В течение трех вечеров — 17, 20 и 25 января в столице состоялись концерты памяти композитора Ивана Карабица. В одном проекте (его задумали и осуществили студенты и аспиранты И. Карабица) было представлено его раннее творчество, в другом — струнный квартет (исполнители — Квартет им. Н. Лысенко). В третьем (наиболее грандиозном) — песни в исполнении звезд украинской эстрады во Дворце культуры «Украина». На этой сцене концертов Ивана Карабица не было с 1983 года...
Обычно концерты памяти проходят в атмосфере печали и скорби. Однако во Дворце «Украина» было несколько иначе. Идея этого концерта скорее в том, что жизнь Ивана Карабица продолжается — отныне в творчестве композитора, каждый раз по-новому интерпретированном музыкантами, исследователями и слушателями.
Хотя, имея установку на концерт памяти, сложно было воспринять с самого начала в сопоставлении, казалось, несопоставимые вещи. Ведь здесь соединялись радостные, зазывающие на концерт фанфары с зажженной свечой у портрета композитора; искрометные джазовые ритмы — с символическим изображением ансамбля церковных куполов на декорации; да и, честно говоря, само имя Ивана Карабица трудно ассоциировать лишь с эстрадной музыкой. Ведь Иван Карабиц был композитором, который пытался охватить многогранность бытия. Он говорил, что необходимо умение писать в разных жанрах — от миниатюрных вокальных и инструментальных пьес до ораторий, опер, симфонических произведений.
В 60-е годы XX века Ивану Карабицу не чужд был авангардный поиск в области академической музыки, когда молодежь продолжала еще увлекаться новаторством Арнольда Шенберга. Позднее все ярче стали проявляться национальные черты, лирика тесно соприкасалась с философией, внешнее уступало место внутреннему. Первый большой успех связан с кантатой на слова Григория Сковороды «Сад божественных песней». После — один за другим появляются его симфонические произведения. В 80-е годы была создана монументальная опера-оратория «Киевские фрески», в исполнительский состав которой вошел оркестр, хор, балет. Работал Иван Карабиц и в жанре мультипликационных и художественных фильмов. Эстрадные же песни в творчестве композитора (наиболее известные из них — «Батьківський поріг», «Моїй Україні», «Пісня про добро», «Цвіт на каштанах», «Мій Київ» тощо) — это только одна грань.
Поэтому, зная универсальность и многогранность И. Карабица как композитора и общественного деятеля, сложно было представить основополагающим концертом его памяти именно песенный. Впрочем, этому есть объяснение. Режиссер-постановщик концерта Валентин Козаченко использовал наброски самого Ивана Карабица. Уже тяжело больной, в последние месяцы жизни композитор продумывал план подобного песенного действа во Дворце «Украина». Наряду с другими проектами, которые не успел осуществить Иван Карабиц, к годовщине смерти был осуществлен и его проект песенного концерта. В нем приняли участие известные эстрадные певцы (Лилия Сандулеса, Алла Кудлай, Иво Бобул, Виктор Шпортько, Виктор Титкин), а также молодые, начинающие артисты (братья Дмитрий и Назарий Яремчуки, Виктория Васалати, Алена Березюк). Звучал Львовский камерный оркестр под управлением Мирослава Скорика. Выступили с воспоминаниями поэты Иван Драч, Борис Олийнык, Юрий Рыбчинский. Почти никто не говорил о смерти. Все говорили о жизни и обращались к портрету Карабица — как к живому Ивану Федоровичу.
Правда, сложно согласиться с некорректным использованием (в устах разных выступающих) известных цитат из молитв или Библии. Некорректно оно и по отношению к Священным писаниям, и к самому Ивану Карабицу. Заканчивать выступление словами: «Да святится имя твое, Иван» — это значит создавать идола. А Иван Карабиц в этом не нуждается, собственно, как и мы. Куда важнее сохранить в памяти не выхолощенный образ «кумира», а образ человека — с чертами, присущими только ему. Уж если хочется опереться на христианство, куда важнее сказать, что каждый человек в этой религии трактуется как Божья частица — уникальная и неповторимая. И что трагизм смерти определяется разрушением личности как бессмертного и вечного начала, в котором дано единство всех человеческих сил и возможностей. Что смерть непостижима. Но преодолима — именно в христианстве и по законам человеческой памяти.