Всякий раз, когда речь заходит о Дне рождения Независимого Артистического Агентства «Любченко и К°», я затрудняюсь дать точный ответ. Ибо 20 мая 1992 г. - день бюрократической регистрации моей организации Днепродзержинским горисполкомом можно назвать скорее Днем наброски государственной удавки на шею некогда относительно вольного Валерия Любченко с его идеями.
Этот праздничный день нужно скорее всего отнести на 5 октября 1987 года, когда впервые в Днепропетровске я организовал и провел свой первый в жизни рок-фестиваль «Бджола-87». В то время я уже работал музыкальным обозревателем молодежной газеты «Прапор юностi», коллектив, который и в моем первенце, и в последующих десяти самых крупных шоу занимал одно из значимых мест в кратком «К°», обозначающем во все времена слово «компания». Одним словом: именно эта газета, именуемая сегодня «Мегаполис Украины», породила и поддержала то, что сейчас в музыкальном мире известно как НАА «Любченко и К°».
Нельзя сказать, что с самого начала все складывалось гладко.
Дело в том, что редакция подобрала меня просто на улице. Говорят, что я, будучи внештатным ее корреспондентом, писал неплохие статьи. Но, вместе с тем, у властей я как «зараженный» Западом числился в «черных» списках - и факт приема меня на работу в газету обкома комсомола самим обкомом был принят в штыки.
Но время тогда было перестроечное (естественно, для партии и комсомола, а не для всех остальных), и методы уничтожения всех, высовывающихся из общей массы гоев, сменились на методы отбора у «выскочек» их идей, дабы, реализовав придуманное «низами», поднять авторитет правящих «верхов». Те, кто постарше, отдавались партийцам, те, кто моложе, - комсомольцам.
Я был среди тех, кто моложе. В прошлом рок-музыкант и диск-жокей, хорошо знавший интересы молодежи, живший идеей легализации творчества отечественных рок-групп, - я был нужен комсомолу, как Троянский конь, это понимали и Они, и я. Вместе с тем, без них я тогда вообще ничего не смог бы сделать, и поэтому то время для меня было временем сплошных компромиссов. Сколько это продлится, не знал никто. Ясно было одно: когда кончится перестройка, Они вновь сунут меня в небытие, а то и подальше.
Думаю, что впервые в пресловутые «черные списки» я попал еще в седьмом классе, когда в адрес радиостанции «Голос Америки» отослал поздравление ко дню рождения Джона Леннона. Мать вызвали в школу, грозились исключить ее патлатого сына... Та, ничего не понимая, рыдала и лупила меня своими натруженными в фасонолитейном цеху металлургического комбината руками. Затем, в десятом, я узнал, что в Минске состоится съезд хиппи, и о желании поехать и поучаствовать в нем сказал своей любимой учительнице, а та, кому следует... И наконец: при поступлении в Днепродзержинское музыкальное училище на экзамене по сольфеджио я хотел спеть песню Сальваторе Адамо «Падает снег» на французском языке, за что был назван директрисой «буржуазной заразой» и был изгнан, дабы не «развращал Западом остальных учащихся»...
Но 1987 год был не шестьдесят седьмым и даже не семьдесят седьмым.
В Москве уже во всю гремела «Рок-панорама», а в Ленинграде Кинчев и Гребенщиков, пусть со скандалами, но давали самые настоящие легальные концерты. Наши выходили из подполья! Времена андеграунда кончились!
И все же в то время легализация рок-музыки проходила, в основном, лишь в столичных городах (консервативный Киев не в счет!).
И вдруг - Днепропетровск! Да к тому же инициатива проведения местного рок-фестиваля принадлежит не обкому комсомола! Скандал! Вокруг оргкомитета начинается комсомольская возня. Комсомольцы провалили все, что можно было провалить, и концерты пришлось перенести.
Люди швыряли свои входные билеты нам в лицо и кричали, что они больше никогда не будут выписывать «Прапор юностi»...
И все равно! Через неделю, благодаря солидарности новомосковских рокеров, мы провели свой Первый в Днепропетровске рок-фестиваль, после которого сдержали свое слово и в следующем году делегировали победителя рок-группу «Эверест» на самый крупный в Восточной Европе рок-фест «Яроцин-88».
В Польшу съездили, выступили удачно, а я, наладив контакты с организаторами других европейских фестивалей, активно начал подготовку к своему Второму, но уже международному рок-фестивалю «Бджола-88».
На этот раз обком комсомола решил окончательно перехватить инициативу в свои руки и... вновь завалил все, что мог завалить...
Слава Богу! В моей компании тогда уже, кроме редакции, оказался опытный московский шоу-мен Ованес Мелик-Пашаев - и с его опытом, звуком и светом мы удержали на плаву свой «корабль». Чехи, поляки, немцы, эстонцы, литовцы, латыши, беларусы, русские, украинцы, рок-звезды Москвы и Ленинграда - это был сильный фестиваль, имеющий второе название «Ветер перемен», на котором впервые прозвучало имя певицы Ольги Кормухиной.
1989 год - стал годом моей легендарной «Битломании-89».
Польский журналист, популярный музыкальный обозреватель газеты «Штандар млодых», Анжей Пастернак писал тогда: «От обиды сжимает горло, что русским первым пришла идея провести подобный фестиваль...»
Другого мнения были власти Днепропетровска. К нападкам обкома комсомола уже подключился обком партии. Вначале была предпринята попытка загасить организацию фестиваля путем переноса его сроков. Затем уже в более категоричной форме Они объявили запрет, сопровождающий угрозу моего увольнения с работы. Пришлось даже писать на имя редактора объяснительную на тему: «Почему я как журналист занимаюсь организацией фестивалей?» И знаете, что я им ответил? «Потому, что я живу и работаю так, как учил великий Ленин. А он нам, газетчикам, говорил: «Газета не только коллективный агитатор, но и коллективный организатор!»
Против Ленина тогда не пошли, но проведение в Днепропетровске Первого в СССР официального фестиваля музыки «Битлз» все равно запретили.
Идею «Битломании» подхватил Днепродзержинский горком комсомола, но Днепропетровск и тут настиг свою жертву. И если бы не ребята из «Взгляда» и «Комсомольской правды» - не бывать бы празднованию тридцатилетия «Битлз».
Тридцать шесть тысяч зрителей побывало на этом шоу. Впервые в истории двух городов, Днепропетровска и Днепродзержинска, зритель ехал на концерты в обратном направлении. Мало того: железная дорога выделила дополнительные пригородные поезда.
«Битломанию» снимали две государственные киностудии документального кино Москвы и Киева, три телевизионные программы ЦТ, УТ и Днепропетровска.
Да! Это был суперфестиваль! Музыка «Битлз» объединяла людей разных возрастов! Она несла любовь и радость! Взрослые становились мальчишками, а их дети не узнавали своих родителей и были счастливы от такой перемены.
Хиппи со всего Союза пришли в город пешком и остановились палаточным городком возле стен стадиона. Их даже охраняла милиция и сопровождала в церковь на празднование Святой Пасхи.
1990 год принес с собой резкий спад интереса к рок-музыке. Убедившись в том, что рокеры без рогов, хвостов и копыт, какими их нередко представляли своим читателям комписаки, обыватель потерял к ним свой интерес.
Именно в эти дни пришла идея повернуться лицом к тинейджерам, к новому поколению, которое променяло «Машину времени» на «Ласковый май».
Честно говоря: в начале само название фестиваля «Ласковомания-90» несло в себе прикрытую издевку над безвкусицей юных соотечественников. К участию в мероприятии допускались все желающие петь подростки до 19 лет. Им писались фонограммы, затем несколько репетиций - и вперед!
Но после окончания «Ласковомании» мне вдруг не захотелось прощаться с ее участниками. Причина заключалась в том, что эти мальчишки и девчонки исполняли свои песни с тем драйвом, который когда-то был присущ роковому андеграунду, растерявшему на свободе, утопившему в водке и продавшему на своих легальных концертах всю свою искренность...
Вместе с тем, тинейджерская волна уже всерьез захлестывала Европу и определение «тин вэйв» все чаще звучало со страниц зарубежных музыкальных изданий.
Наконец, в 1991 году фестиваль сбросил с себя название «Ласковомания» и по сей день носит имя «Тин вэйв», то есть «Юная волна».
Пять лет подряд я организовываю для поющих ребят это тинейджеровское шоу. И всякий раз в новом городе и даже стране. Например, в 1993 году тридцать юных талантов Украины, России и Татарстана вместе со своим спонсором, фирмой «ТЕХБИ», мы делегировали в Польшу.
Последний фестиваль «Тин вэйв-94» состоялся в Евпатории, и многие ребята, благодаря этому празднику, получили от спонсоров деньги на поездку к Черному морю, где не только пели и играли, но и прекрасно отдохнули. Что может быть лучше?!
Может быть лучше! И больше. Агентство «Любченко и К°» в состоянии это сделать. Но государству, а скорее всего государственным чиновникам от культуры это не нужно. Удушающая налоговая система губит все инициативы. Концертные организации приравниваются к коммерческим структурам, торгующим «сникерсами» и трусами.
Государство беспощадно эксплуатирует таланты, которые или гибнут, или бегут за кордон. Ну, в самом деле, не менять же гитары на винтовки!
Я вижу лишь один выход: создание единой партии или организации, которая объединит артистический мир Украины и защитит его интересы. Нужны ответные меры - вплоть до бойкота эфира (теле и радио), концертов (и правительственных в том числе). Так победим!