Украинское кинопространство уже едва ли станет «великим немым». Поскольку продолжаются громкие маневры на дубляжном фронте. И обмен «любезностями» продолжается тоже. Некоторые кинопрокатчики на этой неделе заговорили о забастовке, если Минкульт не пойдет им на уступки, отказавшись от обязательного украинского дубляжа всех иностранных фильмов. А Минкульт сделал своеобразный ход конем, планируя «приравнять дублированные на украинском языке фильмы к фильмам национального производства, за счет чего с этих картин и будет снят налог».
А это уж слишком «гуманитарный» креатив А.Чмиль... С какой это радости приравнивать к нашему «национальному» голливудских халков—шреков—пауков—гоблинов и прочую кинонечисть, которую как раз и надо облагать налогами! Чтобы не размножалась так агрессивно. И чтобы наша казна не пустовала. Может, приравняем к «национальному статусу» еще и китайский ширпотреб, ведь он тоже реализуется на наших базарах, и некоторые продавцы общаются на украинском языке?
В этой теме пока что понятно лишь одно: просто так никто не успокоится...
Поэтому и возвратимся к истокам резонансности. Собственно — в Конституционный суд, где 20 декабря 2007 года и было принято знаменитое решение КСУ, ставшее яблоком раздора.
Докладчик по делу о распространении иностранных фильмов в Украине, судья Конституционного суда Украины Петр Стецюк ответил на вопросы «ЗН» — в продолжение резонансной кинотемы.
— Петр Богданович, после объявления решения Конституционного суда прошло немало времени, а интерес в обществе к этому вопросу не утихает. И отечественные СМИ волнуются, и МИД России выступил с критикой… Что, на ваш взгляд, в большей степени так возмутило социум?
— Конституционный суд Украины, исходя из системного анализа Конституции и законов Украины, а также международных правовых актов, ратифицированных нашим государством, растолковал содержание одного из положений ч. 2
ст. 14 Закона Украины «О кинематографии», а именно «иностранные фильмы перед распространением в Украине в обязательном порядке должны быть дублированы или озвучены либо субтитрованы на государственном языке…» таким образом, что эти фильмы не подлежат распространению и демонстрации в Украине, если они не дублированы или не озвучены либо не субтитрованы на государственном языке, а центральный орган исполнительной власти в области кинематографии не имеет права предоставлять субъектам кинематографии право на распространение и демонстрацию таких фильмов и выдавать соответствующее государственное удостоверение.
Иными словами, по этому решению все без исключения фильмы иностранного производства не могут распространяться и публично демонстрироваться на территории Украины, если они не дублированы, не озвучены либо не субтитрованы на украинском языке.
— Каковы после этого действия Госслужбы кино?
— Государственной службе кинематографии Министерства культуры и туризма Украины прямо запрещено выдавать государственные удостоверения на право распространения и демонстрации фильмов, если последние (конечно, будучи иностранными) не дублированы, не озвучены либо не субтитрованы на украинском языке.
И все, и ни на йоту больше.
Однако, как оказалось, даже столь лаконичного предписания было вполне достаточно, чтобы обнажить проблему хронического невыполнения большинством участников украинского кинорынка национального законодательства в сфере кинематографии. В частности, касательно использования государственного языка. Сегодня можно констатировать, что десять лет подряд цинично нарушались элементарные предписания закона об использовании государственного языка в сфере кинематографии (Закон Украины «О кинематографии» был принят еще в 1997 году). Десять лет искусственно сдерживалось развитие национального кинодубляжа собственно как отдельного вида творческой деятельности. К тому же, как это ни парадоксально, дельцы от кинематографии еще и получали немалые прибыли, организуя полулегальный прокат в украинских кинотеатрах продублированных (озвученных) на русском языке для российского кинорынка иностранных фильмов.
А теперь все это, если не пропадает, то, по крайней мере, становится явным. Так кто же из этих людей, скажите мне, пожалуйста, будет приветствовать такое решение КСУ?
Это, по-моему, и есть настоящая причина такого «общественного возмущения».
Все же остальное в этой истории вокруг решения КСУ в деле о распространении иностранных фильмов, прошу прощения, от лукавого.
— Что вы имеете в виду?
— Имею в виду исключительно спекуляции, которые вот уже несколько недель используются в дискуссиях в СМИ. Прежде всего это попытка создания иллюзии искусственного противостояния в этом вопросе, с одной стороны, украинских граждан с их правом на использование в кинематографии государственного языка, а с другой — украинских граждан, причисляющих себя к национальным меньшинствам, — с таким же правом на использование в кинематографии своего родного языка.
Второе. Это попытка в который раз разыграть «русскую карту» в Украине с позиций защиты русскоязычного украинского населения и защитить его от «грубой украинизации всех и вся».
Третье. Это спекуляции вокруг советских фильмов, абсолютное большинство которых было снято на русском языке.
Четвертое. Навязывание обществу мнения о невозможности в Украине надлежащим образом организовать качественное дублирование иностранных фильмов именно на украинском языке, что явно перекликается со старой басней о неполноценности украинской культуры.
В конце концов, всех и не перечислить. Да и нужно ли это делать?
— Чем, собственно, руководствовался Конституционный суд, именно так толкуя вышеупомянутую норму Закона «О кинематографии»?
— Необходимо определиться, во исполнение какого конституционного предписания принята данная правовая норма... В нашем случае роль такого фундамента играет прежде всего ч.2 ст.10 Конституции Украины, по которой «государство обеспечивает всестороннее развитие и функционирование украинского языка во всех сферах общественной жизни на всей территории государства».
Важным в процессе толкования является рассмотрение данной нормы в ее системной связи с близкими (по предмету правового регулирования) другими правовыми нормами. В этом деле таковыми, в частности, являются соответствующие положения законов Украины «О ратификации Европейской хартии региональных языков или языков меньшинств», «О языках в Украине», «О национальных меньшинствах», «Об основах национальной безопасности», а также решение КСУ от 14 декабря 1999 года (дело об употреблении украинского языка).
С другой стороны, важен вопрос анализа содержания понятий и категорий, употребляемых законодателем в данной норме. Именно поэтому суд провел комплексный анализ таких понятий, как «дублирование», «озвучивание», «субтитрирование» фильмов, а также — их «распространение» и «демонстрация».
Суд пришел к выводу, например, что распространение фильма является первичным относительно демонстрации. Положение статьи 14 Закона «О кинематографии» об обязательном дублировании или озвучивании либо субтитрировании на государственном языке иностранных фильмов перед их распространением в Украине должны применяться ко всем фильмокопиям, распространяемым в Украине. В частности, и к тем, которые используются для демонстрации таких фильмов.
Или, например, другой вывод, который прямо не обозначен в тексте решения, но логически вытекает из его содержания. Если участник кинорынка в Украине относит себя к категории добросовестных исполнителей закона, в самом деле радеет за развитие национальной культуры, а не только преследует цель получения экономической выгоды как предприниматель, то он наверняка будет стремиться продублировать, в крайнем случае — озвучить иностранный фильм перед его демонстрацией в Украине.
Вместе с тем выбор участником кинорынка «субтитрирования» (самого дешевого с экономической точки зрения способа формального соблюдения предписания закона) трудно назвать направленным на как можно лучшее выполнение предписания
ч. 2 ст.10 Конституции Украины (обеспечение всестороннего развития украинского языка). Между тем без «субтитрирования» фильмов невозможно сегодня обеспечить надлежащее удовлетворение своих культурных прав граждан с особыми нуждами (глухих, глухонемых).
— Если вернуться к конституционному представлению 60 депутатов об официальном толковании части второй статьи 14 Закона Украины «О кинематографии», то обнаруживаются действительно странные вещи... Та же часть вторая предполагает целостную синтаксическую юридическую сентенцию: «Иностранные фильмы перед распространением в Украине в обязательном порядке должны быть дублированы или озвучены либо субтитрованы на государственном языке, они также могут быть дублированы или озвучены либо субтитрованы на языках национальных меньшинств». Депутаты же (а среди них много нашеукраинцев) просят КС «толковать» исключительно первую часть одного предложения… Словно умышленно его обрывают. Вроде после запятой уже и трава не растет… Теперь же, оказывается, другая группа депутатов может к вам обратиться с просьбой «толковать» вторую часть того же предложения — и для этого будут все основания?
— Вопрос резонный... Но полный ответ на него, как мне кажется, можно получить, только комплексно рассмотрев проблему, в частности, учтя и существующие предписания конституционно-процессуального права.
На первый взгляд, может создаться впечатление, что, растолковав только половину первого предложения части второй статьи 14 Закона Украины «О кинематографии», суд не завершил свою работу, он словно оборвал ее на половине. Но это ошибочное впечатление. Оно, может, как-то просматривается, если эту ситуацию оценивать с «филологической» точки зрения. А с юридической — ситуация совершенно иная.
Суд растолковал одну целостную завершенную норму — «иностранные фильмы перед распространением в Украине в обязательном порядке должны быть дублированы или озвучены либо субтитрированы на государственном языке». Здесь стоит заметить, что вышеупомянутое предложение содержит в себе две самостоятельные (самодостаточные) нормы права: императивную о применении государственного языка и факультативную — о применении языков национальных меньшинств. Предметом же конституционного представления 60 народных депутатов, собственно, и была только первая норма — норма об обязательном дублировании (озвучивании, субтитрировании) иностранных фильмов на государственном языке, и суд не выходил за рамки конституционного представления.
Однако последнее вовсе не означает, что суд отгородился стеной равнодушия от проблемы языковых прав национальных меньшинств в сфере кинематографии. Решение КСУ как документ состоит из нескольких частей. В регулятивной (заключительной) части суд дал четкий ответ на четкий вопрос, заданный народными депутатами. А в мотивировочной части суд привел полный текст данного предложения. При этом, с одной стороны, суд констатировал факт системной связи между двумя частями вышеупомянутого предложения, тем самым исключив возможность их противостояния (взаимоотрицания). С другой стороны, проведя комплексный анализ национального законодательства и международных правовых актов, ратифицированных Украиной, которые регулируют вопрос применения государственного языка и языков национальных меньшинств, — суд сделал вывод о том, что обязанность соблюдать положения части второй статьи 14 закона об обязательном дублировании или озвучивании либо субтитрировании на государственном языке иностранных фильмов перед их распространением в Украине не нарушает прав национальных меньшинств на использование своего языка в области кинематографии.
— Тогда получается, что некорректность в этом деле изначально проявили уже сами депутаты, собственно, как авторы конституционного представления?
— Я бы так вопрос не ставил. И не прибегал бы к оценке действий народных депутатов. Право на конституционное представление — исключительное право депутатов, и им решать, каково будет его содержание. Вместе с тем логику данного конституционного представления вполне можно понять. Народные избранники столкнулись с фактами системного и длительного нарушения законодательства в части применения в сфере кинематографии именно государственного языка.
Одно «понимание» этой проблемы демонстрировало Министерство культуры (время от времени выдавая государственные удостоверения для демонстрации иностранных фильмов, дублированных на русском языке), другое — Киевский апелляционный хозяйственный суд (в свое время фактически запретивший постепенное налаживание процесса дубляжа иностранных фильмов на украинском языке), третье — разные составы украинских правительств.
Поэтому обращение народных депутатов в Конституционный суд — просьба дать толкование этой нормы и таким образом положить конец «разнопониманию» (фактически — скрытому невыполнению закона) и защитить украинский язык как государственный.
— С защитой государственного языка понятно. А вот читатель «ЗН» в Одессе или Донецке, возможно, поинтересуется, а что же будет дальше с российскими фильмами в Украине?
— Ничего. Как минимум — ничего плохого. Данное решение КСУ, по-моему, никоим образом не меняет статуса российских фильмов в Украине. Их статус в конце концов, как и статус других иностранных фильмов, был определен еще десять лет назад Законом «О кинематографии». При той достаточно мягкой (либеральной) правовой форме, примененной украинским законодателем в отношении обязательного «дублирования, озвучивания либо субтитрирования» иностранных фильмов на украинском языке, учитывая тот факт, что абсолютное большинство украинских граждан хорошо понимает русский язык, а для значительной части он является еще и родным, — нетрудно предвидеть, каким именно путем будет осуществляться выполнение предписания вышеупомянутой нормы закона. Иными словами, мне кажется, будет так, как есть в настоящее время. Поэтому высказывания о «вытеснении русского языка из кинотеатров», «наступлении на русский язык» и т.п. — это не более, чем обычные политические спекуляции.
В этом плане хочу привлечь внимание еще к одному моменту. В решении КСУ нет ни слова о языке фильмов. В нем идет речь об «иностранном фильме» собственно как культурологическом продукте, продукте, созданном (изготовленном) за пределами нашей страны. И предписания вышеупомянутого закона и данного решения КСУ касаются только «иностранных фильмов». Следовательно, абсолютно естественным представляется то, что «национальный фильм» (по действующему законодательству — фильм, созданный субъектами кинематографии Украины, производство которого осуществлено в Украине и авторское право или право собственности на который полностью или частично принадлежит субъектам кинематографии Украины) может быть снят в Украине как на государственном языке, так и на языках тех же национальных меньшинств. Но об этом почему-то не говорят…
— Как быть с советскими фильмами, которые снимали, в частности, и в Украине, но на русском языке?
— Проблема советских фильмов — не проблема данного закона. Это скорее вопрос правопреемственности вообще. Законом от 12 сентября 1991 года Украина признала себя правопреемницей СССР. Поэтому любой интеллектуальный, культурный продукт (в т.ч. и фильмы), который был создан в УССР (СССР), следует считать национальным. Поэтому не надо и на этом спекулировать. Есть ли смысл сегодня дополнительно расходовать средства на дубляж или озвучку советских фильмов? Трудно сказать. Это вопросы целесообразности, где могут быть самые разные мотивации (образовательные, художественные и т.п.). Но кажется, что нет смысла их субтитрировать, разве что с единственной целью — для просмотра этих фильмов лицами с особыми потребностями.
Ситуация с правопреемственностью в национальной кинематографии не ограничивается только советскими фильмами. Ведь в ХХ веке (веке кино) фильмы снимались, скажем, и в Украинской Народной Республике, и в Западно-Украинской Народной Республике.
Не менее интересной может стать ситуация и с любительскими фильмами, снятыми на украинском языке в 50—70-е годы за пределами УССР (украинская диаспора Бразилии, Канады, США, Франции).
— Сегодня активно заговорили об изменениях к Закону «О кинематографии». Не обострят ли определенные «изменения» ситуацию, которая и без того остра, и различные политики играют на ней, кому как выгодно?
— Изменения к Закону Украины «О кинематографии» объективно нужны. Пробелов в нем более чем достаточно. Полагаю, что проекты изменений к закону будут предложены разными политическими лагерями украинского парламента. Но и цели этого действа будут скорее политическими, нежели профессиональными (кинематографическими). К сожалению.
— Может ли, на ваш взгляд, дело «о дубляже» оказаться в Европейском суде по правам человека?
— Не думаю. В Европейский суд по правам человека обращаются в тех случаях, когда использованы все национальные способы защиты прав и свобод. А в данном случае таких нарушений нет, поскольку КСУ своим решением никаких прав и свобод человека не нарушал.