Партачи и штука

Дискуссия о векторах развития, месте Украины в мировом пространстве, от которой голова и мозг постепенно превращаются по форме и содержанию в тупое яйцо-болтун, в городе Льва не имеет никакого смысла. Львов всегда был европейским городом. И не каким-то окраинным, «одалживающим» идеи Вены или Парижа, а вполне самостоятельным, полным идей, талантов, энергии для воплощения своих устремлений в реальные духовные или материальные формы. Переживая со времен готического средневековья одновременно с Европой и кризисы, и взлеты, Львов выстроил столь крепкое тело, не уничтоженное даже в совершенстве запрограммированной на разрушение традиций советской системой. Хотя этот период нанес городу и его жителям страшный удар. Можно считать, что повезло Доминиканскому собору — он стал музеем. Печальнее сложилась судьба костела святой Елизаветы — он стал складом кондитерской фабрики. И примеров таких — легион. Потомки булгаковского Шарикова добрались до Галиции с опозданием в несколько десятилетий. Коммунальщики не только разделили перегородками средневековые и модерновые помещения, они на корню уничтожили взлелеянный веками класс мастеров-цеховиков, способных творить искусство — штуку и шедевры, заменив ее пролетариями-партачами, ненавидевшими работодателей, сам процесс труда и его результат. Сейчас общественность Львова потешается над своим мэром Буняком, который загорелся идеей отстроить Высокий замок, о первобытном виде которого существуют лишь приблизительные представления. Если кого-то интересует результат подобных показушных проектов, взгляните на облезлую халтурную надстройку над Золотыми воротами в Киеве. Если руки так стремятся к монументальному творчеству, то памятника заслуживают золотые руки львовских ремесленников-камнерезов, столяров, кузнецов. Многие здания города в последний раз подрихтовывались, очевидно, во времена Пилсудского, а, возможно, и Франца-Иосифа. А они стоят, наверное, понимая, что на их старых плечах удерживается неповторимая культурная среда Львова.

Что нам сегодня предлагает художественное объединение «Дзига» — традиционное место общения львовской творческой элиты? Виктор Демин, «Интерференция взгляда». Геометризованная живопись, некоторые работы привлекают внимание. Монотипии — хорошая техника для любого художника: они почему-то всегда кажутся гармоничными и завершенными — загадка гармонии хаоса. Графические работы — перо, тушь. Не впечатляют. Не уверен, стоит ли их вообще выставлять на суд требовательной дзыговской публики. Ну, что можно сказать об «интерференции взгляда» — дифракция это все, а возможно, и хроматическая аберрация...

За несколько метров от «Дзиги» обращаю внимание на порог другого оазиса искусства, выложенный из кирпичей со старинными клеймами. Галерея «Три корони». Знакомлюсь с ее директором художником Иваном Турецким, как оказалось, благодарным читателем «Зеркала недели». Он рассказывает, что галерея открыта только полгода назад, а ее замечательный интерьер возник довольно просто — из бывшего частного помещения выдрали наслоение многоразовых «евроремонтов». В разговоре вспоминаем общих знакомых. С грустью констатируем, что и Львов, и Киев, да и Украина в целом не удержали на своей орбите прекрасного скульптора, графика, карикатуриста Олега Дергачева — он эмигрировал в Канаду. Возможно, ему там будет хорошо, но наш художественный мир немного опустел.

Во Львове «Арсенал» — не футбольный клуб и не гипотетический музейный комплекс, а самое настоящее собрание оружия разных времен (попутно упомянем, что в Италии, в Турине (центре Пьемонта), с которым часто сравнивают Галицию, также существует музей «Арсенал»). Боже правый, сколько труда и утонченнейшего эстетизма приложено для изготовления этих носителей смерти.

В добрых традициях львовских музеев постоянные экспозиции объединяются со сменными выставками. Так и в «Арсенале» рядом с шеренгами оружия довольно уместно размещена серия исторических полотен Владимира Липового «Україна в серці» и собрание «Нова українська символіка», которое знакомит посетителей с образцами нарукавных знаков военных, милицейских, охранных подразделений.

Музей этнографии и художественного промысла, имеющий насыщенное собрание предметов быта из разных регионов Украины, предоставляет место еще трем весьма разноплановым выставкам. Конгресс украинских националистов к 64-й годовщине восстановления Украинского государства экспонирует вышитые сорочки мастеров народного творчества Ярославы Заневчик, Марии Хамар и Григория Мазурака. Изделия высшей категории — достойные экспонирования в лучших музеях мира. Никакого ощущения игры в этнографию — настоящая глубинная народность без фальшивого примитивизма. Немного удивляет, что традиционно женским делом занимается мужчина, студент аграрного университета. Но почему бы и нет?

«Коломия—Львів—транзит». Живопись, скульптура, текстиль, кожа, фотографии, инсталляции. Коломыйская ассоциация искусств убеждает, что их родина знаменита не только жанром песен, называемых коломыйками. Совершенно неожиданная выставка для этнографического музея — «Американський плакат кінця ХІХ — початку ХХ века». Оказывается, в фондах этого музея в своих фондах свыше 12 тысяч образцов графического искусства. Малознакомый мир рекламы табака, велосипедов, меха, книг, журналов, газет. Плакатисты Уилл Брэдли, Эдвард Пэнфилд, Уилл Карквилл и другие. Весьма любопытно и почему-то духовно близко атмосфере старого Львова.

Музей истории религии предлагает выставку, посвященную советским временам воинствующего атеизма и истории запрещенных церквей. Если сатирические плакаты 20-х годов вызывают горькую улыбку, то самодельная открытка послевоенных времен с невинным на сегодняшний день текстом «Христос воскрес — воскресне Україна» ужасает — автор получил за нее десять лет лагерей. И совсем разрывается сердце, когда видишь вышиванки, сделанные женскими руками из нитей, выдернутых из тюремной одежды, и тайно переправленные родным на свободу.

Никогда не мог подумать, что во Львовском национальном музее можно попасть в переплет. Заплатив за просмотр полной экспозиции этого солидного художественного учреждения, мы всей семьей двинулись по залам. Я даже попробовал прочесть сыну лекцию, в которой попытался объяснить, почему византийская церковная живопись так отличается, к примеру, от росписи Гентского алтаря Яном ван Эйком. «А теперь, сынок, посмотрим, как рисовали в ХІХ и ХХ веках». Но почему-то перед следующим залом мы увидели дорожку из старых газет и пятна извести. «Скажите, пожалуйста, куда нам идти дальше?» Сотрудница музея вежливо ответила: «По ступенькам и вниз. У нас ремонт». Вот тебе и раз! Могли бы предупредить сразу. Не скоро вновь захочется посетить такой «гостеприимный» музей. Впрочем, этот ляп не испортил впечатления от путешествия во Львов. Этот город — сплошной музей. Понимает это и художник Александр Нога, который собрал и нарисовал орнаменты керамических полов Львова конца ХІХ — начала ХХ вв. Лишь бы успеть на эту выставку во Львовский дворец искусств...

Звонок. Как же спокойно жило человечество без мобильных телефонов! Из Киева напоминают об открытии очередной интересной выставки. До свидания, столица украинского Пьемонта.

Киев. Бегу по Прорезной. Ба, знакомые все лица! Мирослав Король, киевский архитектор и художник-график. Охапка работ под мышкой. «Когда следующая выставка?» Хоть сейчас. Прямо в сквере на скамье разворачивает экспозицию. Очень любопытно. Хоть порой неоптимистично. Аппликация, напоминающая по стилю гравюру. Прошу разрешения взять несколько работ для печати. Почему-то ощущаю в них львовские мотивы.

В галерее «Мистець» выставка гостя из США Виктора Зинухова. Приятно, что у художника хватает средств и желания доставить из-за океана довольно большую по объему выставку. Хорошая харьковская школа монументальной живописи не утрачена и в динамичном коммерческом американском мире. Сюрреалистические, но не абсурдистские или патологические полотна. Изображаемые объекты — лица, глаза, уши, носы, руки — всегда под руками. Объединение их в композиции довольно органично и пронизано философией и размышлениями, к счастью, не слишком осложнено аллегориями и аллюзиями, которые, как правило, псевдомудры и неискренне надуманы.

После многолетних одиссей по чужим мирам Иван Марчук, наконец, уже поверил в будущее Украины, которая всегда служила основой его творчества. Надеемся, что все-таки сбудется его давняя мечта — культурный центр «Музей художника Ивана Марчука». А сейчас в Украинском доме экспонируется самая большая за времена независимости выставка работ этого художника.

А в общем, художественная летняя атмосфера Киева кажется несколько сонной. Киев, конечно, еще не туристическая Мекка, как Париж, в котором коренного горожанина трудно разглядеть в толпе гостей. Но границы открыты, и кто знает, возможно, этот седой дедушка в шортах и стоптанных тапках — какой-нибудь Ротшильд, и именно ваше искусство он разыскивает на Андреевском спуске. А на галерее замок. Хорошо, что есть энтузиасты, которые тянут художественную лямку круглый год. Кроме меня, в галерее «Гончари» общался с керамическим искусством на выставке «Традиция и современность» только нескольконедельный котик, которого я вначале принял за изделие из серо-синей глины. А жаль, — нам с котом было интересно.

Музей современного искусства «Совиарт», собирающий свою коллекцию с 1987 года, выставил ретроспективу работ Т.Сильваши, А.Криволапа, А.Криволап, В.Басанца, Б.Егизаряна, Е.Рахманина и других. Я не приверженец малопредметного и малофигурного искусства, но скульптура Александра Ридного «Мой друг Давид» мне понравилась, возможно, потому, что в ней присутствует столь уместный летом арбуз. Прекрасно, если сейчас художники набираются творческого вдохновения где-то в Италии, у истоков европейской культуры. Но не забывайте — партачи-матрешечники не нуждаются во вдохновении, и вытеснить вас с художественного рынка для них не штука.