О проблемах отечественного книгоиздания «ЗН» писало неоднократно. Но в поле нашего зрения попадала преимущественно художественная, массовая, научная и учебная книга, значительно реже — духовная. А ведь спрос и предложение в этой области развивается, во всяком случае, если судить по ассортименту книжных магазинов. Однако чаще всего это книги, изданные в Москве или Питере. А что же Украина, где издательский бизнес поставлен совсем в другие условия и где книгоиздателям конкурировать с Россией очень трудно? С этими вопросами мы обратились к главному редактору издательского центра «Пролог» священнику Петру Зуеву.
— В области издания православной книги мы во многом являемся первопроходцами. В России сегодня такие издательства существуют, хотя, думаю, крупные издательства с серьезным научным потенциалом и там редкость. Ведь собрать команду профессионалов — совсем нелегкое дело. Нужны люди со знаниями в различных областях богословия и гуманитарных наук — библеисты, знатоки древних и новых языков, специалисты в области истории Церкви и догматического богословия. Что же касается Украины, то здесь пока, кроме нас, специализированного православного издательства вообще не существует. Нам удалось собрать команду людей, которые ранее уже участвовали в различных издательских и научно-богословских проектах. Кто эти люди? Не без иронии скажу, что это так называемая церковная интеллигенция.
— А к чему тут ирония?
— Разве вы не знаете, что «от интеллигенции все беды»? Это она мучается вечными вопросами, склонна к «либерализму», обсуждает приказы, стремится к свободомыслию и т.п. И главное — никогда, ни при каких обстоятельствах не вписывается в «формат», строки и не работает «в графике». Мне, как главному редактору, приходится такими людьми руководить. А легко ли руководить людьми, которые умнее тебя самого?
— Почему вы считаете себя первопроходцами — что, до вас никто не издавал в Украине православные книги?
— Конечно же издавали, но православного издательства, которое работало бы в профессиональном формате, до нас не существовало. Книги издавались приходами, монастырями, синодальными отделами. Церковь ориентирована на издание преимущественно богослужебной литературы. И у нее нет сегодня возможности создать профессиональное издательство. Многие храмы строятся, сельское духовенство живет очень скромно, практически голодает. А издательские проекты требуют серьезных вложений — это Церкви сегодня еще не под силу. Что же касается светских издательств, то они чаще всего выпускают книги по религиозной философии, особенно наследие русской религиозно-философской мысли: книги Владимира Соловьева, Николая Бердяева, Семена Франка, о. Павла Флоренского и о. Сергия Булгакова.
— Мне кажется, они считали себя не философами, а богословами. Или у вас другая точка зрения?
— Для древних греков философия и богословие было в сущности одно и то же, т.е. богословие было философствованием о божественном. Богословами называли и древнегреческих поэтов Гомера и Гесиода. Почему? Они рассказывали о божественном, а богословие — это слово о Боге. Согласно Клименту Александрийскому, философия подготовила греческий ум к принятию христианства так же, как ветхозаветная религия, «закон» — иудеев. Да и Святые Отцы Церкви, сформулировавшие основы христианского учения, широко пользовались при этом философским языком и терминологией. Между философией и богословием существует реальное различие, но нет непреодолимого расстояния, они сосуществуют. Что же касается упомянутых русских мыслителей, то они были и философами, и богословами. В отношении отца Сергия Булгакова можно с большей определенностью сказать, что он был в первой части жизни философом, а во второй — богословом. В сочинениях о. Павла Флоренского трудно отличить богословские места от философских. Кроме того, он был специалистом еще в целом ряде других областей — математике, физике, искусствоведении, филологии, лингвистике.
— А его книги могли бы выходить в «Прологе»?
— То есть прошли бы они нашу «цензуру», не оказались ли «слишком свободомыслящими»?
— Можно и так сказать.
— Я думаю, если бы этих авторов широко не издавали светские издательства, то мы бы с удовольствием взялись за это. Отличие, видимо, заключалось бы только в том, что «Пролог» стремился бы представить их в корректной для церковного издательства форме, давая читателю возможность познакомиться с современным состоянием проблемы, с тем, как современная богословская мысль осмысливает проблематику, на которой сосредоточены эти авторы.
— Итак, если светские издательства выпускают сегодня религиозно-философскую литературу, то вы, стало быть, сосредоточились на богословской.
— Не только. У нас несколько направлений работы. Первое — книги по библеистике. В серии «Библейские исследования» мы уже выпустили цикл лекций современного автора о. Александра Сорокина «Введение в Священное Писание Ветхого Завета» и книгу одного из дореволюционных профессоров Киевской духовной академии Николая Маккавейского «Археология истории страданий Господа Иисуса Христа» — живая и занимательная книга. Маккавейский подробно описывает картину ареста, осуждения и казни Спасителя, причем привлекая всю доступную в то время литературу — включая тексты Иосифа Флавия, римских историков, Отцов Церкви, Талмуда, а также археологических раскопок. Кстати, именно этой книгой пользовался писатель Михаил Булгаков, когда изучал евангельскую историю, готовясь к написанию «Мастера и Маргариты». А это свидетельствует о том, что она была, с одной стороны, капитальной в научном отношении, а с другой — популярной, во всяком случае среди интеллигенции. Что же касается о. Александра Сорокина — его книга написана с учетом данных современной западной библеистики, но не меньшее ее достоинство — глубина взгляда на библейскую историю, которой иногда так не хватает западным книгам по библеистике.
— А с чем это может быть связано, со стремлением к популярности?
— Не обязательно. Просто у Православной Церкви очень древняя традиция толкования Священного Писания. Протестантские деноминации в основном восходят к XVI веку, а православие хранит древнее церковное предание. Кстати, это признают многие на Западе, где в прошлом веке многие протестанты, особенно лютеране и англикане, всерьез заинтересовались богословием Отцов Церкви, в частности их толкованием Библии. Это парадокс, но в то время как в Украине протестанты часто обвиняют православных в том, что они недостаточно углублены в Священное Писание, на Западе их единоверцы восхищаются тем, что православие сохранило неповрежденным церковную традицию толкования Библии.
— А на чем еще, кроме библеистики, сосредоточено ваше внимание?
— Второе по важности значение занимает издание Святых Отцов — людей, достигших определенной степени святости и сумевших адекватно выразить самосознание Церкви. Поэтому их труды составили традицию Церкви, ее вероучение, стали «расшифровкой» Предания, которое передал апостолам Христос. Как я уже говорил ранее, Отцы использовали язык своей эпохи, в том числе философские достижения своего времени. Поэтому их творения в определенном смысле можно назвать философским осмыслением Откровения, и это действительно было революционным событием в жизни Церкви. Поэтому позиция тех, кто утверждает, что Откровение, так сказать, «непереводимо», что богословие должно говорить только на своем особом, «священном» языке и сторониться общения с современной философией, уязвима. Отцы думали иначе. Откровение может быть выражено на языке любой культуры, иначе оно не было бы универсальным.
— Вы издаете книги именно восточных, византийских Отцов?
— Мы стараемся издавать классические труды, в первую очередь византийских Отцов. Однако Православная Церковь не считает, что эпоха Отцов закончилась в V веке. Откровение вообще не может закончиться в том или ином веке, оно будет всегда, Бог всегда будет открывать себя Своей Церкви. Общение, а значит, и богословие, слово, которое Церковь может вынести из этого общения, никогда не прекратятся. Здесь можно привести живой пример из нашей издательской практики. Наша первая книга из серии «Святые Отцы и учителя Церкви» — это трактат «Большое огласительное слово», которое принадлежит святителю Григорию Нисскому, замечательному византийскому богослову IV века. Но вслед за ней мы позволили себе выпустить в рамках этой же серии книгу, автор которой жил в конце XVIII—начале XIX века. Это преподобный Никодим Святогорец, ученый афонский монах того времени. По этому поводу замечательно высказался оксфордский молитвенник и ученый епископ Каллист Уэр: «утверждать, что святых отцов более быть не может, — значит утверждать, что Святой Дух покинул Церковь».
— А современных авторов вы издаете?
— Безусловно. Мы с удовольствием издаем книги авторов, которые были написаны совсем недавно либо несколько десятилетий назад. Скажем, «Пролог» выпустил в свет уже три книги о. Александра Шмемана: «Исторический путь Православия», «Введение в литургическое богословие» и сборник его статей, посвященный таинствам Исповеди и Причащения. Сейчас готовится следующая его книга — «Литургия и предание». «Пролог» впервые ее перевел на русский язык, ранее она издавалась только на английском… Отец Александр Шмеман — православный богослов, живущий на Западе, один из основателей Православной Церкви в Америке. Иногда он высказывает мысли, с которыми не все согласны, однако он очень популярен на Западе. Другие наши авторы — два епископа русского происхождения, которые также жили на Западе: книга «Как мы веруем» архиепископа Павла (Олмари-Гусева) и катехизис епископа Александра (Семенова). Это простые, но глубокие книги, и я рекомендую их всем, кто хочет узнать, во что веруют православные.
— Выходит, ваша специализация — зарубежные православные авторы?
— Не совсем, на Западе действительно было много издано в советскую эпоху, когда Церковь не могла свободно развиваться на Родине. Что такое «русское богословие ХХ века», на Западе знают очень многие, и не только из числа православных. Это действительно золотое наследие отечественного богословия, и оно еще не до конца изучено. Но мы не забываем и о наших отечественных авторах. Назову только несколько книг, которые сейчас готовятся к печати, причем готовятся по рукописям. «Катехизис гонимой Церкви» — таково рабочее название книги, которая выйдет в «Прологе» в ближайшие месяцы. Ее рукопись была найдена известным историком Сергеем Белоконем в архиве одной из катакомбных киевских общин. В оригинале книга озаглавлена «Беседы о Святой Православной вере» — это цикл бесед по Символу веры, которые проходили в 1925 году. Как жила Церковь в то время? О чем думали, чего чаяли люди, нелегально собиравшиеся для изучения христианской веры? Что они думали о коммунистической власти? Думаю, это будет не только замечательная книга, но и интереснейший исторический документ. Другая книга, о которой я хотел бы упомянуть, — «Избранное» из бесед, проповедей, писем и статей новомученика Анатолия Жураковского. Он писал богословские эссе, полемические статьи, стихи. И все это в одном творческом порыве, без искусственности, надрыва, очень жизненно и непосредственно, как ребенок...
— А авторские права — как вы решаете эту проблему?
— Насколько мне известно, некоторые отечественные издательства очень легкомысленно относятся к этому вопросу. Они издают книги, а держатели авторского права об этом ничего не знают. Но какова перспектива у такого издательства? Да и морально ли это — богатеть чужим трудом? Мы здесь стараемся работать в рамках правового поля. Наши специалисты сначала изучают вопрос об авторских правах — имеются ли они и кому принадлежат, а потом уже рассматриваем вопрос о начале работы над книгой. Если это перевод, то сначала нужно получить право на его осуществление, потом заключается договор с переводчиком.
— Как и где вы распространяете свои книги?
— Не без труда, но продаем, причем наш главный покупатель — приходы в Украине и России, куда наши книги также попадают по обмену с российскими православными издательствами. Вместе с тем мы прилагаем усилия и к тому, чтобы наши книги были представлены в светских магазинах, в светской книжной сети. И, слава Богу, они там уже появляются.
— Если вас читают и в России, значит, книги в основном русскоязычные?
— Это правда, таковы сегодня требования украинского рынка. Большинство наших читателей ориентированы на русскоязычную книгу. Но мы стремимся к тому, чтобы издавать и украиноязычную книгу, которая так нужна сегодня православным в западных регионах Украины. Беда лишь в том, что издание украиноязычной книги без чьей-либо поддержки — это практически заведомо убыточный проект. У меня есть мечта — издать в помощь новоначальному православному христианину молитвослов с параллельным текстом на славянском и украинском языках. В такой молитвослов могли бы войти все основные церковные богослужения, и он бы значительно помог нашим прихожанам в более глубоком и осмысленном участии в богослужении. Но это дело не одного дня, да и средствами для такого проекта мы не располагаем. А это очень нужно, так как переводы, которые сегодня распространяются неканоническими Церквами, выполнены на недостаточном уровне и их использовать нельзя. Да они, собственно, нигде, кроме этих конфессий, и не распространяются. Но ведь нужно не только критиковать, а исправлять имеющиеся там ошибки и делать новые переводы.
— А Украинская Православная Церковь, к которой вы принадлежите, она-то вам помогает?
— Безусловно, и мы очень благодарны ей за эту помощь. По благословению Блаженнейшего Митрополита Владимира мы тесно сотрудничаем с Киевской духовной академией, которая рецензирует наши книги и помогает нам в научной редакции текстов.
— Ваши книги проходят что-то вроде церковной цензуры?
— Цензура — непопулярное ныне слово, особенно для светского читателя, который связывает его с невозможностью получить какую-то информацию. Но для церковного издательства важно, чтобы книги, которые мы издаем и распространяем, адекватно выражали учение Православной Церкви. Поэтому и есть необходимость рецензирования изданий. И это является нормой не только для Церкви. Возьмите любой научный институт — позволит ли он своему сотруднику издавать монографию под институтским грифом просто так? Книга будет рецензироваться, обсуждаться, и только потом научный совет примет решение об ее издании. Так же и Церковь, мы тоже стремимся к тому, чтобы от ее имени выходили только стоящие, настоящие издания.