Человек способен подняться на ту высоту, которую определит себе сам. Именно такое впечатление может появиться у каждого, кто попробует глубже вникнуть в тайну творческого успеха Огюста Родена - ваятеля, которому слишком долго не везло. Чемпион по ожиданию признания и одновременно человек, которому в итоге удалось все задуманное, в 2015-м отметил бы 175-летие своего рождения.
"Микеланджело и Рафаэль - величайшие гении, но к ним можно приблизиться", - заявил он однажды. Но не для того чтобы копировать, а чтобы оторваться от правил, бросив вызов. Эта фраза стала свидетельством потенциала осознания человеческого духа как такового.
Человек - это демон или ангел, но только в том случае, если он отважится быть тем или другим. Огюст Роден доказал это своей жизнью. Сумел подняться над героическим искусством Эллады, преодолеть сатанинскую силу Рима и освободиться даже от беспредельного обаяния Возрождения. Он просто поверил в себя.
Родившись в семье мелкого клерка, вырвавшегося в большой город из провинциальных дебрей, Роден, казалось, не имел шансов на творческое будущее. В среде сверстников у мальчика развивалась неуверенность в себе, преимущественно из-за близорукости. С другой стороны, зафиксированная исследователями предрасположенность к творческим ремеслам по материнской линии вполне могла стать причиной первичной заинтересованности искусством. Возможно, еще одним из факторов творческой мотивации является низкое социальное происхождение Родена, которого он стыдился.
С самых первых шагов Роден не признавал канонов школы, намеренно двигаясь против течения. Книги, из которых он рано научился черпать недостающие знания, стали отменной заменой учителям. Именно из книг, где юноша отыскал ослепившие его великолепием и точностью гравюры Микеланджело, родились контуры будущих неординарных образов. Испытав восторг от увиденного и прочитанного, Роден превратил посещение библиотек в систему, и стремление к знаниям со временем переросло в такую же страсть, как желание рисовать. Это был самостоятельный мотивированный поиск, попытки найти подсказку для разработки достойной и насыщенной новизной идеи.
Будучи нищим, Роден мог посещать лишь те места, что предоставлялись бесплатно, и этот факт заставлял его работать с гораздо большими усилиями и отдачей, чем это делали его более богатые и беспечные сверстники. Огюст трудился по много часов ежедневно, тратя время лишь на смену мастерской, музея или библиотеки. Лувр стал его вторым домом, а бесконечное копирование и прорабатывание деталей позволили проникнуть в секреты древних творцов.
Значительным эпизодом в судьбе Родена стало получение им в семнадцатилетнем возрасте двух премий - за античный рисунок. В качестве следующего шага для продвижения своих планов Роден выбрал поступление в Школу изящных искусств. Но результатом участия в конкурсе оказался ошеломляющий, как ушат холодной воды на голову, отказ. Потом еще один. И еще. Но отказы ничуть не подорвали его веры ни в себя, ни в избранный путь творческого самовыражения. Напротив, каждый новый отказ усиливал разочарование в общепринятой классике и развивал веру в право видеть мир по-другому, в собственный путь. Все, кто знал Родена в этот период, единодушно отмечали его глубокую "неосознанную веру" в себя и "бесповоротную решимость".
В какой-то момент Роден превратился в отступника, дерзкого и непримиримого. Он сознательно работал в противоречии с классическими нормами Школы, словно выжигая эти нормы из своего сознания каленым железом, понимая, что только ноу-хау в искусстве может дать ему новый шанс. И именно это спасло его: он не растворился в безликой массе подражателей, отказавшись подстраиваться под существующие течения и сумев со всей решимостью убежденного в своей правоте творца противопоставить собственное новое видение развития искусства. Нужно было иметь запас стойкости, чтобы не впасть в отчаяние.
Слишком долго он работал на именитых мастеров, оставаясь в безвестности. Но презрев существующие каноны и наотрез отказавшись от подражания моде, он никогда не оставлял мысли пробиться наверх в качестве ваятеля нового типа. Возможно, именно поэтому первой выставочной работой он намеренно сделал сомнительную по смыслу скульптуру "Мужчина со сломанным носом". Работа была направлена скорее на то, чтобы обратить на себя внимание неординарным подходом к творчеству, чем на попытку вызвать аплодисменты. Но именно из-за необыкновенной реалистичности работы она была единодушно отвергнута критиками Салона - Роден чувствовал себя так, словно в его сердце забили железный гвоздь. В то время ему было двадцать четыре, а мастерскую заменяла переоборудованная конюшня…
Но он уже разрабатывал в уме шедевры. Правда, его "Иоанн Креститель" получил третью премию в сорок, но до успеха еще было далеко. Чудесные замыслы пришли вовсе не по наитию: самый великолепный из них - "Врата ада" - Роден вынашивал в течение нескольких лет, вместе с творением Данте в кармане. В их нынешнем виде они явились к сорока шести. В сорок восемь, когда была завершена композиция "Граждане Кале" наконец-то пришла заслуженная слава…
Но скандалы сопровождали почти весь творческий путь Родена, вплоть до тех времен, когда он стал непререкаемым авторитетом в мире искусства. Удивительно, но в их основе лежит реализм работ скульптора. "Мужчина со сломанным носом" не был замечен из-за слишком правдивого изображения детали, "Бронзовый век" - пленительно живое изображение с океанической энергетикой - был настолько близок к реальному человеку, что вызвал резонансные обвинения в снятии слепков с живой модели. "Бальзак" показался слишком очеловеченым, в то время как от Родена ожидали не проникновения в образ, а какой-то неземной героической фантазии. "Мужчина со сломанным носом" показал, как Роден оригинален в интерпретации лица. "Бронзовый век" доказал его безраздельную власть над телом", - заметил знаменитый немецкий поэт Райнер Мария Рильке, который некоторое время был у мастера секретарем и тайным лоббистом его идей.
В продвижении своих идей Роден применял психологические законы для создания своей творческой харизмы. Он хорошо понимал, что взявшись за скульптуры известных людей, можно использовать их имидж для создания своего. Отсюда появление скульптур Гюго, Бальзака и еще целого ряда знаменитостей. У каждого гения свои творческие секреты. Что касается Родена, несомненным признаком его таланта является развитая способность проникать в душу своих героев. Роден не мог просто создавать фигуры, он стремился увидеть в них человеческое, выразить в камне или металле мимолетные порывы и преходящие желания, поймать неповторимое мгновение, запечатленное в движении, позе, жесте... Ваятель передавал произведениям часть своей внутренней энергии. Роден ставил перед собой задачу выразить скульптурой позицию мастера, бросающего вызов: он долго продумывал каждую деталь творения, прежде чем взяться за ее исполнение.
Чтобы победить, Родену пришлось стать совершенным технологом в продвижении своих работ. Он начал организовывать продажи выставленных скульптур, что поначалу было крайне рискованно, и не только финансово. Провал такого предприятия мог бы серьезно подпортить имидж мастера. Чтобы избежать чужих интерпретаций своего творчества, а заодно и запечатлеть для потомков результаты ежедневного кропотливого труда, мастер решился написать ряд теоретических трактатов о скульптуре, которые в конечном счете были посвящены себе самому и своему творческому поиску. Так он обеспечил появление последователей своей школы. Кроме того, заставив служить себе новые технологии, он создал гигантскую фотогалерею собственных скульптурных работ - небывалую по объему коллекцию из более чем семи тысяч фотографий. Как и вызывающее клонирование копий, она немало способствовала распространению влияния мастера и росту его успеха.
Роден действительно стал одним из первых, кто сумел соединить коммерческую и идеологическую составляющие творчества. Сбывая за мизерную цену фотокопии своих работ, он добился невероятного по широте распространения творческих идей. Наконец, маэстро решился на крайне необычный, почти экстремальный для творца шаг: знаменитый скульптор объявил о готовности передать все произведения государству в обмен на разрешение создать Музей Родена в отеле "Бирон" в центре Парижа.
Для человека, прожившего первые пятьдесят лет своей жизни в крайней нужде и бедности, с приходом славы материальное становится ничем в сравнении с возможностью увековечить свое имя. И Роден сумел это сделать, получив с помощью единомышленников и людей, поддерживавших его, роскошное двухэтажное здание с прилегающей территорией. Так он успел привести в исполнение свой, возможно, главный творческий замысел.