На недавнем собрании «Элитарной светлицы» в Украинском доме от приезжей знаменитости Сергея Капицы досталось поклонникам детективов. Он пожаловался присутствующим, что СМИ в современном обществе выполняют деструктивную роль, а телевидение вообще не мешало бы... взорвать хотя бы за то, что оно показывает «Бандитский Петербург».
Признаюсь, мне стало грустно. Если бы такие заявления исходили из уст ньюсталинистов, удивляться бы не приходилось, но когда чисто вкусовые оценки из уст далеко не худших представителей интеллигенции становятся поводом для подобных заявлений, понимаешь — зыбок фундамент под нашей демократией.
«Телестудия — некая микромодель страны, — считает создатель последних девятнадцати серий «Бандитского Петербурга» известный украинский режиссер Андрей Бенкендорф. — Что происходит в стране, то можно увидеть и на телеэкране. К сожалению, все у нас замешано на бесконечном вранье. Меня удивляет, когда спрашивают: почему на телевидении все время стреляют, идут какие-то бесконечные бандитские разборки? Мол, неужели вы, деятели искусства, не можете снять кино о чем-то красивом, спокойном, чтобы смотрел и радовался? В ответ спрашиваю: «А почему же вы не выключите телевизор, когда стреляют?» Мне в ответ: «Сил нет — захватывает». Попробуйте из этого диалога вычленить рациональное зерно...».
— Своим вкладом в «Бандитский Петербург» вы остались довольны? — спросил корреспондент «ЗН» Андрея Александровича.
— Заказчик принял и даже предоставил карт-бланш — дальше могу снимать, что хочу. Сам я доволен тем, что удалось раскрыть хороших актеров. К примеру, Михаила Разумовского. Вы могли его видеть в примелькавшейся рекламе о лекарстве от облысения. Там есть еще такая запоминающаяся фраза: «А тебе, лысый, я телефон не скажу». Когда актер пришел на пробу, группа, скажем так, несколько дернулась, увидев совершенно лысого претендента на главную роль. Тем не менее сыграл он великолепно. Мне кажется, отныне Миша пойдет нарасхват и его возьмут не в один фильм. Кстати, парик его совершенно изменил.
— А как получилось, что режиссеры-киевляне почти монополизировали «Бандитский Петербург»? Ведь постановщик первых серий — Владимир Бортко — тоже из Киева?
— Именно Бортко и пригласил меня на эту картину. С Володей нас связывает очень и очень многое: мы родились в одном роддоме в Москве, затем жили в одной коммунальной квартире в Киеве 21 год.
— В.Бортко жил в коммунальной квартире? Ведь он — приемный сын советского миллионера Александра Корнейчука...
— Ну, шум смерти не помеха. Корнейчук — отдельно, Володя — отдельно. Именно Володя сейчас вытащил меня в Петербург на работу. Вроде я не подвел его.
— Вы один из немногих режиссеров в украинском кино, скажем так, универсальный профессионал. Наверное, поэтому вы никогда не были безработным?
— «Интеру» я очень благодарен, потому что, когда кино в Украине закончилось, канал дал возможность мне держаться на плаву — делать литературную программу. И сейчас, когда «Интер» предложил мне сделать картину «Европейский эскорт» (о реальном ограблении немецкого банка и побеге гангстеров на машине через Германию и Польшу в Украину), не мог ему отказать. Хотя в какой-то степени пришлось личные планы поломать — в сентябре я должен уже уезжать в Петербург.
— Сейчас все в кино, кто что-то умеет: кинодраматурги, кинооператоры, режиссеры, актеры едут в Москву или Питер. И, что самое удивительное, — всем находится работа. Что там за киноклондайк такой безразмерный образовался?
— Там есть главное — деньги на кино и, соответственно, возможность работать. Появились настоящие продюсеры, которые могут под личный авторитет найти деньги на картину.
— У нас много говорят о проблеме украинского национального кино. Что это по-вашему?
— Возможно, мне возразят и скажут, что это непременно вышиванки, шаровары, вышитые ширинки, но я снял альманах «Несколько любовных историй», который купило около 46 стран. Убежден, это самое что ни есть украинское кино, хотя и снято по сюжетам Боккаччо и других великих итальянцев. Потому что сделано украинским режиссером, на нашей студии и, в основном, с украинскими актерами...
— Сегодня, когда говорят о национальном кино, называют фильм Юрия Ильенко «Мазепа». Хотя украинское общество приняло его весьма не однозначно...
— Юра, Юрий Герасимович имеет право на такую картину. Он выстрадал и доказал такое право. Другое дело — молодые режиссеры, которые должны прокладывать новые пути. Я недавно был председателем жюри «Пролог» и просмотрел много картин начинающих режиссеров. Были фантастически интересные работы. Но в некоторых фильмах сквозило такое «самовыражение», что невольно возникала мысль: «Рановато!» Нужно сначала научиться внятно рассказывать хотя бы простые истории о том, что, к примеру, Паша любит Машу, а Маша любит Сашу. Сначала следует хотя бы киноалфавит выучить. На фестивале мы посмотрели картину «Мамай». Очень хорошие картинки, но, в принципе, это кино без режиссерского видения. Невозможно представить, чтобы зритель пошел смотреть эту картину и остался в кинотеатре.
— В книге известного киномаэстро Александра Митты «Кино между адом и раем» утверждается, что фильмы следует... точно просчитывать. Для зрителя, воспитанного в нашей культуре, где придается такое значение наитию, озарению, это странно слышать. Как вы относитесь к такой «режиссерской математике»?
— Александр Митта — профессионал абсолютный, и он на сто один процент прав, потому что кино — это производство, а режиссура — это сложная, многоплановая профессия (и математика в том числе), в которой нужно очень много знать и уметь. Поэтому, безусловно, нужно все просчитывать, можно даже составить, как ни странно, график эмоций в фильме.
Кстати, все это не так уж сложно сделать. На Западе продюсер не возьмется вкладывать деньги, пока не будет четко знать ответы на все эти вопросы. А наш, украинский, возьмется, потому что деньги все равно государственные. Если бы он своими деньгами рисковал, если бы доставал их с огромным трудом и нес за них материальную ответственность, он бы тоже начал считать. А сейчас — хотите быть продюсером, даже если ничего не понимаете в кино, — будьте! Рецепт простой — достаньте в Министерстве культуры деньги, откройте частную студию и начинайте. А пропали денежки — ну и бог с ними... А если уж что-то удастся, так вы вообще король и вам кругом почет.
— Это наша единственная беда?
— Наша главная беда в том, что нет закона о кино.
— Как закон может помочь появлению хороших фильмов?
— В России такой закон работает вовсю, люди вкладывают деньги, получают дивиденды, там послабление по налогам и в общем-то все работает. На Мосфильме, Ленфильме, порой, бывает трудно найти комнатку, в которой можно было бы собраться с группой. Все занято. На студиях все буквально гудит, потому что есть нормальный закон о кино, нормально работает Союз кинематографистов. Мы же погрязли в интригах, а дела — нуль.
— И в тоже время, как мне кажется, предъявлять особые претензии молодым тоже не совсем справедливо — ведь у нас начинающие режиссеры пока, в лучшем случае, могут рассчитывать лишь на получение рекламного ролика или клипа. Можно ли из маленьких форм затем перейти к большому кино?
— Безусловно! Это замечательная школа для молодых. Уже в прежнем вялом темпе нельзя монтировать — зритель такое смотреть не будет. А бешеный темп задала клиповая культура. Она вообще сильно видоизменила кинопроизводство. Так что повариться в этой кухне чрезвычайно полезно.
— У вас было ощущение полной безнадежности, когда все рушилось и, казалось, у кино перспективы нет?
— Я оптимист по натуре. А это спасает от темных мыслей. Так что не было ощущения безнадежности. Да, пришлось заниматься очень разной работой, за которую другие режиссеры, может, не хотели браться. Даже ставил музыкальные клипы для одной девочки, которая должна была стать звездочкой. Впрочем, она не состоялась, потому что удачно вышла замуж, а муж сказал: «Никаких писень!»
Снимал рекламу и, между прочим, среди них были очень интересные ролики. Один четырехминутный шорт-фильм снимал даже в Египте. Кроме того, снимал массу махонькой рекламы.
— Как вы решились начать новую жизнь после работы в качестве режиссера больших картин?
— Игровики обычно гнушаются браться за ролики, клипы и тому подобное. Мол, это недостойная мелочь! По-видимому, они чувствуют себя «панами». Кроме того, реклама и клипы требуют быстрого соображения, фантазии. Я взялся, потому что скучно ничего не делать, вот и пошел на телевидение. У меня была программа на «Интере» — «Особенности национального застолья». Вообще-то и в кино я любил экспериментировать в разных жанрах. Не снял разве что вестерн. А так снял: комедию, эротическое кино (первое в стране — «Несколько любовных историй»), детективы, детский фильм... Вот музыкальное кино не снимал — поэтому хочу снять еще мюзикл.
— Поразительно, что сейчас в Украине не снимают комедий.
— А снять комедию не так просто. На ней легко можно споткнуться. Я вскоре буду делать в Санкт-Петербурге не скажу, что комедию, но ироничное кино. Посмеемся над всякими «Бандитскими Петербургами», «Маршами Турецкого» и над прочими «Ментами». Это не совсем самостоятельное кино, но тем не менее. Потому что какой канал не включишь, везде натыкаешься на «пиф-паф, трах-бах...» Хочется мелодрамы...
— «Остановка по требованию» — мелодрама, кстати, сделана очень грамотно, как на мой взгляд.
— Я хочу другую мелодраму, чтобы скрипочки поиграли, чтобы женское сердечко заекало.
— Чтобы не такие жесткие бизнес-дамы воевали за полусонных слабых мужчин?
— Да, да, да. Если вы посмотрите вторую мою картину «Опер» из «Бандитского Петербурга», то увидите там именно человеческую историю. Там герой Разумовского влюбляется в судью, которого играет Судзиловская. Не знаю, удалось ли, но мне эта картина ближе, чем «Арестант» и «Журналист». Хотелось нормальной человеческой истории. Другое дело, что она замешана на детективе.
— А почему Бортко сам не снимал эту картину?
— Это вы спросите у него. Сейчас он прекрасное кино закончил. В мае будет премьера сериала «Идиот» по Федору Михайловичу.
— Наверное, это и есть ответ на мой вопрос...
— Да, и то, что я видел, замечательно. Как видите, это немного другая картина, чем «Бандитский Петербург».