О русском писателе времен серебряного века в истории отечественной культуры, Илье Дмитриевиче Сургучеве (1881-1956), всегда писали восторженно и проникновенно, но только в пору апогея его славы, припавшую на 10-е годы нашего бурного столетия.
Вот лишь некоторые из этих откликов:
«У Сургучева… язык необыкновенно яркий, красочный, образный, оригинальный и притом такой, которому веришь; чувствуешь, что он не придуман в какой-нибудь литературной канцелярии, а автор либо сам с молоком матери его всосал, либо талантливо подслушал где-то далеко, среди векового простора России…»
«Мягкое и трогательное «чеховское» настроение проникает его облаком тихой грусти о страдающем человечестве, все еще не разгадавшем загадку счастья…»
«Автор знает то, о чем пишет, и там, где пишет, не мудрствуя лукаво, его рассказ сочен и крепок…»
«Сургучев обещает немало», - констатирует одновременно Максим Горький, давший писателю возможность раскрыться на страницах своего небезынтересного альманаха «Знание».
Да, был колоссальный творческий взлет. На сценах Александринского театра в Санкт-Петербурге и Художественного в Москве с большим успехом шли драмы И.Сургучева - «Торговый дом» и «Осенние скрипки». В них блистали первые актрисы этих трупп - Мария Савина и Ольга Книппер-Чехова.
Однако после большевистской Октябрьской революции И.Сургучева постиг удел многочисленных его современников, представителей духовной элиты, - эмиграция. В течение долгих тридцати семи лет.
Отсюда, вероятно, тот душевный слом, надрывность, художническая несостоятельность, потеря координат и ориентиров в жутких условиях скитаний по Стамбулам, Прагам и Парижам, постигшие писателя.
Это и дало, без сомнения, право тоже великой эмигрантке, посвятившей свою жизнь сохранению великих принципов русской литературы за рубежом, Нине Берберовой, написать в своем «Биографическом справочнике» столь резко и хлестко, до безжалостности: «Сургучев И.Д. Отчасти связан с группой «реалистов» времен «Знания». Писатель, драматург, автор «Осенних скрипок», поставленных в МХТ. Это на всю жизнь дало ему большую уверенность в себе. В Париже перед войной - реакционный и аррогантный (т.е. надменный, высокомерный, заносчивый); во время войны - симпатизировал Гитлеру и чувствовал себя при немецкой оккупации как рыба в воде. Умер после войны - вполне незаметно, и теперь прочно уложен в мусорный ящик истории».
Но, как оказалось, И.Сургучев еще нужен современному зрителю, наряду с А.Островским, А.Чеховым, Г.Ибсеном. Теми авторами, у которых он черпал вдохновение, чьи традиции он развивал и которым неукоснительно следовал, делая ставку на правду чувств, в обширнейшей их гамме - от слепой любви до циничности расчета в угоду сиюминутной выгоде.
К слову сказать, драмы И.Сургучева не кончаются с последним актом, как не начинаются с первым. «Бытовая действительность бесконечна, и, как от куска материи, автор может отрезать от куска жизни столько актов, сколько пожелает». Это написано в 1914 году, в канун первой мировой войны. Похоже, трагедия, следуя все тем же сценическим канонам И.Сургучева, затянулась. Но она рельефно подчеркивает светлые стороны бытия, подкупая своей ненадуманной пафосностью, гуманизмом, протестом против нравственной несправедливости.