Поводом для написания этой статьи послужило присуждение премии Г. Сковороды за перевод с французского языка на украинский литературных произведений и текстов в области гуманитарных наук. В этом году премия присуждается впервые, в будущем ее ежегодное присуждение станет традицией. Ввиду разножанровости переводимых текстов премию разделили на две части. Так, одна часть премии была присуждена за литературный перевод. Ее получил А. Перепадя за перевод произведений М. Пруста (издательство «Юниверс»). А вторая часть — за лучший перевод в области гуманитарных наук — была присуждена доктору философских наук О. Хоме за перевод «Об общественном договоре» Ж.-Ж. Руссо (издательство «Пор-Рояль»).
Книга, награжденная премией, издана в соответствии с наивысшими стандартами академизма: издание «Об общественном договоре» является двуязычным, сюда входит также так называемая Женевская рукопись, представляющая собой раннюю рукописную версию текста Ж.-Ж. Руссо. Перевод О. Хомы включает в себя послесловие, комментарии и примечания, глоссарий, предметный и именной указатели, указатель топонимов и этнонимов (причем примечания и указатели составлены как для текста «Об общественном договоре», так и для Женевской рукописи). В научном приложении к переводу читатель найдет краткую биографию
Ж.-Ж. Руссо, а также избранную библиографию, посвященную женевскому философу. Кроме того, переводчиком составлена композиция как самого трактата Руссо, так и текстов Женевской рукописи, не вошедших в окончательную редакцию труда «Об общественном договоре». Чтобы не утомлять читателя описанием всех достоинств научного аппарата этой книги, достаточно отметить лишь, что сами тексты «Об общественном договоре» и Женевской рукописи занимают 219 страниц, а научный аппарат к ним — 132 страницы.
Собственно, наличие основательного научного аппарата и послужило — наряду с качеством перевода — одним из мотивов выбора этой книги в качестве победителя конкурса.
В действительности эта победа является знаковой и перспективной не только для самих победителей, но и для всего интеллектуального сообщества Украины. И вот по какой причине. Обширный научный аппарат, которым снабжен этот труд, явился не просто фактом академической жизни, но и выражением интеллектуальной свободы переводчика. Работа над книгой продолжалась несколько лет, за что сам переводчик и его издатель, очевидно, претерпели не один укор со стороны грантодающих организаций. Ведь по всем правилам «грантодавания» в Украине (посольство Франции и Фонд «Відродження» являются основными — если не единственными — спонсорами переводов с французского языка) и, соответственно, правилам издательско-переводческой деятельности в этой области, перевод любой книги в Украине, независимо от ее размера, уровня сложности текста, наличия или отсутствия необходимости в научном аппарате и т.д., должен занимать один год.
Более того, срок в один год означает, что со дня подписания договора между украинским издательством и грантодателем переводчик должен книгу перевести, откомментировать (если это предполагается), а издатель — издать. Таким образом, на собственно работу над переводом и комментированием переводчику дается в лучшем случае 10, а то и 9 месяцев. При этом продление срока перевода возможно, но это связано с бюрократической возней и всегда ставит как издателя, так и переводчика в неудобное положение.
Конечно, кто-то может сказать, что девять месяцев — это срок, вполне достаточный для того, чтобы произвести на свет нечто вполне достойное. Но процесс работы над переводом в своем полном цикле предполагает рефлексию над содержанием уже проделанной работы, возвращение к уже написанному тексту, углубленное понимание генеральных идей переводимого произведения (что происходит лишь с завершением работы над всем текстом), поиск точных лексических соответствий, способных войти либо вписаться в научный аппарат украинского языка, комментирование и разъяснение неясных или темных мест. Наконец, некое прочувствование конъюнктурной и читательской ситуации, в которую впишется будущий перевод, что, кстати, также требует эмоциональных, интеллектуальных сил и просто затрат времени.
Представляется очень странным, почему переводы классических и современных зарубежных авторов, по мнению заказчиков интеллектуальной продукции, должны делаться скоростным методом, чуть ли не стахановскими темпами. Я вижу в этом вредном заблуждении отголосок некоей общей интеллектуально-ущербной парадигмы, навязываемой украинскому научному сообществу не без его молчаливого согласия.
Сама по себе переводческая
деятельность является мощным стимулом развития собственных философских традиций — и история диалога европейских философий полна такими примерами. Если говорить о той же французской философской традиции, то, например, переводы Жаном Ипполитом «Феноменологии духа» Гегеля сыграли важную роль в становлении французского гегельянства, а переводы Э. Гуссерля Эмануэлем Левинасом, безусловно, стали одним из мощных оснований развития французской феноменологической школы. Европейское издательское сообщество уже давно осознало значимость переводческого труда в этом смысле. Поэтому никто из серьезных издателей на Западе никогда не будет иметь дело с переводчиком, который за десять месяцев согласится перевести и прокомментировать серьезный и объемный научный текст. Никому из них в голову не придет выпустить перевод глубокого мыслителя на родной язык без комментариев, примечаний и других сопровождающих перевод поясняющих приложений.
Но, могут мне возразить, на Западе есть и карманные варианты изданий серьезных авторов, а тексты философов, историков и политологов не всегда издаются с комментариями. Да, это так. Но на Западе книжный рынок чрезвычайно многоуровневый. И перед тем как выпустить Ницше в «карманном варианте», любой издатель будет консультироваться с его академическим изданием, которое в свое время выдержало все необходимые академические критерии. В наших же условиях и при нашем уровне покупательной способности читателей выход каждого серьезного автора — зачастую впервые (как это было с текстами П. Рикера, Э. Левинаса, Ж. Делеза,
С. Вейль и др. ) — событие уникальное. Оно не должно быть омрачено спешкой, подталкиванием и гонкой, сбивающих серьезный академический настрой переводчиков и самих издателей. В этом смысле перевод современных авторов требует еще более изощренного комментирования, т. к. читающая публика сталкивается с огромным количеством скрытых цитирований и неявных интеллектуальных биографических подробностей.
По всей видимости, еще очень долго наши издатели, как, впрочем, и читатели, не будут иметь возможности издавать серьезные тексты в карманном варианте, предназначенном для вообще «читающей публики» — и потому приносящие прибыль. Ибо в нашей стране публикой, читающей серьезную литературу, является в основном академическая либо университетская аудитория. А она как раз заинтересована в качественном академическом продукте. Тем более что в истории украинской науки существовали и существуют прекрасные традиции профессионального отношения к изданию и комментированию текстов. Речь идет об изданиях советских времен Института философии, издательского дома «КМ Академия» и университетского издательства «Пульсары».
Причин, по которым наши
издатели в своем большинстве не являются независимыми бизнесменами в сфере интеллектуального производства, очень много, и они уже неоднократно обговаривались на страницах «ЗН» и других изданий (статьи И. Кучмы, О. Забужко и др). Предмет этой статьи — победа переводчика-интеллектуала над обстоятельствами, сложившимися на рынке переводов, победа над реальным сломом бюрократически-незаинтересованного и дилетантского подхода к изданию серьезных переводных книг. В этом смысле работа О.Хомы, уровень издания трактата
Ж.-Ж. Руссо «Об общественном договоре» и вручение ему премии — первая ласточка возможного свободного поведения украинских интеллектуалов хотя бы в сфере институализации их собственной деятельности, в организации тех правил игры, которые устраивают не только грантодателей, но и потребности создания нормального режима для развития новой интеллектуальной среды в Украине.
Кроме того, следует сказать, что в украинской издательской и переводческой среде, как правило, отсутствует атмосфера «общего дела». Слабым утешением здесь является опыт соседней страны: в России уже давно, когда дело касается переводов в области гуманитарных наук, «дискуссии» между «филологами» (например, С.Зенкиным) и «философами» (например, М.Рыклиным) иногда достигают почти недопустимого в научной среде эмоционального накала. Благо, что большинство дискуссий происходит в пространстве Интернета.
Этот неутешительный, хотя и занимательный опыт подсказывает, что немногочисленные семинары, которые происходят в среде переводчиков (в том числе, и семинары, организованные Фондом «Відродження»), в действительности должны играть роль не только школ, но и реального диалога между действующими лицами переводческого и издательского процесса. А желание критиковать и находить «блох» в уже сделанных и вышедших переводах выглядело бы гораздо благородней, а главное — конструктивней на стадии взаимообменов и взаимообогащения в период подготовки текстов к изданию. А такая практика требует некой институализации процесса общения переводчиков и желание такого общения.
Переводческая и издательская деятельность — это бизнес особого рода, в котором такие категории, как рентабельность, быстрая прибыль, скорость обращения капитала, эффективность, имеют особый смысл. Так, если в «нормальном» бизнесе сохранение технологических инноваций, технологических наработок является коммерческой тайной, то в переводческом бизнесе обмен техническими новшествами, раскрытие секретов мастерства, обмен словарно-лексическими наработками — явление нормальное. Во всяком случае, должно быть таким. Спешка, темп — необходимые атрибуты «нормального» бизнеса — в книгоиздательском деле, особенно в области переводов научной литературы, являются подчас чрезвычайно вредными. Исправлять ошибки подобных «быстрых изданий» преподавателям и коллегам приходится годами, подобные издания фрустрируют студентов, вызывая у них недоумение и страх перед изучением книг авторов с известными именами, тексты которых так и остаются непонятными, оставляя привкус некоторого обмана ожиданий.
Странно, если бы сам переводимый автор был бы и основным заказчиком, а тем более — исполнителем своих же переводных текстов. Так же точно странной является та ситуация, когда основными подчас заказчиками, спонсорами и зачастую исполнителями украинских реформ становятся представители тех экономических, политических и социальных систем, которые с таким трудом «переводятся» в Украине. Так все-таки, кто же составитель комментариев, то есть необходимых интеллектуальных «остановок в пути», являющихся минимальной гарантией разумности и социальной эффективности выбранного пути? Это и есть интеллектуалы. То есть те самые люди, мнение которых раньше, в лучшем случае, озвучивалось в стенах академических институтов, а сейчас вообще никого, кроме их самих, не интересует. Правда, в этой области есть некоторые прорывы. К ним следует, безусловно, отнести трибуну журнала «Критика». Кстати, и недавняя статья М.Поповича в «ЗН» о либерализме мне показалась как раз такой необходимой «остановкой» в пути к целям возможного либерального будущего Украины. Перед тем как присоединиться к тем или иным стратегиям развития, разве не важно глубоко понять их смысл?
В этом смысле и количество переводимых в Украине книг должно совпадать с качеством их подготовки к изданию. Потому что процесс перевода — это не просто дань моде и стремление успеть, «схавать» новый интеллектуальный продукт. По сути, это некий самоотчет, саморефлексия зрелой культуры, которая способна вобрать в себя новые интеллектуальные традиции.
Поэтому отстаивание прав и истинного места интеллектуалов в такой близкой им сфере, как сфера научных переводов, будем надеяться, является первой ласточкой на пути осмысления и главное — утверждения их новой позиции в современном украинском обществе.