Гламурная премьера нового фильма Киры Муратовой «Два в одном» (тринадцатого по счету в ее творческом реестре) состоялась в столичном кинотеатре «Киев» при участии недосягаемой Ренаты Литвиновой, досягаемого Богдана Ступки, всегда отрешенной (от внешней суеты) Киры Георгиевны. Премьера частично дала ответ на вопрос: почему эту картину «бортонуло» сразу несколько крупных международных кинофестивалей, невзирая на прежние заслуги уважаемого кинорежиссера? Но на несколько других вопросов все же стоило бы попытаться ответить.
Только размышлять! Причем не о достоинствах-недостатках этой картины и не об эволюционных шагах кино в плоскости авторского, интеллектуального или, как классифицируют в специальных учебных заведениях, «элитарного» фильма. А скорее о природе «околокиношной» — максимально ангажированной, зависимой. И в скверном смысле слова — толерантной. А уж говоря совсем откровенно — просто трусливой.
Абсолютная андерсовщина… Абсолютные «голые короли», которым в силу тех или иных причин необходимо поклоняться… И кланяются. Премьера последней работы Муратовой, заслуг которой перед кино и вечностью никто умалить не сможет (как бы ни старался), — как раз тот самый случай, на примере которого можно и понаблюдать за всей неадекватностью процесса — не только украинского, но и с прицелом на мировой.
…Вот скажите на милость, чем была привлекательна киножурналистика в Украине? Выходили какие-то фильмы в России, громко объявленные «лучшими, кассовыми, блокбастерами и новаторствами», о которых в силу сложившегося микрокосмоса (тусовки, связи, дружбы, денег, бизнеса и репутации) российская пресса всегда писала положительно. И находившийся за рамками всех этих братаний-целований украинский кинообозреватель всегда мог себе позволить сказать то, что думает на самом деле. И то, что на самом деле «есть».
Но, самое смешное: позволяли себе эти вольности крайне редко и очень немногие. Когда же дело касалось эксклюзивных отечественных откровений, в игру вступал все тот же закон «дружелюбия» и круговой поруки. Называть белое белым, а черное черным казалось просто неприличным! Портить отношения с компаниями и людьми, от которых зависит твое присутствие на ярмарке тщеславия? Нет, это нелогично.
Что же остается в этом случае — уже зрителю? Верить в «формулировки» наподобие «переосмысление через постмодернистскую иронию» или «конфликт разных модальностей условного искусства»? Или того похлеще — «синтез барочной и неореалистической традиций»?
А ведь подобными терминологическими абракадабрами «оценщики» в киноломбарде и пытаются поддержать художественную несостоятельность разного рода «явлений».
При этом упускается главное — зрителю (в том числе и интеллектуалу) все же приходится за подобное платить. И не обязательно рублем. Элементарно — двумя часами своей потерянной личной жизни (во время просмотра).
* * *
«Два в одном» — 13-й фильм Киры Муратовой. И усмотреть в этой цифре некую предопределенность проще всего. Сказать о том, что заслуженный деятель авторского кино и маститый режиссер «не предал мир своего кино» и своих же законов — значит, не слукавить.
На самом деле много, очень много и очень по заслугам хорошего можно говорить о Кире Георгиевне (чем, кстати, и занимались российские кинокритики после присуждения фильму крылатой победы — киношной «Ники» за 2007 год). И описывали в основном славный творческий путь. Умудрялись даже проводить анализы на уровне пассажей «фильм называется «2 в 1», потому что состоит из двух историй. А еще потому, что сделан сразу двумя странами — Украиной и Россией», в чем, конечно же, усматривался конфликт систем.
А вот о главном, о том, что во время просмотра этого безусловно амбициозного проекта рождается чувство откровенной неловкости уже за автора — об этом, увы, написали лишь в кратком обзоре программы фестиваля «Кинотавр».
Можно представить, какой недюжинной кинозакалки публика стесняла себя просмотром этого фильма и уходила с картины, так и не досмотрев притязания героя Богдана Ступки на взаимность героини Ренаты Литвиновой.
Прецедент с этой лентой Киры Муратовой определенно попахивает неадекватностью! Во всех направлениях. И в этом тексте принципиально не хочется обсуждать очевидные недостатки фильма, его очевидную провальность и художественную несостоятельность… Ведь чем значимее и талантливее художник в прошлом, тем трагичней, извините, период, о котором повествуется в популярном фильме Билли Уайлдера «Бульвар Заходящего солнца». Саморефлексии, повторы, копание во много раз найденном и уже пройденном... А в сухом остатке — сумятица, невнятица. Или «простота», но не в прекрасном смысле знака высшей гениальности, а именно та, которую и с воровством-то на один уровень не поставишь.
Все это лишь для преданных поклонников синефантома, боящихся признать несостоятельность творца в отдельно взятом произведении.
Предложи простому смертному на выбор два фильма Дэвида Линча — тот же «Синий бархат» и, разумеется, последнюю «Внутреннюю империю» — и исход поединка «старого и нового» сомнений не оставит.
Мы привыкли нарекать шедеврами и откровениями вещи, понятные лишь людям с высшим образованием, склонных воспевать все сложное и интеллектуально окрашенное. Но забываем порою, что гениальность проверяется и «массами» в том числе. И «Гамлет», вольно процитированный монтировщиком сцены Башировым в начале последней муратовской рефлексии, как раз не даст соврать по этому поводу. Потому и «Внутренняя империя» (уж так объединил случай оба ажиотажа в отечественной киносреде) — абсолютно неизящное издевательство над зрителем, продукт в лучшем случае внутреннего употребления, как и «Два в одном», предпочтительнее — без лишней общественной встряски — отложить на полку узкокелейных семейных ценностей.
За каждым именем, особенно громким и признанным, разумеется, шлейф работ и бекграунд уже найденных и проигранных открытий. Но у художника, как и у спортсмена, нет иного аргумента, кроме его произведения. Нет скидок на время, на биографию, на кризис кинематографа, на предвыборную кампанию, на русско-украинские противоречия, на страсти в Одессе вокруг памятника Екатерине… Ни «до», ни «после» — ни в плоскости наград, ни за гранью кадра — найти истину невозможно. А только в самом произведении, где, к примеру, повесившийся при всем параде актер не волнует никого по обе стороны экрана.
Вот если бы он сам себя реанимировал… Вот и был бы повод поговорить о символическом — о «возвращении веры людей в интеллектуальное кино». О том кино, о котором так громко и с такой надеждой заявляли в начале «проекта» создатели художественного фильма под названием «Два в одном». Так что пока... прокрутим-ка еще раз «Настройщика».