Жизнь, оборванная andante... Мыкола Хвылевый оставил одну из самых больших загадок после себя в истории украинской литературы. Трагическая точка на ленте жизни 13 мая 1933 года. 77 лет спустя эту финальную точку интерпретируют по-разному: некоторые из литературоведов считали, что уход из жизни Хвылевого был «постановочным», если, конечно, это слово применимо, когда речь идет о смерти.
Хвылевый — символ своего времени, человек загадочный. Вместе с другими загадочными личностями начала ХХ века он создал миф.
В конце концов каждая великая эпоха всегда создает в себе миф.
Хвылевый вместе с Лесем Курбасом, Николаем Кулишом, Павлом Тычиной создали миф «золотого гомону» своей эпохи.
Этот миф столь загадочен, что до сих пор нет однозначного его толкования. Ведь нет ни рукописей, ни достаточного количества свидетельств, чтобы сделать достоверные выводы.
Только сегодня, в ХХІ веке, мы открываем для себя сокровища начала века прошлого.
Новая книга, только что вышедшая в издательстве «Грані-Т», — попытка приоткрыть дверь в мистериальный ХХ век. Это издание называется «Арабески Миколи Хвильового». Оно привлекает внимание современного читателя к Хвылевому, который «сам
хвилюється і нас всіх хвилює» (В.Коряк). Волнует и сегодня. Ведь мы вряд ли можем сказать, что приблизились к пониманию этого гения. Не приблизились, поскольку не существует отрубного текста Мыколы Хвылевого.
Этот харьковский художник является составляющей того эстетически-мировоззренческого проекта, который был реализован почти сто лет назад. Сегодня, когда исполнилось 77 лет со дня самоубийства Хвылевого, литературовед Вера Агеева, профессор Национального университета «Киево-Могилянская академия», решила, что пора вернуться к диалогу с классиками, но на новом уровне...
Нельзя сказать, будто Хвылевый для истории украинской литературы — неизвестная земля. Только этой весной появилось издание, которое привлекло внимание к харьковскому «романтику витаизма», — «Полювання на Вальдшнепа. Розсекречений Микола Хвильовий». Выходу этой книги способствовали профессор истории Юрий Шаповал и профессор литературы НаУКМА Владимир Панченко. Не так давно украинский читатель имел возможность ознакомиться с трудом Леонида Плюща «Його таємниця, або «Прекрасна ложа» Хвильового». В украинском литературоведении есть немало исследований с Хвылевым в центре внимания.
Однако издание, подготовленное Верой Агеевой (оно было представлено в Могилянке), совершенно иного рода. Его задача — показать Хвылевого на фоне эпохи. Поскольку только в таком «синестезионном единстве» можно понять «волны» эпохи Хвылевого.
Его искусство никогда не станет понятным, если оставлять вне контекста работы начала ХХ века, музыкальные композиции, в конце концов — текстуру и стиль эпохи. Модернизм, проявивший себя, в частности, и в украинской культуре, вышел из единства искусств, которое, в свою очередь, углублено в мировоззренчески-философский сдвиг, существовавший в конце ХІХ века.
Хвылевый в истории украинской литературы стоит, кажется, «между двух сил»: как революционер, общественный деятель, апологет политического водоворота — и, с другой стороны, как отшельник, мистик, член масонской ложи или какого-то другого загадочного ордена.
Кулиш, Курбас, молодой Довженко, Тычина — все они вышли из «темной материи» искусства, природа которого до сих пор непостижима. Они в своем творчестве реализовали европейские мировоззренчески-эстетические поиски. А вместе с тем смогли явить неповторимый стиль в украинской культуре. Импрессионист (а также в некоторой степени и экспрессионист) Хвылевый, имажинист и «классицист» (или неоклассик) Рыльский, «кларнетист» космического пространства Тычина, экспрессионист немецкого образца Довженко — все они реализовали в украинской литературе полноту стилевой палитры европейской культуры 20-х годов.
ХХ век — один из немногих периодов украинской культуры, когда украинская художественная мысль ничем не уступала мировому духовному развитию. Наоборот, можно говорить о влиянии украинского искусства (Курбаса, Довженко) на мировую стилевую амальгаму.
Название, использованное для нового издания, чрезвычайно емкое: «Арабески Миколи Хвильового». Пожалуй, было бы ошибкой объяснять его появление на обложке тем, что оно отсылает читателя к названию одного из самых интересных произведений мастера — «Арабески». Именно это слово — арабески — обозначает особую природу художественного мышления времени, в котором жил Хвылевый. Арабески прежде всего орнаментальные, они имеют своеобразную композицию, отражающую переплетение рационального и иррационального.
«Арабески Миколи Хвильового» содержат в себе не только тексты писателя, но и мощный визуальный ряд, созданный из окладных изданий, появлявшихся во времена Хвылевого, — эти книги были в библиотеке писателя, они прошли через его мировоззрение. Все это дало основание Вере Агеевой сказать: «Такой красивой книги украинской классики я не делала еще никогда».
Вера Агеева признавалась, что одной из задач, которую она ставила перед собой, было показать Хвылевого без политики. Этот тезис возник благодаря Юрию Шереху, который в 50-е годы прошлого века опубликовал разведку о Хвылевом под таким же названием. «Позаполітична сторона творчости Хвильового і його кола мала величезне політичне значення. Тим, що вона виводила українську літературу і українську людину з провінційності і ставила її віч-на-віч із світом як рівного партнера», — писал Шерех. Конечно, «романтика витаизма», полемические памфлеты, участие в литературной дискуссии 1925—1928 гг. создали вокруг мастера шлейф политичности и даже заполитизированности. Только у немногих литературоведов можно было увидеть следы, которые приводят нас к другому Хвылевому (как у Л.Сеника или
Л.Плюща) — теософу, мистику, иррациональному Фаусту.
В конце концов сегодня в гуманитарном мире продолжаются дискуссии, дескать, старая пора текстоцентризма закончилась, наступает эпоха визуального искусства. Наличие мощного визуального ряда в предложенном издании отнюдь не отвлекает читателя от текста, наоборот — помогает понять художественный метод, способ художественного преобразования действительности. Представленная книга являет попытку преодолеть традиционную литературоцентричность в интерпретации художественной истории первых десятилетий ХХ в., показать взаимоотражение литературы и живописи.
Обложки книг, которых касалась рука Хвылевого, позволяют узнать, какие художественные стили развивались в то время в украинской культуре. И главное — искусство начала ХХ века было замечательно гармоничным, без переизбытка или несуразности. Иллюстрации к текстам Хвылевого в этом издании — картины А.Богомазова, К.Пискорского, А.Петрицкого, Г.Нарбута.
Книга, подготовленная «Грані-Т» совместно с В.Агеевой, отражает синкретизм эпохи Хвылевого, а потому является ментальным срезом исторического сознания.
В свое время литературоведы считали, что авангард начала ХХ в. — это прорыв в русском искусстве. Позднее искусствовед Дмитрий Горбачев показал, что подвижки этого авангардного движения в русской культуре пришли с украинских просторов, что прорыв инспирирован из Киева. Так же и сейчас: мы открываем для себя Мыколу Хвылевого, а вместе с ним и осознание того, что в начале прошлого века украинская культура достигла высочайших вершин и была настоящей составляющей европейской художественной панорамы.
«Арабески Миколи Хвильового» — попытка преодолеть пропасть в интеллектуально-эстетической жизни Украины. Бесспорно, не все произведения Хвылевого в одинаковой степени интересны для нынешнего читателя (все ли, скажите, будут читать абсолютно все памфлеты?). Однако «Я (Романтика)» или «Арабески» стали бессмертными, поскольку они воплощают психологию человеческой личности, хотя и мутировавшую, искореженную, надломленную, а потому страшную...
«Арабески» — это не игра с орнаментом, а попытка с помощью невидимых узоров войти в символическое поле художественного абсолюта. Каждое совершенное произведение, писал Шерех, наполнено тоской по полноте бытия, а потому все совершенные произведения «реалистичны» (Шерех понимал под этим понятием особую разновидность символического, мистериального реализма).
Вера Агеева, литературовед:
— Для такого издания мы искали писателя с биографией, а в украинской литературе ХХ в., пожалуй, это прежде всего Хвылевый. Он сам себе сделал свою символическую биографию. Кроме того, основная идея книги — представить литературу в ее отражении и взаимосвязях с живописью, с визуальным рядом...