Скромно, без излишней помпезности отметили мы два знаменательных юбилея - тысячелетие нашего, Киевской Руси, а значит украинского летописания и книгопечатания. Появились интересные сообщения, публикации, осветившие ряд малоизвестных подробностей. Остался неясным, пожалуй, единственный вопрос - почему именно тысячелетие и именно в истекшем году?
Традиционно основополагающей, хотя, наверняка, не первой нашей летописью считается «Повесть временных лет», которую многие современные исследователи датируют 1113 годом. При этом подчеркивается, что у «Повести» было несколько авторов, что ее не просто переписывали, но и перерабатывали, дополняли, что Нестор-летописец сам черпал данные из других источников. Учитывая все эти детали, можно условно отнести начало летописания к тысячелетнему возрасту. Ведь известно, что в 1037 -1039 годах при Софийском соборе в Киеве был составлен Киевский летописный свод, автором которого предположительно считается публицист Илларион, а в 1095 году игумен Киево-Печеркого монастыря Иоанн написал «Второй Киево-Печерский летописный свод» - первый, так называемый начальный, вышедший из-под пера Никона, относят к 1072-1073 годам. Таким образом, «Повесть временных лет» мы имеем все основания считать не первой, а именно основополагающей, самой заметной нашей летописью.
А вот как быть с книгопечатанием? Ведь здесь речь идет не о первой появившейся в нашей земле книге, пусть даже рукописной, не о производстве книг вообще, не о книгопечатании!
Появление книг как светских, так и духовных, вернее, прежде всего духовных, предусматривает достаточно широкое распространение письменности, грамотности. Вспомним, что говорит по этому поводу Нестор-летописец. Рассказывая о походе Аскольда на Византию, он подчеркивает обмен грамотами между двумя сторонами, а последнее предусматривало составление документов на языках обеих сторон.
Естественно, что книги были необходимы прежде всего для религиозных целей, и принятие христианства их появлению широко способствовало. Характерен отрывок из той же «Повести временных лет»: «Славяне были уже крещенными, когда их князья Ростислав, Святополк и Коцел послали к царю Михаилу, говоря: «Земля наша крещена, но нет у нас учителя, который бы наставил и поучал нас, и объяснил святые книги, ибо не знаем мы греческого, ни латинского языка. Одни нас учат так, другие иначе; мы же не знаем ни начертания букв, ни их значения. И пошлите нам учителей, которые могли бы нам рассказать о книжных словах и о смысле их».
Происходило это в конце 800-х, учителя были посланы, Константин и Мефодий. Книги церковные переложены на славянский язык, что вызвало бурный протест в определенных кругах, пока папа римский не сказал категорично: «Если же кто хулит славянскую грамоту, да будет отлучен от церкви».
Из приведенного отрывка летописи можно сделать вывод, что присланные учителя действительно разъяснили книжные, точнее религиозные слова, а вот в отношении начертания букв нужно сделать серьезную оговорку. И сам Нестор, и другие источники неоднократно ссылаются на существование славянской письменности - так называемых кириллицы и глаголицы.
Но одно дело - переводная литература и совсем другое - своя, оригинальная. Собственно, сама «Повесть временных лет» является в значительной степени художественным, а не просто документальным произведением. К числу самых ранних образцов художественно-публицистической литературы относится «Слово о законе и благодати» Иллариона, предположительно произнесенное им в Софийском соборе в присутствии Ярослава Мудрого, а потом записанное и размноженное при храмах и монастырях.
«Изборники» 1073 и 1076 годов можно смело отнести к разряду книг для семейного чтения. В них помещены тексты назидательные, переводы некоторых богословско-философских трактатов, помогавшие толковать евангельские тексты. Рукописно выполненное, но прекрасно оформленное полиграфически Остромирово евангелие 1056-1057 годов отличается очень высокой культурой книгоделания и среди наших древних книг может смело претендовать на одно из первых мест.
К сожалению, издававшиеся при советской власти источники почти не дают представления о роли в книгопечатании князя Константина Острожского, о созданной им типографии, бумажной фабрике, о месте, которое занимали в этом деле древний Галич, Киево-Печерская лавра. Этот пробел немного заполнился в период подготовки к юбилею.
Но даже скупые материалы исследователей и очень небольшое количество дошедших до нашего времени самих книг дают нам, далеким потомкам, все основания гордиться своей историей творения книг, специальной и художественной литературы за пройденный тысячелетний путь.
Еще не все Сциллы и Харибды нашей книжной Одиссеи остались позади. Трудные времена переживает она сейчас. Но нам есть на что оглянуться - с гордостью и благодарностью предкам.