Удивительное рядом: сразу в нескольких фильмах из программы Берлинского кинофестиваля присутствовала Одесса — прямо или косвенно. А с нею вместе и вся Украина. Получается, не могут они там, на благословенном Западе, без нашей Одессы-мамы, есть в ней какая-то киношная притягательность.
Фильм «Трилогия: Плачущий луг» знаменитого греческого режиссера Тео Ангелопулоса («Комедианты», «Пейзаж в тумане», «Взгляд Улисса») был единственным из виденных мною в Берлине фильмов, с которого уходили люди. Оно и понятно: длинная-предлинная трехчасовая картина, местами кажущаяся особенно манерной, претенциозной. Всю эту историю можно было бы изложить в масштабе один к двум и не тянуть кота за хвост так уныло долго… Один из умудренных опытом моих коллег предвидел нечто подобное и уговаривал не смотреть фильм, а пойти прогуляться, славно отобедать, испробовав какой-то особенный немецкий «зуп».
Я не пошел. Я сидел в зале, все глубже погружаясь в картину и ее неторопливый, неповторимый ритм. Три экранных часа, три десятилетия. Не так уж и много, если считать. История семьи, которая, побросав все, уезжает из предместья нашей Одессы. Причина проста — 1919 год, гражданская война, красные войска занимают город. А греки уходят, дабы вернуться в страну своих предков. Поневоле вспоминаются древнегреческие трагедии, все эти распри городов, весей, родов. Да, конечно, семейная история. Три поколения. Юные Элени (Александра Аидини) и Александр (Никос Паусанидис) с пяти лет любят друг друга. Однако на девушку положил глаз его отец, Спирос, один из вождей общины, под водительством которого основывают под Салониками Новую Одессу. Элени буквально из-под венца ускользает от Спироса, который, разумеется, посылает вослед свои проклятья — с театральной сцены. Буквально так, ведь они пытаются спрятаться в театре, где живут беженцы, заполонив все ложи. Отец рыдает на сцене, а зрители — вот они, глазеют отовсюду. Древнегреческая трагедия, ее мотивы, ее корни брезжат где-то вдали, напоминая о непреложности своих законов. Один из них: грех наказуем, расплата неминуема, даже если вина твоя почти условна и ты не имел выбора. Как в этом случае, когда поступки диктовались чувствами. И, несмотря ни на что, герои фильма будут идти по жизни рядом, родят детей, двух мальчиков. Но только все равно ветер истории разнесет их в разные концы света, и никто не удостоится снисхождения.
Перед нашими глазами проходят три десятилетия жизни женщины, которая при этом не изменится ни на йоту. Красота и молодость неизбывны в этом мире, хотя постоянно подвергаются чудовищным испытаниям. Сам режиссер называет среди культурных источников фильма древний Фиванский цикл, его мифологическую составную. И отзвуки мифа наполняют своим гулом пространство истории ХХ века: брат идет на брата во времена гражданской войны, последовавшей в Греции после Второй мировой, — и оба погибают (уж не дедово ли проклятие сработало?). И страшно рыдает мать над их телами. А за кадром будут звучать слова из последнего письма ее мужа, задолго до этого эмигрировавшего в США, ушедшего на войну и погибшего в Окинаве: «Твои руки опустились, распростерлись на мокрой траве. Ты подняла их, обронив несколько капель. Словно отверзлась земля…».
Мир этого фильма и вправду величественен — как былинный эпос, как древняя трагедия. Людей на тот свет провожают здесь с изумительной красотой: под черными флагами, скользя по воде на плотах и лодках. Будто бы водная гладь мучительной исторической жизни перед нами. Сам Ангелопулос утверждает: это пейзаж его внутреннего мира, то, что присутствует на экране его личностного духа. И, как в огромных древнегреческих театрах, на сцене здесь огромный хор — жизнь героев происходит на авансцене истории, которая столь же театральна, сколь и беспощадна к человеку, каждой ошибке его, каждой слезинке.
«Греческие мифы, греческая мифология, — говорит режиссер, — есть история, которую мы изучали в школе, с которой мы продолжаем жить; она продолжает воздействовать на нас ежедневно. Греция — это страна, наполненная древними камнями, древними храмами, стоящими в руинах, утраченными цивилизациями, которые остались в обрывках текстов и потрескавшихся камнях. Это то, что мы постигали, едва отворив глаза, с первыми проблесками сознания, то, с чем мы вырастали. Мы учились любить старые камни, и мифы, через которые пропускалась наша личностная история, длясь и фильтруясь…».
Такая страна. И такой художник, Тео Ангелопулос. Тем не менее он утверждает, что «в своей стране чувствует себя изгнанником. Я нахожусь как бы во внутренней эмиграции. Не нахожу своего дома, и это означает, что я не имею гармонии в себе и с самим собой, собой и миром. Мой временный дом может обнаружиться за рулем автомобиля вместе с мелькающим за окном ландшафтом. Я нахожу при этом утерянное мной ощущение баланса. Ибо это дом, принимающий меня и то, что принимаю я…».
Местами «Трилогия…» (а будут сняты еще две картины) захватывала меня настолько сильно, что я забывал, о какой реальности идет речь. Глаза мои увлажнялись, я думал о своем роде, отдельных и довольно многочисленных представителей которого некогда раскулачили и погнали с родной земли. О том, сколь страшно прокатились по моей семье революции и войны, коллективизация и голод, от которого спаслись только чудом. Отчасти этот материал был воплощен в нашем кино, но только отчасти и под известным идеологическим уклоном: красные были цацей, все остальные — бякой. В 90-е годы попытались переиначить, поменять плюс на минус, однако, за небольшими исключениями, из этого пока мало что получилось. Итог — мы сегодня живем, под собою «не чуя страны», не ощущая ее как нечто свое и близкое. Хотя вещь эта сложная, и самоощущение Ангелопулоса — еще одно тому веское подтверждение. Однако горько, что для миллионов украинцев Родина есть нечто малоощутимое: «ваша державна мова», «ваша держава», «ваша Хохландия», с которой не прочь порвать, раз и навсегда.
Героиня фильма «25 градусов зимой», который закрывал Берлинский кинофестиваль (будучи при этом конкурсной лентой), украинка Соня, из Одессы. Картина 35-летнего бельгийского дебютанта Стефана Вюлле (надеюсь, его работу увидят в Украине хотя бы на фестивале «Молодость») — это такой себе жанровый коктейль: комедия, мелодрама, детектив да еще роуд-муви сплетаются здесь достаточно органично. В главной женской роли хорошо известная у нас актриса Ингеборга Дапкунайте («Подмосковные вечера», «Утомленные солнцем», «Москва») — литовка, живущая ныне в Лондоне. Когда на пресс-конференции ее спросили, не сложно ли было играть украинку, она ответила, что нет, сложности шли только от незнания французского, на котором говорят персонажи картины. А уж славян литовцы знают и чувствуют хорошо…
Учительница математики Соня уехала из Одессы на поиски мужа, уже пару лет обитающего в центре Европы и давно не подающего признаков жизни. А тут еще зарплату не платят, жить стало невмоготу. Фильм начинается в полицейской машине, за кадром Соня объясняет, что ее задержали и хотят выслать обратно, в Украину. Ей этого, понятное дело, не хочется и, воспользовавшись заварушкой на дороге, она «тикает». Прячется в машине Мигеля (Жак Гемблин), который, естественно, пытается избавиться от незнакомки. Не тут-то было.
— Ты кто? — пытается выяснить он.
— Я из Одессы, — объясняет она.
— А, это в России.
— Нет, в Украине.
И так несколько раз, пока он не выучит наизусть. Полезный ликбез, в том числе для западных зрителей, едва ли читавших книгу Леонида Кучмы (у которого авторы, видимо, и списали приведенный выше диалог; где же еще?). Когда объявится мать Мигеля, Абуэлита (известная актриса Кармен Маура), ликбез повторится сначала, только теперь его уже будет проводить бельгиец. Впрочем, мать быстро проникнется сочувствием к украинке и расскажет о своем: она же испанка, вышла замуж за местного, и разве уважали ее национальные чувства и любовь к испанскому языку? Политкорректности раньше и в помине не было, вот оно как.
Теперь оная, слава богу, есть, а потому Мигель, его малолетняя дочь и мать проникаются проблемами Сони и всячески помогают ее поискам. У самого героя похожие семейные проблемы: женушка укатила в Америку и там зарабатывает на хлеб насущный. Он собирается к ней, однако в последний момент получает совет: не рыпаться, не сильно он ей там нужен, в Штатах, ей и без него хорошо.
К этому времени как раз и Соня разобралась с обретенным ценой героических трудов супругом: тот вполне обустроился у мирной бельгийской женщины. Ей, конечно, малость досталось от Сони, но фиг с ней и с ним тоже — теперь они с Мигелем могут раскрыть объятия друг другу. Ведь до этого уже наблюдалось у них некоторое дрожание телес, на встречных курсах, однако были еще несвободны. Теперь мечты должны сбываться. Мигель, поставивший 4:0 в матче «Реал» — «Барселона» (на футбольном тотализаторе), слушает в машине, вместе с обновленным составом семейства, репортаж из Мадрида. 3:0! — вожделенный результат не за горами. Но пошли титры, вот ползут они свои последние экранные метры. И снова включится фонограмма, и футбольный комментатор восторженно завопит свое: «Го-о-ол!!». 4:0… «Мечты сбываются!», — орет Мигель. «Сбываются!!», — вторит ему украинка Соня, вдали от родины нашедшая свое счастье.
Вот потому-то, видимо, фильм и показали на закрытии: он полностью совпадал с девизом фестиваля, который заблаговременно объявил его директор, Дитер Кослик: мечты должны сбываться, хотя бы на экране. После чего они инфицируют жизнь, и в ней начнет происходить тоже самое. Вот будет замечательно. Приятно, что начали с украинки и бельгийца с испанскими корнями.
В самой Одессе, как известно, всегда жили оптимистичные люди. За оптимизмом приезжала сюда и группа немецких кинематографистов во главе с известным режиссером неигрового кино Ульрике Оттингер. Они внаглую покусились на то, чтобы экранизировать знаменитейший роман «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова. Казалось бы, уж как немцам понять что-то, да еще воссоздать на экране?
Фильм включили в одну из официальных программ Берлинале «Форум». Он длинный-предлинный, аж 198 минут длится. Я посмотрел всего лишь первых восемьдесят и сбежал, все равно его привезут к нам, тогда и досмотрю, — на конкурсный французский фильм. Некоторые из моих коллег сурово отчитали работу Оттингер: бездарно, вяло, несмешно. Судить, сами понимаете, не имею права. Но то, что увидел, бездарным не показалось. Немка решила посмотреть на нашу жизнь сквозь призму Киры Муратовой, как бы доверившись ее вкусу и разумению. Да и одесские актеры, снявшиеся в картине (Георгий Делиев, Геннадий Скарга, Светлана Дягилева и другие), не позволили уходить в сторону. Получился фильм о Стране Советов, некая обобщающая история — с 27-го года по девяностые. Ибо здесь показан усредненный быт и некий концентрат советскости, некая маска, вязь обрядов, выработанных тем укладом жизни. О котором многие тоскуют и сейчас, для них та страна была своей. А вот новая Украина таковой пока не стала.
Ну что же, весь мир сегодня таков: жизнь в нем перевернулась и укладывается заново. Многое подвинулось разумом и поехало «світ за очі». Домом становится то или иное средство передвижения. Родиной кажется картинка, мелькающая за окном автомобиля. И славно. Однако мифы все равно крутятся в сознании, и на экраны выходит древний хор с черными флагами и голосит, провожает в последний путь наше прошлое. Только что же будет с нашим общим будущим?