В любой мало-мальски «окультуренной» европейской столице (многие из которых, кстати, значительно уступают Киеву и по площади, и по количеству жителей) постоянно функционируют не менее сотни разнокалиберных театров — драматических и кукольных, пантомимы и современного танца, государственных и частных, едва ли не «стадионных» и комнатных. В Праге, к примеру, театров вообще около двухсот. Причем они — и это очень важно — находятся в постоянном движении: кто-то закрывается, кто-то, наоборот, открывается, меняет статус, название, руководство или состав труппы; происходят «слияния», «разводы» и перемещения в пространстве. То есть идет нормальный театральный процесс, подчиняющийся естественным закономерностям…
Когда-то и в Киеве было точно так же. Причем — дважды за последнее столетие.
Нынешние студенты на этой фразе скептически ухмыляются — привирают, мол, старожилы. Ну, насчет первого раза понятно — начало века, декаданс, кабаре-варьете, процесс «театр «Соловцов» против газетных рецензентов», фундаментальный Садовский и несогласный с ним неистовый Курбас, шароварно-гопачные передвижные гастролеры, плюс всяческие Царские сады, «ХЛАМы» и домашние салонные вечера.
А вот второй?.. «Неужели еще совсем недавно все было не так уныло и предсказуемо, как сейчас?» — с плохо скрываемым сомнением в голосе спрашивают все те же студенты.
Было. Короткий вздох между обретением свободы и экономическим коллапсом на рубеже 80—90-х породил едва ли не цунами рождения новых театров. Сколько их тогда возникло в Киеве, не знает никто. Единой статистики не существует: театры-студии открывались под патронатом городских и районных властей, творческих союзов, учебных заведений, промышленных предприятий и даже газет (было такое экзотическое образование — «Арена ВК», то есть популярного в те годы «Вечернего Киева», успевшее выпустить аж один спектакль). Дотошная дипломница кафедры театроведения в 90-м собрала точные сведения о 59 новых киевских театрах. В профессиональных кругах в конце концов закрепилась цифра 100. В общем, все как у дикарей, умеющих считать только до ста, а далее употребляющих определение «много».
Большинство театров сыграли пару-тройку премьер, а самые креативные — «Театральный клуб» О.Липцына, Экспериментальный театр В.Бильченко, «Будьмо!» С.Проскурни, Украинский музыкально-драматический театр-студия классической пьесы А.Балабана (тут, к сожалению, название оказалось короче биографии) — ухитрились даже войти в историю национальной сцены в качестве постмодернистов и ниспровергателей основ.
Успешные столичные «звезды» и амбициозные неудачники из провинции, актеры вечного «второго плана», грезящие о «первом», и выпускники «кулька», расправившие плечи в доказывании своей «невторосортности» по сравнению с выпускниками театрального, наконец, просто нормальные профессионалы, уставшие толкаться локтями на узких пятачках государственных репертуарных сцен, — все ринулись в свободное плавание на волнах — романтический сленг тех времен! — «коллективного подряда, самофинансирования и самоокупаемости».
Все это буйство сошло на нет очень быстро — лет за пять. Выжили только те театры, которые добились статуса муниципальных или районных, — нынешние 20-летние юбиляры малаховский Подол, «Сузiр’я» А.Кужельного, «Колесо» И.Клищевской, марионетки М.Яремчука, Пластическая драма В.Мишневой… Остальные исчезли бесследно.
И все бы ничего, если бы процесс продолжался, как любят формулировать наши политики, симметрично. Однако за последние полтора десятка лет Киев может похвастаться только открытием «Свободного театра» (показательно: с 2000 года — всего 6 премьер), центра «Дах»
В.Троицкого, Нового драматического театра на Печерске, театральной сцены Центра им. Л.Курбаса с разовыми постановками, «Киев модерн-балета» Р.Поклитару, «Ателье 16» И.Талалаевского и театра «Киев» как «проекта» депутатов Киевсовета.
Семь против ста — почувствуйте разницу. Тут уже каждый — на вес золота.
***
Без такого подробного «бэкграунда» не обойтись в разговоре о событии, которое еще не произошло — и, будем надеяться, не произойдет… О гипотетическом прекращении существования театра «Ателье 16» на пороге его пятилетия. Так что прошу считать вышеприведенную информацию предназначенной не читателям «ЗН», и так прекрасно осведомленным о культурной ситуации, а нашим нынешним властям, которые в идеале должны прийти к выводу о необходимости всячески этот театр поддержать.
И поддержать не просто для количества — во исполнение известной присказки о «безрыбье». Нет, театр этот, возникший с неким резонансным шлейфом (дипломный спектакль «Стеклянный зверинец» курса Л.Танюка в постановке И.Талалаевского в 2003-м
яростно критиковали корифеи театральной педагогики, а открывалось «Ателье» в январе 2004-го китчево-разухабистой «Трехгрошовой оперой»), со временем счастливо остепенился и стал предлагать зрителю все более изысканный и выдержанный сценический продукт.
Руководитель театра Игорь Талалаевский, кстати, — один из пионеров вышеупомянутого студийного движения конца 80-х. Представитель первого «призыва» так называемой школы Митницкого (термин, ставший в театральной среде практически официальным), которая дала отечественному театру, кино и шоу-бизнесу А.Лисовца, Ю.Одинокого, А.Балабана, Д.Богомазова, Д.Лазорко, С.Горова и других, он ровно 20 лет назад организовал свой театр-студию. Названная «Арт», она успела запомниться спектаклями по экзотическим в те времена текстам — «Стриптизу» С.Мрожека, «Уроку» Э.Йонеско, «Четвертому стулу» Т.Гуэрра — Л.Лакса, «Сто йен за услугу» Б.Минору. Затем, как и многие его «сверстники», «Арт» прекратил свое существование, не вписавшись в новые экономические реалии, а сам Талалаевский занялся теле- и шоу-бизнесом.
Но, видимо, ген театра в большом мальчике из интеллигентной семьи (дед Игоря — известный поэт, прозаик, драматург, переводчик Матвей Талалаевский, писавший на идиш, русском, украинском и тридцать лет проработавший завлитом Киевского ТЮЗа) оказался неистребим. И когда — опять-таки в новых условиях — нашелся меценат, предложивший карт-бланш для осуществления самых смелых фантазий, Талалаевский открыл не продюсерское агентство, сценарную мастерскую или звукостудию, а — снова театр. Нестандартное его название имеет простое объяснение: «ателье» (в переводе — «мастерская») — отсылка к знаменитому парижскому «идейному предку», а 16 — первоначальное, и с тех пор незыблемое количество актеров в труппе.
Так вот, «Ателье 16», «угнездившееся» в помещении казино «Сплит» (в девичестве — ДК Метростроя) на ул. Прорезной, за четыре года выпустил 18 (!) премьер. Причем репертуар (вот где сказывается недюжинная эрудиция и хорошее домашнее воспитание художественного руководителя) ни в коей мере не повторяет афишу других сцен — как киевских, так и «близкозарубежных».
И если шекспировские «Ромео и Джульетта», «Стеклянный зверинец» Т.Уильямса, «Как важно быть серьезным» О.Уайльда и «В ожидании Годо» С.Беккета для города — не такой уж эксклюзив, то с Ж.-П.Сартром (его «За закрытыми дверями» здесь идет под названием «Inferno. Песнь 35»), «Самоубийцей» Н.Эрдмана, «Бредом вдвоем» Э.Йонеско — не говоря уже о первопрочтениях на отечественной сцене «Виктора, или Детей у власти» («Яйцо лошади») Р.Витрака, пьес М.Цветаевой «Приключение» и «Феникс» (спектакль Казаnova»), «Головы кругом» Б.Виана, «Риверсайд драйв» В.Алена, «Жане и Беатрисе» («Ключа нет») К.Фрешетт, произведений А.Аверченко, Н.Теффи, А.Бухова под общим названием «Кабаре «ХЛАМ» («Бритва в киселе») — молодое поколение зрителей смогло познакомиться только здесь и сейчас. (Нужно особо отметить, что автора этих строк «Ателье 16» сильно выручает в работе со студентами — иначе где они могли бы вживую увидеть и уже классический абсурдизм, и сюрреализм, и экзистенциальную драму, и салонную пьесу парадокса?!).
Даже хрестоматийные «Три сестры» разложенные на три голоса (режиссер Л.Зайкаускас), прозвучали тут ошеломляюще по-новому: в спектакле «Сестры Прозоровы», три женщины — кажется, после вселенской катастрофы — вновь и вновь, ножом по сердцу, воскрешают в памяти главные моменты своей давно прошедшей жизни, в которой от мужчин и от собственно жизни остались лишь шинели, пальто и пыльные стопки книг.
Талалаевский вообще повел себя нетипично для худрука: вместо того, чтобы «держать и не пущать» в театр других режиссеров, он не прогадал, пригласив В.Малахова, О.Липцына, А.Белоуса, Л.Зайкаускаса, дал возможность попробовать себя в режиссуре актерам Д.Тубольцеву и С.Шекере (которая за лучший режиссерский дебют года даже получила «Киевскую пектораль»).
И, очевидно, только отсутствие постоянного помещения (соответственно — невозможность регулярных показов) помешало «Сестрам Прозоровым» нагрести кучу тех же «Пекторалей» — и за режиссуру, и за пластику О.Семешкиной, и за сценическую композицию вкупе со сценографией М.Мисюковой, и за музыкальное решение, и за исполнение женской роли
В.Смачелюк…
Но именно из-за помещения и начались у театра неприятности. Год назад экс-«Метрострой» отказал ему от дома.
Тогда — выкрутились. Выложив на сайте бодрый текст («С «Ателье 16» все в порядке! «Закрыть» нас нельзя, мы театр частный и сами, слава Богу, решаем: быть нам или не быть»), стали играть в Гостином дворе и Оперной студии, активно гастролировать (15 городов Украины, три фестиваля, всего же за пять лет в условиях отсутствия стационара сыграно более 200 спектаклей).
Но тут грянул мировой экономический кризис, помноженный на реалии отечественного «мутного» момента... И оказалось, меценатские вложения теперь уже не могут покрыть затрат театра — при том, что последние минимальны (в полном соответствии с правилом «голь на выдумки хитра»).
…Сам Талалаевский, конечно, на улице не останется. Тряхнет стариной: телевидение, шоубиз, литературная деятельность, педагогика. Не впервой.
Актеры тоже все пристроены — по сериалам, телепрограммам, рекламе.
Только вот публику жаль — не ровен час, новое поколение киевских зрителей опять будет знать о Сартре, Виане, Эрдмане, Цветаевой исключительно понаслышке…
***
А теперь вернемся к началу. Театры должны рождаться и умирать естественно — накопив силы и идеи, или же, соответственно, исчерпав себя.
«Ателье 16» — лишь в начале пути (еще не пройдена даже сакраментальная отметка в 13 лет, отведенных Станиславским на проверку жизнеспособности любого студийного коллектива)… Путь этот извилист, но страшно любопытен.
Смерть такого театра была бы неестественной для него самого и реальной потерей для города, который пока что ничего не сделал в его поддержку, но может получить от него многое (в том числе, и в социальном плане — как уже два года подряд получает новогодний детский мюзикл «Той, хто з неба впав» композитора И.Поклада и поэта А.Вратарева, рискнувших связаться с театром-новичком).
Завершая традиционно — «так пусть же все, от кого это зависит, проявят добрую волю и понимание….», — держим кулаки за то, чтобы в данном случае за ритуальными заклинаниями последовали бы конкретные действия, и «Ателье 16» не превратилось бы в «Киев минус Ателье».