Камерная музыка по определению является элитарной. Разве может быть иначе — ведь уже само название резко ограничивает ее жизненное пространство и слушательскую аудиторию. Масштабы небольшого помещения, салона, круг избранных, преимущественная ориентация на эксперимент, утонченно-изысканные звучания, минимум развлекательности при максимуме интеллектуальности, — все это отнюдь не способствует демократизму и общедоступности камерных жанров. Однако расхожие истины в реальной жизни очень часто опровергаются. Так и на этот раз концерты трех камерных коллективов — Киевского камерного оркестра, ансамбля солистов «Киевская камерата» и камерного оркестра Московской государственной академической филармонии «Московия» — удивительным образом спрессованные во времени, продемонстрировали совершенно иную камерную музыку. Но обо всем по порядку.
Блестящие парадоксы юбилея
Киевскому камерному оркестру, руководимому Романом Кофманом, исполнилось 40 лет. Этой круглой дате был посвящен концерт в Колонном зале им.Лысенко. Программа ориентирована именно на юбилейное «мероприятие»: в первом отделении, для утонченных интеллектуалов и знатоков — «хит» Киевского камерного, философски-концептуальный шубертовский квартет «Девушка и смерть» в малеровской оркестровке; во втором — «облегченная» классика: Концерт для четырех скрипок и струнных Дж.Перголези и «Кармен-сюита» Бизе—Щедрина. Построив программу демонстративно традиционно, Роман Кофман отдал должное «юбилейным» ожиданиям аудитории — но как прирожденный импровизатор, в реализации проекта сразу же отступил от канона. Полноформатное первое отделение было усилено «бисами», продемонстрировавшими иные — по сравнению с запрограммированными — стороны Киевского камерного. Пьеса «Орда» польского композитора Пилара, виртуозное скерцо, сменилась итальянским бельканто (солировала концертмейстер виолончелей Лидия Стовбун), а завершилось первое отделение фантазией на темы из кинофильма «Цирк» — советским джазом.
Парадоксальность объединения в рамках одной программы «Девушки и смерти» и «Цирка» — не просто эффектный прием, оправданный жанром юбилейного концерта. За этим сопоставлением-противопоставлением стоит большее: принципиальная убежденность в том, что камерный оркестр — универсальный инструмент, способный на удивительные перевоплощения. Так и во втором отделении, где Киевский камерный играл в необычных составах (с четырьмя солистами-ветеранами первого сезона либо в усиленно гипертрофированном виде, с включением всех тех, кто когда-либо выступал в его составе, а также захотел и нашел возможность сыграть в юбилейном концерте). Усиленный таким образом, да еще с приглашенными ударниками, оркестр под управлением Романа Кофмана блестяще выстроил оппозиции мелодики-ритмики «Кармен-сюиты», воплощающие коллизии свободы, любви, страстной непредсказуемости — и регламентированной точности, упорядоченности, организованности.
Между двумя полюсами?
Концептуально выстраивалась и программа ансамбля солистов «Киевская камерата» под управлением Валерия Матюхина, показанная в Национальном доме органной и камерной музыки Украины в рамках проекта «Музыкальные диалоги: Австрия—Украина». Здесь, на первый взгляд, действие разворачивалось между двумя полюсами — с одной стороны, первая треть ХIХ века, венский романтик Франц Шуберт, с другой — век ХХI, выдающийся украинский композитор Валентин Сильвестров. Однако оппозиционности между названными полюсами не было, ведь оба автора творят в зоне лирического, столь близкой камерным жанрам, и каждый по-своему говорит о Вечном — человеке, любви, чувстве, красоте окружающего. Лексическая разница участвующих в виртуальном диалоге художников отходила на второй план, уступая место единству раскрываемого в звуках Прекрасного. Хотя эту разницу, конечно же, нельзя сбрасывать со счетов — Шуберт только начал путь проникновения песенной лексики в камерные жанры; Сильвестров же оперирует целыми пластами уже состоявшейся европейской культуры — и за каждой интонацией у него стоит определенный культурный жест, апелляция к памяти чуткого, отзывчивого и образованного слушателя. Концерт оставил ощущения умиротворенности, чистоты и возвышенности, столь редкие в нынешнем переполненном всяческим звучащим хламом интонационном мире. Очевидно, именно в этом и состояла сверхзадача «Музыкальных диалогов»: за различным — увидеть общее, за мимолетным — вечное, за внешним — сущностное.
На грани возможностей
Третий камерный коллектив, выступавший на прошлой неделе в Киеве — оркестр «Московия» под руководством народного артиста СССР, профессора Эдуарда Грача (филармонический абонемент «Скрипичная музыка»). Это один из немногих оркестров, все скрипачи которого — представители одной скрипичной школы, воспитанники Э.Грача. Программа москвичей отличалась от программ киевлян прежде всего принципиальной ориентацией на широкую аудиторию. В рамках камерного жанра это означает особое внимание к эффектно-виртуозным произведениям («Вальс-скерцо» П.Чайковского, «Цыганское каприччио» Ф.Крейслера) либо к хорошо известным, популярным сочинениям («Мелодия» М.Скорика, Дивертисмент ре-мажор В.-А.Моцарта, Серенада для струнного оркестра П.Чайковского). Класс виртуозности, продемонстрированый «Московией», необычайно высок; апогеем концерта стал «Венецианский карнавал» Паганини, в котором все скрипачи — начиная с последних пультов — имели возможность блеснуть своей технической оснащенностью. Каждая следующая вариация поручалась очередному музыканту, а паганиниевский шедевр, как известно, настоящая энциклопедия виртуозных скрипичных кунштюков.
Три концерта — три концептуальные программы — три взгляда на камерную музыку сегодня. Боюсь сглазить, но филармонический сезон набирает обороты, отметая в сторону всяческие стенания по поводу упадка концертной жизни в Киеве.