поставлено дыхание - и я могу петь в любом состоянии. Эстрада для меня - это движение, эмоция, шоу, разнообразие.
- И на прощание, сымпровизируйте какой-нибудь афоризм для собратьев по профессии.
- Написать музыку на стихи, которые тебе не по душе - все равно, что переспать с нелюбимой женщиной.